сорок.
Мира подняла голову, не понимая, при чем тут возраст.
– Верьте мне, когда я говорю, что мне здесь хорошо.
Саквиль рассмеялся:
– А я и не сомневался. Ты никогда не рассказывала мне, как маленькая француженка оказалась в порту на юге Англии, но я могу представить, как тебе плохо жилось. Ты никогда не говорила, почему и как, но я же видел уставшую душу и больное тело – и вылечил тебя. Я попытался помочь тебе, воспитать тебя, дать образование.
– Да, вы мне очень помогли. Я стала совсем другим человеком.
– Ты была девочкой. Теперь ты женщина и должна жить полноценной жизнью, без моего присмотра. Ты понимаешь, о чем я говорю?
– Я понимаю только то, что вы хотите, чтобы я уехала.
– Так будет лучше и для тебя и для меня.
– Когда мне оставить вас? – спросила Мира, переводя дыхание.
– Лучше всего, когда закончится охота. Еще одну неделю ты проживешь здесь. Я дам тебе денег и рекомендательные письма, так что ты сможешь найти хорошую работу в Лондоне. Но я хочу попросить тебя об одном одолжении.
– Конечно, лорд Саквиль.
– Давай сыграем спектакль до конца, пока гости не разъедутся. Помоги мне, пожалуйста. Моя репутация как мужчины зависит от этого. Мне тоже нужна иллюзия, это единственное спасение для моей гордости. Ради Бога, ради всего, что я сделал для тебя, подари мне эту последнюю неделю.
Руки Миры дрожали. Она осторожно начала:
– А лорд Фолкнер…
– Его ты тоже должна убедить. Я дорожу его дружбой, и если он узнает правду, он перестанет меня уважать. Алек не выносит слабое! и, которой у него самого в избытке.
Мира поникла:
– Я не думала, что он такой мелочный.
– Ты многого не знаешь о таких мужчинах.
Встретившись с голубыми глазами лорда Саквиля, Мира поняла, почему он делал упор на их отношения с Алеком.
Тут был не только страх потерять уважение. Саквилю было приятно, что у него есть то, чего нет у его друга. Эта новая черта не была знакома Мире, она даже не могла предположить этого раньше.
– Я сделаю так, как вы хотите.
Мира видела презрение в глазах Алека и теперь ничего не теряла, потакая прихоти лорда Саквиля.
– Спасибо тебе. – Сэра Уильяма расстроил грустный вид Миры. – Не огорчай меня. В любой ситуации всегда можно найти выгоду. Ты поймешь это позже.
Если бы все зависело только от Миры, она бы смогла избежать встречи с Алеком в течение следующей недели, но, к сожалению, мы не властны над судьбой. Мира была согласна не выходить из своей комнаты до тех пор, пока не разъедутся все гости. Но лорд Саквиль хотел, чтобы последняя неделя стала грандиозным финалом празднеств в Саквиль-Мэноре. Он хотел разыграть спектакль, демонстрируя близкие, любовные отношения с Мирой перед всеми своими друзьями, в особенности перед лордом Фолкнером. Сэр Уильям и Мира гуляли каждый день в саду, бродили в портретной галерее, пили вдвоем чай в гостиной, где их мог заметить каждый. К концу недели он пригласил ее в библиотеку выпить чего-нибудь, не предупредив, что у него будет гость. Она присела по его просьбе на ручку кресла, в котором устроился лорд Саквиль, и они стали смотреть на огонь, весело играющий в камине.
Войдя в библиотеку, Алек невольно усмехнулся, увидев неожиданную картину: золотые блики камина играли на прекрасном лице Миры, а голубое бархатное платье, отделанное белым шелком, замечательно гармонировало с се бесподобной кожей. Ее широко открытые глаза загадочно блестели.
Как только Алек увидел ее, он понял, что Мира предназначена ему судьбой, и за это еще больше возненавидел себя.
– Извините, – процедил он сквозь зубы. – Мы, кажется, договаривались здесь встретиться, сэр Уильям.
– Да, да. Можешь идти, дорогая, спасибо тебе за чудесный вечер.
Не произнеся ни слова. Мира вышла из библиотеки. На какую-то долю секунды ее глаза встретились со взглядом Алека, в котором без труда можно было прочесть презрение и ярость.
Всегда, когда Алек смотрел на Саквиля и Миру, находившуюся рядом, он ясно мог представить близость их отношений. Его прежнее презрение к ней исчезало. Может, вся ее невинность была напускной? Может, она забавлялась с Саквилем, просто играла с ним? Обида обжигала его сердце, когда он встречал ее.
Как-то уже поздно вечером они встретились, когда Мира шла к себе в башенку. Они были одни в комнате. Лицо Алека выражало безразличие, а ее – неуверенность. Неожиданно он грубо схватил ее за плечи, притягивая к себе так стремительно, что ее ноги оторвались от пола. Он впился в нее глазами.
– Чего ты хочешь добиться, Мира?
Она застонала от боли, и он отпустил ее.
– Я не хочу видеть тебя, ты понимаешь это? Перестань подстраивать встречи, когда Саквиль тебя обнимает. Никаких случайностей и совпадений! Я все понял. Можешь ему передать, что меня совершенно не интересует грязная маленькая…
Его взволнованный монолог прервал резкий удар в голень, – Черт побери! – Алек моментально отскочил от нее, потирая ушибленное место и изливая поток проклятий.
– Ты.., ты большой, глупый, слепой.., варвар! – прошипела Мира. – Никогда больше не прикасайся ко мне. Ты можешь думать обо мне все что угодно, мне это безразлично, но не смей думать, что имеешь право обижать беззащитную женщину.
– Ты так же беззащитна, как и питон.
Мира посмотрела на него с преувеличенным достоинством:
– Если я питон, то ты еще хуже.
И она стала не торопясь подниматься по лестнице, размышляя над тем, что может быть хуже питона.
Из окон усадьбы доносились звуки струнного квартета, репетировавшего перед ужином. Мира уже несколько часов задумчиво сидела в саду на каменном бордюре. Она любовалась садом, зная, что будет скучать по поместью и его великолепной природе. Это было тихое и спокойное место, где все продумано до мельчайших деталей, газоны аккуратно подстрижены, деревья ухожены, а в миниатюрных водопадах струилась чистая вода. Через шумный поток был перекинут мостик, который вел в маленький, богато украшенный павильон. Все было выдержано в новом стиле садовником Брауном, который обожал сад и придерживался больше естественной линии, а не новых веяний садовой моды. Браун предложил убрать павильон, но лорд Саквиль слишком его любил, чтобы избавиться от этой постройки.
Слушая шум воды и рассматривая павильон. Мира размышляла над тем, что будет делать в Лондоне. Она и раньше бывала в этом большом городе, особенно часто в его восточной части, которая была хуже всего, что она видела в Париже. По утрам небо было черным от смога, улицы заполнены мусором и пьяными; мужчины отшатывались от нее, женщины выглядели всегда уставшими, дети не были похожи на детей, так как были слишком несчастны, голодны и озлоблены, чтобы быть просто беззаботными детьми. Мире достаточно было взглянуть на этих детей, чтобы почувствовать себя несчастной. Уже через несколько дней она пропиталась запахами восточного Лондона, была подавлена им, сама себя не узнавала. Она была слишком слаба, чтобы выжить здесь и слишком сильна, чтобы умереть без борьбы.
В тот раз она нашла компромисс между жизнью и смертью: спряталась в грузовой повозке и предоставила случаю распоряжаться своей судьбой.
«Как я могу вернуться сюда?» – спрашивала себя Мира.
На этот раз у нее будут деньги и рекомендательные письма, она сможет снять хорошую квартиру, но одно воспоминание о Лондоне приводило ее в ужас.
Вдруг рядом послышались шаги. Мира и незнакомцы были разделены изгородью, так что ее никто не
