На кухне среди наваленных тарелок и бокалов, блюд с закуской и пустых бутылок Кузьмин прочитал гранки и спросил: – Когда пойдет статья? – Завтра.
– Спасибо, Михаил Абрамович. Вечно ваш должник.
С Мануйловым Кузьмин встретился утром в ресторане «Севастополь» на Обводном канале. Ресторан был маленький, прокуренный и грязный. Зато наверняка там не было знакомых. Они сели за стол и спросили пива.
– Это ваша статья? – Кузьмин положил на стол гранки. – А вам она понравилась? – усмехнулся Мануйлов. – Нет. Не об этом разговор. Вы ее снимите. – Почему?
Кузьмин положил перед Мануйловым машинописные страницы.
– Читайте. Только помните, эта статья выйдет завтра в Петербурге и будет напечатана в двух московских газетах. – Что в ней? – прищурился Мануйлов. – Все, Иван Федорович. – То есть?
– Три тысячи семьсот франков, украденных вами у Эмиля Мутье из Брюсселя, рассказ полковника Генштаба Арабаша о том, как вы обирали агентов в Париже, сведения о присвоении вами жалованья и наградных агента Бруккера, пикантная история о жалованье за тридцать три месяца парижскому агенту Бурштеку, а главное, данные о полученных вами двадцати тысячах франков от редактора «Общего дела» Владимира Львовича Бурцева. Вы же продавали ему секретные данные охранной полиции…
– Хватит, – Мануйлов поднял руку, – эти документы фигурировали…
– Ваше дело прокурор Корсак закрыл по письму генерала Курлова на основании 227 статьи Уголовного уложения. Но газета потребует нового разбирательства. – Что мне делать? – Голос Мануйлова дрогнул.
– Вы оставляете в покое Бахтина, а я вас. Теперь главное: кто вас нанял?
Монасевич-Мануйлов покрутил в руке вилку, потом начал ею что-то чертить на скатерти. – Это важно? – спросил он. – Очень.
– Присяжный поверенный Усов. Я в трудном положении, деньги… – Это ваши трудности. Кузьмин встал и не прощаясь вышел.
Котенок сразу же нашел свое место в доме. Спал он только с Бахтиным, удобно устроившись около подушки. Но Бахтин был рад этому. Наконец-то в доме появилось живое существо, за которое он нес полную ответственность. Смешно сказать, но он скучал по Луше. И она, услышав, как хлопнет дверь в передней, бежала к нему, радостно мурлыча.
– Ты стал подлинным старым холостяком, – смеялась Ирина.
Сегодня он лег рано, заснул и проснулся от боя часов. Они пробили четыре раза. Бахтин сел на кровати, Луша недовольно завозилась на своем месте.
И тут раздался телефонный звонок. Длинный и тревожный в ночи. Шлепая босыми ногами по паркету, Бахтин выскочил в коридор, снял трубку. – Бахтин слушает.
– Слушаешь, легавый? Так слушай. Своего стукача Сережу Шохина на Обводном ищи. Ему кто-то горло перерезал.
Часть вторая.
1916-1917 годы
Часы неумолимо отсчитывали последние шаги ночи. И хотя до рассвета было еще далеко, Бахтину показалось, что фонари за окном начали постепенно тускнеть. Чертовски длинные осенние ночи в Петрограде. Темнота рано наползает на город. Наверное, приносят ее черно-грязные тучи, висящие над Финским заливом. Внезапно время остановилось, часы смолкли на несколько секунд, потом натужно пробили пять раз.
В кабинете полицмейстера протяжно зазвонил телефон.
Господи, да кто же телефонирует в такую рань столь высокому чину, как полицмейстер 3-й части. Полковник Арутюнов еще спит спокойно.
Бахтин закурил папиросу и спустился в дежурку. Из-за стола вскочил заспанный околоточный, с грохотом поднялись городовые.
– Видно, зря вы ночь потеряли, господин надворный советник, – вздохнул дежурный. – Такова наша служба.
– Ничего, ваше высокоблагородие, вы его все равно заловите, – сказал один из городовых. – Думаешь?
– А что, я вас не знаю. – Городовой громыхнул тяжелой шашкой. – Значит, веришь мне? – усмехнулся Бахтин. – Так точно, верю. – Твои бы, братец, слова, да к Богу в уши. – Ваше высокоблагородие…
Городовой не успел договорить, как дверь распахнулась и в дежурную комнату вошел Литвин, за ним два сыщика и помощник пристава Евдокимов ввели человека, одетого в черное пальто, белый шелковый шарф и сбитый на затылок цилиндр.
– Вот он, Александр Петрович, еле взяли, здоров бегать оказался.
– А зачем вы за ним бегали, Орест, прострелили бы ему ногу и весь разговор. – Да пожалели подлеца.
– Значит, так, – Бахтин подошел к задержанному, – вот ты, Конкин, опять с нами.
– Ошибаетесь, господин, – с явным иностранным акцентом ответил задержанный, – я бразильский подданный граф Альбано.
– Любопытно, – удивился Бахтин и взял протянутый Литвиным паспорт.
– Действительно бразильский подданный, граф. Все сходится. Молодцы, ребята, крупную рыбу поймали.
