Бахтин наклонился, внимательно рассмотрел мундир. – Валентин Яковлевич, где здесь был цемент? – У входа в караулку. – Она сгорела? – Да нет, караулку построили недавно из кирпича.
– Попрошу Тарасова сфотографировать крупно спину мундира и брюки покойного. – Бахтин снял шинель, протянул доктору. – Подержите-ка, будьте так добры.
Он присел на корточки и начал разглядывать землю. – Где шпора, сыщики? Никто не ответил. Бахтин поднялся и медленно пошел к караулке.
– Вот она, господин начальник. – Сыщик протянул Бахтину шпору с разорванным ремешком- креплением. – Нашли у порога караулки? – Так точно. – Где? – Пойдемте.
Сыщики светили потайными фонарями, у приступка караулки во вмятине лежал еще один обрывок ремешка. – Я специально оставил, – сказал сыщик. – Фамилия? – Полицейский надзиратель Баулин.
– Молодец. Зови фотографа и прикажи городовым стать от трупа до сторожки коридором, сажен в десять ширины, и никого не пускать. – Слушаюсь.
– Да, и свет мне нужен, много света в сторожке. Достаньте лампы, свечи.
– У нас, Александр Петрович, переносное освещение есть, как при съемке фильмы, его Кошко завел. Вы же не успели познакомиться с нашей криминалистической частью. А вот и они подоспели.
К Бахтину подошли Маршалк и два чиновника в форме.
– Наши криминалисты, – сказал начальник, – командуйте, Александр Петрович.
– Господа. – Бахтин видел этих людей вчера, когда ему представили служащих управления, но именно сегодня он собирался вплотную знакомиться со всеми. – Мне нужен свет в караулке, и видите следы?
– Так точно. – Один из чиновников наклонился, зажег фонарик, рассматривая след. – Сейчас загипсуем.
Через несколько минут в сторожке зажегся свет. Удивительно, но помещение почти не пострадало от огня. Видимо, поджигатели не приняли во внимание ветер.
– Что еще делать? – спросил юркий, как мышь, надзиратель Баулин, – Гильзу ищите от браунинга.
– А если, к примеру, убийца стрелял из «велодога» или «лефоше»? – Значит, потянем пустышку.
– А вы, господин начальник, бегами интересуетесь?
– Нет, Баулин, просто когда я, как вы, был надзирателем, я ипподром по службе частенько навещал.
Так, сторожка: шкаф, диван у стены, ходики и портрет царя на стене, стол, два стула, один упавший, на столе початая бутылка коньяка, два стакана, круг колбасы, нож, – Бахтин поднял стул. – Валентин Яковлевич, присядьте. Баулин. – Слушаю, господин начальник. – Смотри!
Бахтин достал наган, приблизил ствол к голове Кулика.
– А почему вы, господин начальник, думаете, что он стрелял в упор? – Что это лежит? – Где? – На полу. – Фуражка городового. – Посмотри на тулью. Видишь? – Так точно, обожжено сильно. – Отсекатель у браунинга с какой стороны? – С правой. – Тогда ищи. Спасибо, Валентин Яковлевич.
– Александр Петрович, – на пороге появился следователь, – что думаете?
– А что здесь думать-то, Ананий Николаевич. Думаю, дело было так. Пришли двое. Городовой Полуянов их знал. Эти двое были не просто хивинцы, а люди состоятельные. – Почему так считаете?
– Они наследили очень. У порога след мужской туфли, весьма изящной, и следы офицерского сапога со шпорами. Потом глядите, коньяк дорогой, от Елисеева, колбаса языковая тоже из хорошей гастрономии.
Один сел пить с Полуяновым коньяк, а второй зашел со спины и выстрелил в него из браунинга. – Почему из браунинга? – Следователь закурил. – Пока отрабатываем версию доктора.
– Господин начальник, на полу ничего, щелей много! – крикнул Баулин. – Вскрывай половицы.
– Подождите, подождите, – удивленно вмешался следователь, – выдумаете…
– Ананий Николаевич, они, как видите, даже стаканы и бутылку не убрали, думали, что сторожка-то сгорит, ан нет, ветер в другую сторону повел. – А почему же они труп вытащили?
– Да все потому же. Если бы труп сгорел, сгорела бы какая-то часть их плана. Так что будем ждать неожиданный поворот. – Вы думаете, что нас пустят по ложному следу? – Обязательно.
– Есть! Есть! Господин начальник, гильза. – В руке Баулина поблескивал закопченный бочонок гильзы.
– Так. – Бахтин взял гильзу. – Молодец. Господа криминалисты, попрошу ко мне. Оба чиновника подошли к Бахтину. – Вот гильза, что скажете?
– В трупе выходного отверстия нет, потому что стреляли из дамского браунинга, – ответил один из чиновников.
– Верно. Это дамский браунинг, калибр четыре и пять. Пожалуйста, господа, отпечатки пальцев на стаканах, бутылке, ноже. – Это понятно.
– Что думаете, Александр Петрович? – спросил Маршалк.
– У меня бы похожий случай в Петербурге. Думаю, что ничего нового они не придумают, схема одна и та же. Вот увидите, виновный найдется быстро.
– Сколько имущества сгорело, – огорченно вздохнул Маршалк, – сотни тысяч рублей.
– Так здесь же, Карл Петрович, – вмешался Кулик, – эти папахи и шинели лежали, да сапоги. Нет товара, нет дела, а то, что подполковник интендантской рапорт написал, они еще его в лихоимстве обвинят. – Но у нас накладные, все документы на товар.
