человека, которого другой должен был соблазнить. Чем более тяжелой была задача, тем более непреодолимым был вызов. Я назвал высокопоставленного чиновника, отца семи детей, с которым Джулианна закрутила роман.
– А кого она выбрала для тебя? – тихо спросила Каролина, испытывая от его постыдных признаний странную смесь отвращения и жалости.
– Одну из своих «подруг» – жену итальянского посла. Симпатичную, застенчивую и известную своей скромностью и набожностью.
– Я полагаю, ты преуспел.
Он кивнул безо всякого выражения:
– Она была хорошей женщиной, и ей было что терять. У нее был счастливый брак, любящий муж, три здоровых ребенка… Бог знает, как мне удалось убедить ее поразвлечься. Но я это сделал. А потом она могла унять чувство вины единственным путем – убедив себя, что она в меня влюбилась. Она написала мне несколько любовных писем, полностью ее разоблачающих, о которых она вскоре очень пожалела. Я хотел сжечь их, должен был, но я возвратил их ей, думая, что ее беспокойство утихнет, если она сможет уничтожить их собственноручно. Тогда ей не нужно было бы бояться, что одно из них однажды выплывет и разрушит ее жизнь.
Вместо этого маленькая дурочка сохранила их и по каким-то неведомым мне причинам показала их Джулианне, которая притворялась обеспокоенной подругой.
– А та как-то их заполучила, – еле слышно сказала Каролина.
– Она держала их у себя в течение почти пяти лет. И на следующий день после смерти моего отца, когда стало известно, что он все-таки оставил мне состояние Рочестеров, Джулианна нанесла мне неожиданный визит. Она потратила все деньги своего последнего мужа. Если она хочет поддерживать свой текущий образ жизни, она должна выйти замуж за богатого человека. И кажется, мне выпала сомнительная честь стать ее избранником.
– Она шантажирует тебя этими письмами?
Он кивнул.
– Джулианна сказала, что если я не соглашусь жениться на ней, то она сделает эти чертовы письма достоянием общественности и разрушит жизнь своей так называемой подруги. И мне сразу же стали ясны две вещи. Я никогда не смогу жениться на тебе, зная, что наш брак основан на разрушении чьей-либо жизни. А с моим прошлым, это только вопрос времени, пока что-нибудь еще не поднимет свою уродливую голову. Ты стала бы ненавидеть меня, постоянно сталкиваясь с новыми свидетельствами совершенных мною грехов. – Его губы горько скривились. – Чертовски неудобно иметь совесть. Все было намного проще, пока она у меня не появилась.
Каролина молчала, глядя вниз на его грудь, ее пальцы медленно перебирали темные завитки. Одно дело, когда тебе просто говорят, что у человека порочное прошлое. Эндрю этого никогда и не отрицал. Но это знание произвело на нее гораздо большее впечатление сейчас, когда она узнала некоторые подробности его прежней распутной жизни. Мысль о его романе с Джулианной и ужасных играх, в которых они играли жизнями других людей, вызывала у нее отвращение. Никто не стал бы винить ее за разрыв отношений с Эндрю, за признание, что он был слишком запятнан и испорчен. И все же… Тот факт, что он научился чувствовать сожаление, что он хотел защитить жену посла даже ценой своего собственного счастья, говорил о том, что он изменился. Это означало, что он мог бы стать намного лучшим человеком, чем был прежде.
Кроме того, любовь заключалась в заботе обо всем человеке, включая его недостатки, и… вере, что он испытывал те же самые чувства по отношению к ней. С ее точки зрения, это стоило любого риска.
Она улыбнулась, глядя в задумчивое лицо Эндрю.
– Для меня не секрет, что у тебя есть несколько несовершенств. – Она забралась повыше на его грудь, ее небольшие груди прижались к теплому островку волос. – Ладно, больше, чем несколько. Ты порочный негодяй, и я в полной мере ожидаю, что в какой-то момент в будущем возникнут неприятные неожиданности из твоего прошлого. Но ты
Его пальцы скользнули в ее волосы, обхватив голову, и он уставился на нее со страстным обожанием. Когда он заговорил, его голос был немного хриплым:
– Что, если я решу, что ты заслуживаешь кого-то лучше меня?
– Для этого теперь слишком поздно, – рассудительно сказала она. – Ты обязан жениться на мне после того, как сегодня совратил.
Он осторожно притянул ее к себе и поцеловал ее щеки.
– Драгоценная моя… я не совращал тебя. Не полностью, во всяком случае. Ты все еще девственница.
– Ненадолго. – Она поерзала на его теле, ощущая его возбуждение внутренней стороной бедра. – Займись со мной любовью. – Она потерлась носом об его шею и осыпала поцелуями твердую линию его челюсти. – На сей раз доведи дело конца.
Он отодвинул ее от своей груди так легко, словно она была любопытным котенком, и уставился на нее с мучительной тоской во взгляде.
– Вопрос с Джулианной и женой посла все еще не решен.
– Ах, это. – Ее волосы заструились по груди и спине, когда Каролина взгромоздилась на него и коснулась пальцами его маленьких, темных сосков. – Я решу проблему с моей кузиной Джулианной, – сообщила она ему. – Ты получишь эти письма назад, Эндрю. Это будет мой рождественский подарок тебе.
В его пристальном взгляде читалось явное недоверие:
– Каким образом?
– Я не желаю объяснять это сейчас. Я хочу…
– Я знаю, чего ты хочешь, – сухо сказал он, перекатившись, чтобы она оказалась под ним. – Но ты не получишь этого, Каролина. Я не возьму твою девственность, пока я не смогу предложить тебе брак. Теперь объясни мне, почему ты так уверена, что сможешь вернуть письма.
Она пробежала ладонями по его мускулистым предплечьям.
– Ну хорошо… Я никогда никому не рассказывала этого, даже Кейду, и уж конечно, своей матери. Однако вскоре после того, как умер богатый старый муж Джулианны… Полагаю, ты слышал сплетни, что его смерть была вызвана неестественными причинами?
– Но никаких доказательств не было найдено.
– Никто не знает, но сразу после того, как лорд Брентон отошел в мир иной, его камердинер, мистер Стивенс, нанес однажды ночью визит моему отцу. Он был уважаемым и заслуживающим доверия человеком, а камердинер встречался с ним прежде. Стивенс той ночью вел себя странно – он казался ужасно напуганным и умолял моего отца помочь ему. Он подозревал Джулианну в том, что она отравила старого лорда Брентона, так как незадолго до этого она была в аптеке, а затем Стивенс случайно заметил, как за день до смерти Брентона она что-то наливала в бутылочку с его лекарством . Но Стивенс побоялся выступить с обвинением против Джулианны. Он подумал, что она сможет каким-нибудь образом обвинить его в убийстве или наказать иным способом. Чтобы защитить себя, он собрал доказательства вины Джулианны, включая отравленную бутылочку из-под лекарства, и попросил моего отца помочь ему найти новую должность. Мой отец порекомендовал его своему другу, который жил за границей.
– Почему твой отец рассказал тебе об этом?
– Мы с ним были очень близки – мы были друзьями, и между нами было мало секретов. – Она подарила ему легкую, торжествующую улыбку. – Я точно знаю, где находится Стивенс. А еще я знаю, где спрятаны улики против Джулианны. Так что, если моя кузина не желает оказаться обвиненной в попытке убийства своего последнего мужа, она отдаст мне эти письма.
– Любимая… – Он нежно поцеловал ее в лоб. – Ты же не собираешься выступить с этим против Джулианны? Она опасная женщина.
– Ей со мной не справиться, – ответила Каролина, – поскольку я не позволю ей или кому бы то ни было еще встать между мной и тем, чего я хочу.
– И что же это? – спросил он.
