Лео повернулся к ней лицом, разглядывая её. Он был взъерошен и покрыт дорожной пылью. Его волосы следовало бы расчесать, тёмно-коричневые пряди растрепались и спадали ему на лоб. Он казался сдержанным, хотя и настороженным, но в глазах она не увидела обычной насмешки, вместо этого в них появилось что-то, чему она не смогла найти определения. Нечто новое.
Кэтрин сжала руку в кулак и прижала к груди, стараясь восстановить дыхание. Она застыла на месте, когда он подошёл к ней, а вот её сердце неслось вскачь, охваченное головокружительной смесью страха и возбуждения.
Лео положил руки на туалетный столик по обе стороны от её съежившегося тела. Он находился слишком близко, исходящая от него мужская жизненная сила окружила её. Она почувствовала запах свежего воздуха, пыли и лошадей, здорового молодого мужчины. И когда он наклонился к ней, его колено осторожно прижалось к множеству её юбок.
— Зачем вы вернулись? — тихонько спросила она.
Он смотрел ей прямо в глаза:
— Вы знаете, почему.
Прежде, чем Кэтрин успела остановиться, её взгляд упал на его твёрдо очерченный рот.
— Кэт… нам нужно поговорить о том, что случилось.
— Я понятия не имею, о чём вы говорите.
Лео слегка наклонил голову:
— Вы желаете, чтобы я освежил вашу память?
— Нет, нет… — девушка решительно замотала головой. — Нет.
Он едва сдержал улыбку.
— Одного «нет» вполне достаточно, дорогуша.
Чувствуя тревогу, Кэтрин постаралась говорить спокойно:
— Я же ясно дала вам понять, что желаю забыть о том происшествии.
— И вы ожидали, что это просто исчезнет?
— Да, так следует поступать с ошибками, — с усилием ответила она. — Следует их отбросить и жить дальше.
— Неужели? — невинно спросил Лео. — Мои ошибки обычно приносят такое удовольствие, что я их повторяю неоднократно.
Кэт задумалась, что с ней не так, ведь ей при этих словах захотелось улыбнуться.
— Эту ошибку мы повторять не будем.
— Ах, вот теперь вы заговорили, как гувернантка. Такой серьёзный, неодобрительный тон. Я почувствовал себя нашалившим школьником, — он поднял руку и ласково провёл по её подбородку.
Кэт охватили противоречивые чувства: кожа жаждала его прикосновений, а природное чутьё предупреждало о необходимости держаться от него на расстоянии. И в результате она впала в некое ошеломлённое состояние неподвижности, когда каждый её мускул был напряжён, как натянутая струна.
— Если вы не уйдете сию же минуту из моей комнаты, — услышала она свои слова. — Я устрою сцену.
— Маркс, я с удовольствием посмотрю на то, какую сцену вы устроите. Вообще-то, я вам даже помогу. С чего начнём? — Лео, казалось, наслаждался её неловкостью, и тем, как её лицо внезапно залилось румянцем.
Подушечкой большого пальца он нежно провёл по коже под её подбородком. От этого успокаивающего движения, её голова откинулась назад прежде, чем она поняла, что делает.
— Я никогда не видел таких глаз, — немного рассеянно произнёс Лео. — Они наполнили мне о том, как я впервые увидел Северное море.
Он провел кончиками пальцев по линии её подбородка.
— Когда ветер гоняется за волнами, вода приобретает такой же серо-зелёный цвет, как у ваших глаз… и потом она становится такой же голубой на горизонте.
Кэтрин лишь подумала, что он снова насмехается над ней. Она хмуро посмотрела на него:
— Что вам от меня надо?
Лео долго молчал прежде, чем ответить, лаская мочку её уха, слегка массируя её.
— Я хочу знать ваши тайны. И я получу от вас ответы тем или иным способом.
Услышав это, она стремительно хлопнула его по руке.
— Прекратите. Вы, как обычно, развлекаетесь за мой счёт. Вы, распутный негодяй, беспринципный грубиян, и…
— Не забудьте «безнравственный распутник», — добавил он. — Это одно из моих любимых выражений.
— Убирайтесь!
Он лениво отошел от туалетного столика.
— Ладно, я уйду. Вы, очевидно, опасаетесь, что если я останусь, вы не сможете удержать в узде своё желание ко мне.
— Я желаю лишь искалечить и расчленить вас, — ответила она.
Лео улыбнулся и пошёл к двери. Остановившись на пороге, он бросил взгляд через плечо.
— Ваши очки снова запотели, — любезно сообщил он, и выскочил из комнаты прежде, чем она успела найти, чем бы в него швырнуть.
Глава 5
— Лео, — заявила Амелия, когда на следующее утро Лео вошел в комнату для завтраков, — тебе нужно жениться.
В ответ Лео послал ей предостерегающую улыбку. Его сестре следовало бы знать его лучше — он не предрасположен к серьёзным беседам в такую рань. Он предпочитал не спеша встречать новый день, в то время как Амелия всегда сразу брала быка за рога. К тому же, он плохо спал прошлую ночь, мучимый эротическими видениями с участием Кэтрин Маркс.
— Ты же знаешь, я никогда не женюсь, — возразил он.
Из угла донёсся голос Маркс. Она сидела в небольшом кресле, солнечный луч, отражаясь от её светлых волос, заставлял сверкающие золотистые пылинки танцевать вокруг неё.
— Тем лучше, так как ни одна здравомыслящая женщина не пожелает иметь с вами дело.
Лео, не колеблясь, принял вызов:
— Здравомыслящая женщина… — вслух принялся размышлять он. — Не думаю, что когда-либо мне доводилось встречать такую.
— Даже если б и встретили, то как вы смогли бы её узнать? — парировала она. — Вас вряд ли заинтересовал бы её характер. Вы были бы слишком заняты, изучая её… её…
— Её что? — поторопил он Кэтрин с ответом.
— Размер её платья, — наконец выпалила она, и он рассмеялся над этой чопорной фразой.
— Для вас совершенно невозможно называть части тела своими именами, да, Маркс? Грудь, ноги, бёдра — почему о человеческой анатомии нельзя говорить прямо, без околичностей?
Её глаза сузились:
— Потому что это ведет к непристойным мыслям.
Лео ухмыльнулся:
— Мои мысли всегда такие.
— А мои — нет, — парировала она. — И я не желаю, чтобы они принимали подобное направление.
Он вздернул бровь:
— У вас не бывает непристойных мыслей?
