Агония

разноцветными огнями любви.

Авен стояла возле двери, приложив нос к замочной скважине: она нетерпеливо принюхивалась. Вдруг мышцы на шее собаки напряглись, она вскинула голову, вытянула свой упругий, похожий на ивовый прут хвост и замерла.

— Она идет? — Голос Мики сорвался. Авен обернулась и глянула на него через плечо. Уголки ее губ разъехались в стороны — казалось, собака улыбается.

И тут Мика услышал топот ног. Элли бежала к нему по коридору. Охранник с пистолетом кричал ей вслед: «Шагом, Элли! Я сказал, ШАГОМ!»

Элли. Сердце Мики запрыгало в груди резиновым шариком. Авен отступила от двери, обе створки распахнулись, и Элли ворвалась в комнату маленьким золотистым смерчем. Ее черные глаза горели, полы накинутой на плечи легкой белой куртки развевались за спиной словно крылья. Поток ее света устремился навстречу Мике и, достигнув его, окутал теплым сияющим облаком.

Прикосновение к ней было похоже на вздох, как будто из его сердца выдернули застрявшую там занозу, и кровоточащая рана, которая многие месяцы пульсировала жгучей болью, заставляя Мику плакать, начала затягиваться.

Сама Элли превратилась в один-единственный вздох облегчения. Случилось невероятное: бесплотное привидение вернулось к жизни, в объятиях Мики, окутанная его золотистым сиянием, она снова обрела плоть и кровь.

Авен, радостно повизгивая, крутилась возле их ног. Охранник с пистолетом топтался возле двери, нервно поглядывая на брата и сестру, застывших в объятиях друг друга. В комнате стало светлее, но не от того, что в окно заглянуло солнце, — казалось, сами дети излучали сияние. Это тревожило охранника, он чувствовал: как только Элли и Мика прикоснулись друг к другу, произошло нечто необычное. И это нечто очень не понравится Мэлу Горману.

Близнецы разжали руки и, отстранившись, взглянули друг другу в лицо, у обоих по щекам текли слезы счастья. Им так много хотелось сказать друг другу, но, когда тебе в затылок направлен ствол пистолета, трудно о чем-то разговаривать.

— Мне нравится твоя прическа, — сказал Мика, проводя ладонью по короткостриженым волосам Элли. — Тебе очень идет.

— Ты так вырос, — Элли слабо улыбнулась.

— Да, мама говорит то же самое, — усмехнулся Мика. — Спасибо мистеру Горману и его витаминному коктейлю.

— Как мама и папа? — тихо спросила Элли, ее глаза наполнились болью, — Я по ним так соскучилась! Они, наверное, думают, что я умерла?

Мика грустно кивнул.

— Но я знал, что ты жива, — сказал он, — Теперь я нашел тебя. И забираю домой.

ГЛАВА 54 Мы никогда не забудем

Охранник, наблюдавший за Мики и Элли, оказался прав. Кое-что действительно произошло, и это кое-что должно было очень не понравиться Мэлу Горману. Как только близнецы прикоснулись друг к другу, произошел незаметный сдвиг, словно механизм, который заело в тот день, когда их разлучили, снова ожил и пришел в движение. Последствия этого сдвига не заставили себя ждать. Как только аэромобиль, уносивший Элли и Мику домой, поднялся в небо над Кейп-Ротом, Пак разразился восторженными воплями и принялся носиться по своему пластиковому дереву, оставляя за собой хитросплетение золотых светящихся нитей.

Несколько минут спустя нечто интересное случилось и по другую сторону Стены: Хелен сбежала из дома своего сына, где ее держали взаперти последние три недели. Старушка в длинной, отороченной оборками ночной рубашке и своих любимых желтых резиновых сапогах выбралась через окно первого этажа и спрыгнул в сад. Как только ее ноги коснулись травы, розовые бутоны на кусте, рядом с которым она приземлилась, расправили свои лепестки, словно Хелен щелкнула невидимым выключателем, запускавшим механизм цветения. Когда же старушка юркнула в кусты живой изгороди, ее встретил разноголосый птичий хор — казалось, цветы и птицы приветствуют освобождение Хелен.

— Спасибо, я тоже рада видеть вас, — пробормотала Хелен. — К сожалению, не могу остановиться и поболтать с вами, я очень спешу, мне нужно найти друга, который нуждается в моей помощи.

В это же самое время в Лондоне Аша и Дэвид сидели на балконе своей второй новой квартиры и смотрели на сияющие огнями Золотые Башни. Родители Мики и Элли не знали, где находятся их дети. Глаза Аши опухли от слез. Неожиданно ее лицо озарилось улыбкой.

— Цветы, — прошептала Аша, глядя на далекий горизонт. — Я чувствую запах цветов.

Даже в Царстве Теней чувствовались последствия того, что случилось на далеком каменистом мысе в Северном море. Коби Ненко и его отец брели по колено в воде по темным улицам старого Сохо. Никогдаш, серебристый ворон, выглядывал из рюкзака Коби — механическая птица крутила головой и громко каркала; котята, которых Коби когда-то сделал для Одри, возились в кармане его рубашки. Неожиданно Коби остановился и уставился на черную вязкую воду у себя под ногами. Поверхность воды покрылась легкой рябью.

— Что это? — спросил отец.

— Наверху что-то случилось, — сказал Коби, поднимая глаза к металлическому потолку над их головами. — Хотел бы я знать, что там происходит.

Всю дорогу до Лондона Элли и Мика молча сидели на заднем сиденье аэромобиля. Авен мирно дремала на полу возле их ног. Охранник устроился на диване напротив Мики и Элли, он сжимал в руке пистолет и с подозрением поглядывал на близнецов, словно ожидая, что те в любую минуту могут выкинуть какой-нибудь подлый трюк, например покроются цветами или у них из ушей полезут зеленые побеги. Охранника терзали нехорошие предчувствия, ему казалось, что вот-вот должно случиться что-то ужасное. И он не ошибся.

— Как думаешь, мама и папа узнают меня? — шепотом спросила Элли.

— Конечно, — рассмеялся Мика. — Мне не терпится взглянуть на их лица! Представляешь, открывается дверь и на пороге стоишь ты. Знаешь, мама сохранила все твои вещи… И вообще, не волнуйся, все будет хорошо.

На глазах у Элли выступили слезы, она вздохнула и положила голову на плечо Мики. Оба стали смотреть в окно, ожидая, когда на горизонте появится золотистое сияние Башен. Впервые с тех пор, как их разлучили с Элли, Мика почувствовал, что его тело расслабилось, внутреннее напряжение спало, и он смог мысленно вернуться назад, к событиям последних дней. В тот момент, когда Мика в своих воспоминаниях снова пересек границу и оказался по ту сторону Стены, в мире произошел новый сдвиг. Вместе с Микой в его воображаемый полет отправилось двести семьдесят тысяч детей.

В десяти фортах, таких же грозных и неприступных, как форт Кейп-Рот, разбросанных по разным уголкам Северного полушария, дети с вживленными в мозг электродами тихо лежали в своих кроватях. Одинаковые жесткие кровати из белого пластика стояли ровными рядами; дети, одетые в одинаковые белые костюмы, спали. Им запретили просыпаться до тех пор, пока не прозвучит команда «подъем». Их мозг оказался в ловушке в тот момент, когда острые шипы имплантата прокололи кожу на лбу. День шел за днем, а они так и лежали парализованные в своих кроватях; вокруг толпились телеголовастики, старики смотрели на детей своими белесыми глазами с мерцающих экранов телевизоров и точили ножи. Безмерный ужас наполнял души детей; лишенные возможности проснуться, они тонули в непрерывном кошмаре.

В своих воспоминаниях Мика пронесся над серой бетонной Стеной и помчался над морем. Он ясно видел вздымающиеся внизу высокие пенные валы, посеребренные лунным светом. В этот момент черная завеса, отделявшая сознание Мики от сознания спящих детей, спала, как будто приоткрылась дверь, и в образовавшуюся щелку проник тонкий лучик света, в котором растворились люди-монстры с головами- телевизорами. Дети вырвались из кошмара, это они мчались над морем, уходя от