Слоан встретил Рэйчел, когда она выходила из его кабинета. Его проклятое беспокойство при виде ее только усилилось, с тех пор как они ходили по магазинам. И почему он не отправился за подарками дочерям один?
Кого он пытался обмануть? Ему не следовало впутывать в свои проблемы Рэйчел. Он признался ей о том, что влюблен в нее, только для того, чтобы объяснить свое поведение. Неудивительно, что теперь ей неприятно его видеть.
– Я оставила кое-какие бумаги на вашем столе, которые нужно подписать, – сказала она ему и быстро отвернулась.
– Подождите, Рэйчел. – Он приблизился и положил руку на ее плечо.
Одна из сотрудниц, проходивших мимо, безуспешно сделала вид, что не интересуется ими.
Слоан посмотрел ей вслед.
– Вы не могли бы зайти ко мне на секунду? сказал он Рэйчел. – Я хотел спросить вас кое о чем.
Она не произнесла ни слова, но повернулась и пошла обратно. Слоан последовал за ней и закрыл дверь. Он долго молчал, не решаясь начать.
Наконец, преодолевая себя, сказал:
– Я… – Он замялся, затем начал снова:
– Я знаю, что поставил под угрозу наши отношения.
Она продолжала молчать, все еще не глядя на него.
– Но я надеюсь, – продолжал он, – что вы не откажетесь прийти на вечеринку по случаю дня рождения девочек в субботу.
Она пристально посмотрела на него.
– Конечно, приду. Я ни в коем случае не собиралась пропустить ее.
– Хорошо. – И, набравшись храбрости, он спросил ее совета:
– Послушайте, мне нужна ваша помощь. Я позвонил в кондитерскую, чтобы заказать пирожные. Девушка, принимавшая заказ, предложила мне какой-то новый сорт. Однако я выбрал божьих коровок. Я обычно заказывал божьих коровок. Но.., когда я положил трубку, то усомнился в правильности своего выбора. – Он чувствовал, что его голос дрожит от волнения, от неуверенности. – Что вы думаете?
– Я думаю, – начала она медленно, – что теперь наконец вы скажете мне нечто более важное.
Он зашагал по кабинету, прошел мимо Рэйчел, обошел книжный шкаф, опустился в кресло и подвинул к себе телефонную книжку, которая лежала на краю стола. Пролистал страницы в поисках телефона кондитерской и тяжело вздохнул.
– Божьи коровки, – пробормотал он, – откуда мне знать? – Его пальцы замерли, и он взглянул в золотистые глаза Рэйчел. – Так что же мне заказать? Они рекомендуют пирожные в форме цветов. Маргариток, анютиных глазок. В виде маков. К тому же у них много предложений, связанных со спортивной тематикой. Футбольные мячи, баскетбольные, даже футбольные шлемы, но мне все как-то не особенно нравится.
Почему он всегда становится в тупик, когда дело касается устройства какой-нибудь вечеринки для дочерей? Выражение на лице Рэйчел говорило ему, что он сделал все неверно.
– Ах, Рэйчел. – Он шагал по комнате, размахивая руками и ероша волосы. – Помогите мне.
Этот день так важен для моих дочерей.
Некоторое время она молчала. Слоан боялся, что она сейчас просто повернется к нему спиной.
Он заслуживал такого отношения. За то, что играл ее чувствами, за то, что, танцуя, был так близок с ней, за то, что позволил себе целовать ее, за то, что посмел говорить с такой откровенностью о том, что хочет ее, только для того, чтобы потом отступиться. Он был идиотом, если ожидал, что она станет теперь помогать ему.
Его поведение с ней было недопустимым.
– Слоан, я люблю девочек.
Она говорила искренне. Наконец она подошла к окну и посмотрела на зимний пейзаж, простиравшийся за ним.
Затем, переведя взгляд на Рэдклиффа, она улыбнулась.
– Софи, Сидни и Саша значат для меня очень много. Я сделаю все, что могу, чтобы они были счастливы.
Рэйчел была удивительной женщиной.
– Вам следует, – продолжала она, – еще раз пересмотреть свои заказы.
– Но, – он покачал головой, – разве на таком празднике нужны обычные пирожные?
– Конечно, но вовсе не обязательно, чтобы они были в форме насекомых, цветов или спортивного инвентаря.
Она боролась с желанием рассмеяться. Как он все-таки беспомощен!
– Девочки готовятся стать тинейджерами. Она особенно подчеркнула последнее слово. Они, конечно же, пожелают выглядеть как взрослые. И пирожные должны быть как у взрослых.
– У взрослых? – Его лицо вытянулось от удивления.
Она очень старалась не расхохотаться и все же не смогла сдержаться. Смех ее звучал соблазнительно и захватывающе, и он почувствовал, как страсть овладевает им. И одновременно чувство отчаяния и одиночества от того, что он не может позволить себе стать ближе ей. В глубине души его терзало темное, невыносимое переживание, которое он не мог ни подавить, ни забыть.
– Да, взрослые пирожные. Простые, строгие, двухслойные пирожные с надписью наверху и украшением, – сказала она, подавляя остатки смеха.
Такая мысль ему в голову не приходила.
– Вы правда так думаете?
Несколько вьющихся прядей выбились из ее прически, она подхватила их пальцами, утвердительно кивнув.
– Я так думаю. – А затем добавила:
– На пирожных должны быть только три имени. Я уверена, это им понравится. Можете не сомневаться, – сказала она, улыбнувшись.
Ее улыбка подействовала на него успокаивающе.
– К тому же они стоят гораздо дешевле, – почему-то проговорил Слоан. Вероятно, чтобы сказать хоть что-то и отвлечься от мысли о том, как сильно он хочет ее. – Спасибо, Рэйчел.
– Не за что. Я обязательно буду на вечеринке.
И за всем присмотрю.
Он стоял, борясь с нерешительностью, но найдя все же силы, чтобы, улыбнувшись, пошутить:
– И за мной тоже.
Прошли три долгих секунды. Ему хотелось подойти к Рэйчел и обнять ее. Но мучительное, тяжкое чувство вины приковывало его к месту.
– Если вы сказали все, – произнесла она, – я бы хотела вернуться к работе.
– Да, похоже, теперь все в порядке, – отозвался он. Отыскав телефон в книжке, он добавил: Я сейчас же передам заказ кондитерской, и, думаю, все будет улажено.
Она все еще стояла рядом, как будто ей не хотелось уходить. И каждая лишняя минута ее пребывания в кабинете причиняла Слоану страдания. Он чувствовал, что работать с ней изо дня в день становится все невыносимее.
У двери она задержалась. Заметив, что она медлит, Слоан нахмурился:
– Что-то не так, Рэйчел?
Она повернулась к нему, в ее глазах была тревога.
– Да, – сказала она так тихо, что он едва расслышал. – Что-то случилось. Многое, и со мной, и с вами.
Он не знал, как ответить, и молчал, не поднимая глаз.
Она вздохнула, приблизившись к нему. Когда их взгляды встретились, Слоан заметил, насколько велико се волнение.
– Вы меня пугаете, Рэйчел, – сказал он ей, что же произошло?
Она снова вздохнула, уже в третий раз. Что бы она ни собиралась сказать, она явно делала это
