— Кэйдж, можем мы поговорить?
Вопрос деда застиг Кэйджа, когда он уже собирался открыть дверь своего пикапа. Снова объясняться Кэйджу не хотелось.
— Может, попозже, дедушка?
— Мне необходимо тебе сказать пару слов.
Морщины на лице старика казались глубже, чем обычно. Кэйдж отпустил ручку двери.
— Понимаю, — сказал шаман, — что проявил излишнее упрямство. Надеюсь, ты поймешь, что у меня были самые лучшие намерения.
Кэйдж кивнул.
— Видишь ли, внутри меня идет битва. Сражаются два волка. Один представляет мою любовь к семье — тебе, твоим отцу с матерью, остальным членам рода. Другой же требует неустанно заботиться о нашем наследии.
Маленькие морщинки вокруг губ Кэйджа разгладились. Он знал, что, несмотря на крутой нрав деда, цели его чисты.
— Я горжусь тобой. Все, что ты говорил сегодня старейшинам, — правда. И хотел поблагодарить тебя за напоминание, что ленапе должны помнить и уважать всех других.
Редкий комплимент польстил Кэйджу.
— Не дашь мне телефон своих родителей? — спросил дед. — Хочу позвонить. Спросить, как у них дела. И когда они собираются навестить старика.
Губы Кэйджа тронула улыбка.
— Они будут так рады! — Он обнял деда, почувствовав, что сердце его наполняется теплом.
Оторвавшись от него, Ши-паи слегка склонил голову.
— Тебе следует знать, внук, что свирепый волк живет и внутри тебя. Я вполне понимаю раздирающие тебя противоречия. Думаю, один из твоих волков бьется за прошлое. А другой — за будущее.
Ши-паи избрали шаманом за редкую интуицию. Сейчас Кэйдж смог прочувствовать его проницательность в полной мере.
— В глубине души, внук, ты понимаешь, что не можешь жить прошлым. И ты питаешь к Дженне глубокие чувства. Даже такой старый дурак, как я, способен это заметить. Она вернула тебя в страну живых. Пожалуйста, оставайся с нами. Живыми. Те, кто ушел за последнюю черту, пожелали бы тебе того же. — Ши-паи сжал плечо Кэйджа. — Я согласен, что костры памяти тушить нельзя. Решить, что важнее — прошлое или будущее, — дилемма для всех нас.
Дилемма? Кэйджу казалось, что он попал в неразрешимый тупик. Он привык заботиться о маленькой Лили. Радоваться ей. А Дженна! Но, взвешивая возможность будущего с Дженной и Лили, он всегда вспоминал о Мэри Линн и Ски, которым там не было места.
— Схватка продолжается, — пробормотал Кэйдж. Поднял измученные глаза на деда. — Ты мудрый человек. Человек, видящий незримое для других. Скажи мне: какой волк во мне победит?
Глубоко посаженные глаза Ши-паи засветились любовью и улыбкой.
— Тот, которого ты будешь кормить.
Дженна скорчилась под столом, отключая компьютер и монитор от сети. Сообщив Арлен об окончательном решении вопроса опеки, она попросила еще немного присмотреть за девочкой, чтобы съездить на ранчо и забрать свои вещи. Надеялась, что успеет собраться и уехать до того, как Кэйдж вернется. И вот теперь торопливо выдергивала разъемы из гнезд, сворачивала провода.
— Дженна!
Резко дернувшись, она стукнулась головой о стол. Кэйдж присел рядом на корточки.
— Все в порядке? — спросил он.
Дженна кивнула.
— Надеялась упаковать компьютер и убраться отсюда раньше, чем ты приедешь.
Она решила не отрывать глаз от пола, но удержаться от искушения не смогла. Глаза их встретились. Никогда ей не найти второго такого же, обойди она весь свет.
Его плечи опустились, он вздохнул:
— Сам не верю, что я натворил.
Одним гибким движением поднявшись, он пробормотал:
— Я кормил не того волка. Не того волка…
— О чем ты? — удивилась она.
— После собрания я говорил с дедом.
— Не могу поверить, что Ши-паи голосовал за меня. Это благодаря тебе. Ты их всех убедил.
— Я лишь сказал правду. Я видел тебя с Лили. Ты стала ей матерью.
Ее сердце оттаяло.
— Спасибо тебе, Кэйдж. За все. Я хотела поговорить с тобой после собрания, но… подумала, что ты предпочтешь, чтобы я поскорее очистила твой дом от себя.
Он нахмурился.
— Я дал повод тебе так считать, да?
Странный вопрос. Непонятно, какого ответа он ждет.
— Я был упрям так же, как дедушка. И говорил… поступал, как…
Дженна застыла на месте.
— Когда Мэри Линн и Ски были живы, я чувствовал себя как огромная сосна. Сильным. Мощным. И вечно зеленым, живым. Я был счастлив. А авария… она расколола меня на две половины. В одно мгновение остался один мертвый ствол. И так было долгие месяцы. Потом появилась ты. И принесла с собой солнечный свет. Своим смехом, заботой и добротой. И мои корни дали новые побеги. Я живу снова. Благодаря тебе. Но… я был глуп. Ты знаешь, я не был счастлив, когда вы двое здесь поселились. Я боялся, что Лили разбудит во мне горькие воспоминания. И обнаружил, что в ее обществе начал вспоминать радость общения со Ски. Те мгновения, что казались навеки похороненными. Но самое худшее — это вина из-за желания обладать тобой.
Дженна солгала бы, если б сказала, что не чувствует себя отомщенной. Тем, что он не возлагает вину за случившееся только на ее плечи.
— То утро, когда я проснулся в постели рядом с тобой… оно было ужасно. А потом ты пришла в стойло и мы спорили… ты говорила совершенную правду. Но тогда я не смог признать ее. А знать, что лишил тебя девственности… — он закрыл глаза и тряхнул головой. — Мне казалось, меня следует хорошенько высечь. Я просто не мог рассуждать трезво. — И добавил куда мягче: — Тем не менее должен сказать тебе, что после того, как ты упакуешь вещи и уедешь, этот дом опустеет. Я не хочу больше пустоты, Дженна! Ни в доме. Ни в моей жизни. Ни в моем сердце.
— А как же вина, которую ты чувствуешь? Она не исчезнет внезапно.
— Я уже говорил тебе, что беседовал с дедом. Он сам жуткий упрямец. Но именно он сказал, что собирается позвонить моим родителям.
— Так это чудесно, — откликнулась Дженна, не понимая, однако, какое отношение это имеет к ним двоим.
— Я не хочу проснуться однажды утром и обнаружить, что попал в плен к прошлому. Я хочу вспоминать Мэри Линн и Ски, потому что любил их. Они заслужили память. Но ничто не случается просто так. Даже если события кажутся нелогичными, следует помнить, что Кит-тан-ит-ту-веч ничего не делает зря.
Надежда в душе Дженны разгорелась ярче пламени.
— Тем дождливым днем мы должны были встретиться. День стал началом моего возрождения. Я был слеп и не заметил. — Он подошел ближе. — Я хочу сказать тебе, Дженна, что люблю тебя. И Лили. И хочу, чтобы вы были тут, со мной.
Он смущенно отвел глаза. Дженна улыбнулась его нежданной робости.
— Что ты об этом думаешь?
Радость бушевала в ней, заполняя каждый закоулок души.
