заключается в заблаговременном установлении шпионства; поздно будет создавать тогда, когда уже назрела минута для пользования им. «Шпионство, — говорит генерал Леваль [78], — надо организовать до открытия военных действий; нельзя заранее предвидеть ни начала, ни направления их; а потому шпионство должно быть постоянным и повсеместным, так чтобы в минуту необходимости иметь налицо весь личный состав, притом вполне подготовленный к предстоящей ему роли. Шпионство — это дерево, плоды которого созревают очень медленно».
Непосредственно перед войной 1877–1878 гг. тайный сбор сведений, как сказано выше, быль возложен на полковника Паренсова. Ему пришлось присмотреться к обстановке, войти в новый и необычайный род деятельности, завести агентуру, упорядочить ее, на что потребовалось два месяца. «К этому времени, — говорит, однако, полковник Паренсов, — я уже окончательно убедился, что собирание сведений тем способом, каким я поневоле преимущественно до сих пор пользовался, т. е. посылка отдельных личностей в разные пункты для осмотра их и в них совершающегося, не достигает цели и пригодна в исключительных случаях, когда нужно осмотреть на месте что-нибудь существующее, неизменяемое и непеременяющееся, или когда нужно, не полагаясь на почту, передать что-либо через доверенное лицо другому лицу, в данном пункте находящемуся. Часто получал я приказания из главной квартиры узнать что-нибудь; например, сколько войска в Силистрее; приходилось отыскать лиц, которые согласятся туда поехать, притом таких, которые по своему развитию или образованию способны узнать и высмотреть, на что требовалось время; затем им необходимо туда и обратно проехать, да сверх того надо прибавить еще время для осмотра или получения сведений; к тому же, переезд через Дунай на турецкий берег был весьма затруднен, так как турецкие кордоны никого не пропускали, приходилось обмануть их бдительность и пробираться тайком. Кончилось тем, что проходило несколько недель и я, например, в конце января узнавал, что в Силистрии в конце декабря или в начале января было столько-то войск, таких-то таборов, орудий и т. п. В результате сведения получались запоздалые на целый месяц, а иногда и больше, когда они касались происходившего внутри Турции, за Балканами; о том же что происходило в данное время — ни я, ни главная квартира сведений не имели, а при существовании принятой системы собирания их — и иметь таковых не могли».
Второе и третье условия организации шпионства военного времени также сходны с условиями мирного времени: немногочисленный, но тщательно подобранный штат офицеров, ведающих этою отраслью разведок, и возможно продолжительная несменяемость их.
Прежде чем перейти к системе организации тайных разведок при действующей армии, в дополнение сказанному во II главе о подготовке шпионов и об обращении с ними, рассмотрим правила, которые необходимо соблюдать при отправлении подвижного шпиона или лазутчика на работу и при его возвращении.
Насколько трудно управление шпионством вообще, настолько же в частности трудно составление инструкции шпиону перед отправлением на поиски. При разрешении этой задачи надо помнить следующие три правила:
1) Соразмерять трудность поручения со способностями и с положением посылаемого шпиона. Не все шпионы одинаково смелы, вкрадчивы и ловки, а потому не следует употреблять их без разбора. Человек малоспособный никогда не выполнит поручения, если оно выше его сил; он или вовсе не доставит никаких сведений, или доставит известие смутное, бестолковое, подчас ложное, что может быть даже опасно. Поэтому необходимо хорошо знать, что можно поручить каждому шпиону.
Некоторые задачи, имеющие специальный характер, могут потребовать особых технических познаний от посылаемого шпиона. Так, например, если нужно обрекогносцировать железнодорожную линию противника, т. е. узнать силу, количество и местонахождение подвижного состава, устройство водоснабжения, сооружения для нагрузки и выгрузки войск, и т. д., то необходимо послать человека служившего на железных дорогах; путем личного осмотра и расспросами он добудет эти сведения гораздо скорее и основательнее, чем человек незнакомый с железнодорожной службой. Если производится разведка реки, лучше всего послать рыбака или лодочника.
2) Не следует слишком обременять внимание шпиона, а дать ему одну строго определенную задачу. Тогда, идя прямо к цели, он легче и скорее достигнет ее и доставит обстоятельное донесение. Мелкие побочные поручения, развлекая внимание шпиона, влекут за собою потерю времени и путаницу в известиях; если же шпион неясно понял свою главную задачу, то он может и вовсе упустить ее из виду. Лучше всего разделить всю работу между несколькими шпионами, дав каждому небольшую, легко и определенно разрешимую задачу. Впрочем, шпион обязан докладывать обо всем замеченном и вне рамок данного ему наставления.
3) Никогда не следует посвящать лазутчика в тайну своих планов: будучи схвачен противником, он из страха смерти может забыть свои обязательства и сообщить ему все, что знает о наших действиях.
На этом основании шпиону не следует давать письменных инструкций, за исключением того случая, когда предполагается сбить неприятеля с толку; тогда инструкция составляется таким образом, чтобы чтение ее ввело его в заблуждение.
Если шпион малонадежен, то, передавая ему словесно инструкцию, надо как бы мимоходом, невзначай, сообщить ему такие сведения о наших силах и намерениях, какие желательно было бы сделать известными неприятелю[79].
Чтобы не передавать тайны искомых сведений в одни руки и чтобы обмануть малонадежного шпиона, полезно посылать его в два места и давать две (но не более) задачи: одну настоящую, другую фальшивую.
Двойными шпионами можно пользоваться только для обмана противника. Передавая им словесно инструкцию, надо сообщить такие вымышленные сведения о нашей армии, которые могут побудить неприятеля сделать шаг выгодный для нас, но вредный для него; можно, например, сообщить шпиону о прибытии значительных подкреплений к пункту, угрожающему противнику, чтобы таким образом, быть может, заставить неприятеля очистить этот пункт без боя и т. п. Но шпион отнюдь не должен знать, что его двойственная игра разгадана; поэтому передавать ему ложные известия надо так, чтобы это было сделано как бы нечаянно, по неосторожности; уверенность, что вы проговорились, придаст в глазах шпиона большее значение сообщенному ему известию, и он поспешит передать его противнику как несомненный факт.
Вообще с двойными шпионами надо обращаться крайне осторожно и умело; если начальник шпионов не имеет навыка в этом, лучше вовсе не держать двойных шпионов.
Отдав приказание какому бы то ни было шпиону, начальник лазутчиков или его помощник должны проводить шпиона за цепь сторожевых постов и наблюсти, чтобы он не вступал ни с кем в разговоры. Если шпион предполагает вернуться в тот же день, начальнику пропускного поста следует дать соответствующие приказания для обратного его пропуска.
Прием шпионов должен быть также обставлен некоторыми мерами предосторожности. Де Брак говорит по этому поводу следующее: «Надо ожидать возвращения шпиона с такими же предосторожностями, как возвращения разъезда с рекогносцировки, ибо за шпионом может последовать противник и вы рискуете подвергнуться атаке тем более опасной, что она основана на верном изъяснении обстановки».
Если известно приблизительно время возвращения шпиона, отправленного на поиски, то следует принять за правило — выходить ему на встречу в условленный час и на заранее определенный пункт, выбирая таковой непременно за линией сторожевого охранения. Так поступил, например, Стюарт перед известным своим рейдом в июне 1862 г. В сопровождении одного офицера он отправился к уединенному дому в тылу неприятельских постов, где должно было произойти свидание со шпионом. Не дождавшись последнего, Стюарт поехал к самому жилищу шпиона, отстоявшему в четырехстах шагах от неприятельского лагеря, и расспросив шпиона, вернулся к своим войскам, никем не замеченный [80].
Но не всегда время возвращения шпиона может быть заранее предусмотрено даже приблизительно. В этих случаях, прибыв к сторожевой линии, шпион должен вызвать офицера, от которого получил поручение или с которым имеет дело.
Во время блокады Меца французские шпионы и передатчики депеш, возвращавшиеся в крепость, подробно допрашивались на французских же постах, задерживались там на продолжительное время, а
