— Я знал про этих крылатых тварей, — наконец, признался Могвид дрожащим голосом.
— И ты так спокойно признаешься в этом! — снова возмущенно загремел Толчук.
— Да, — Могвид прикрыл глаза и на секунду представил себя Рокингемом. — Но меня заставили. Мне сказали, что если я буду молчать, жизнь Нилен будет в безопасности.
— И ты пожертвовал всеми нами ради одной.
— Не всеми. Они хотели только девочку. И обещали, что всех остальных пропустят беспрепятственно.
Толчук даже онемел от этих слов.
И тогда Могвид продолжил, уже чувствуя себя правым, как еще совсем недавно делал и Рокингем в разговоре со скалтумами:
— Я ничего не знал об этой девочке, а вот нюмфая — из дружественного нам народа — и твоего народа, между прочим, тоже! Сайлуры и нюмфаи всегда были союзниками в лесу, с давних, очень давних пор. Я не мог позволить Нилен умереть ради неведомого мне человеческого ребенка! Люди всегда ненавидят нас, истребляют как диких животных. И зачем я буду жертвовать ради них жизнью друга!? Вот и пришлось согласиться.
— Но ты мог предупредить, — прорычал Толчук, правда, уже спокойней и с некоторым сомнением.
Могвид поддал еще жару:
— Я никогда не даю ложных обещаний. Хоть договор этот был и нехорош, я заключил его, чтобы спасти невинную жизнь. А слово мое твердо, мы, сайлуры, слов не нарушаем. А разве вы, вы, огры, поступаете иначе?
Толчук сел на пол:
— Нет, именно из-за предательства одного моего предка мне и пришлось пуститься в это путешествие. Из-за него мой народ и оказался проклят.
Могвид понял, что теперь можно окончательно успокоиться.
— Прошу прощения, — помолчав, добавил Толчук. — Дороги чести всегда трудны.
— Ты говоришь с пониманием и уважением, — оценил Могвид, склоняя голову и смеясь в душе: — И потому я принимаю твои извинения.
Наверху снова раздался крик Елены.
Эррил прижал кричащую девочку к груди. Серое щупальце толщиной в человеческое бедро и с красной бахромой по краям поднялось сзади Бола и обхватило старика за талию и грудь.
Эррил невольно отступил назад, увлекая за собой и Елену.
Огромные присоски, словно рты, присосались к телу и одежде Бола, и не успел тот поднять и руки, как тут же обмяк в их чудовищном объятии. Рот его еще приоткрылся, но крику было уже никогда не суждено вылететь из него. В следующее мгновение Бол бездыханно повис в воздухе.
Щупальце раздулось и подняло тело выше, помахало им, как тряпкой, бросило его и свернулось. Только тогда Эррил увидел, что убило старика: в каждой из присосок, как язычок, торчало острейшее лезвие. И с каждого лезвия, испаряясь, капало красное масло —
Елена стонала почти в беспамятстве, но Эррил все быстрее увлекал ее к лесу, хотя девушка сопротивлялась, падала и не сводила глаз с трупа дяди.
Одной рукой Эррил все пытался поднять ее, но силы его истощенных и отравленных мускулов не хватало, Елена выскальзывала, а он все тащил и тащил ее подальше от нового чудовища, а сапоги так и вязли в грязи.
Тут старый воин случайно глянул на труп Рокингема и с ужасом подумал, что ждет их, если они не доберутся до леса.
Грудь Рокингема вспученная, как перезрелый плод, лопнула и оттуда вихрем вырвалась черная энергия — вот что дало жизнь новому монстру!
Эта черная энергия все текла, и во что она могла превратиться в следующий момент, не знал никто.
Только теперь Эррил понял, что произошло. Рокингем был вовсе не человеком, по крайней мере, уже им не был, а являлся всего лишь созданием черной магии. Эррил не раз слышал толки о подобных созданиях. Рокингем оказался
Но в этот момент слепящий взрыв раздался над Рокингемом, и когда свет погас, в воздухе стали сами собой складываться отдельные части нового чудовища. На этот раз это было хуже, чем самый ужасный ночной кошмар. Эррил даже не мог себе представить, что такое может существовать, и его сознание оказывалось верить глазам.
Оказалось, что щупальце было не рукой монстра, а его языком. Потом образовался и рот, двигающий этот ядовитый чудовищный язык во все стороны, за языком подобно разбитому стеклу блестели бесконечные ряды зубов, уходившие глубоко в глотку.
Надо ртом заколыхались сотни стеблей длиной в человеческую руку, увенчанные черными шариками размером с куриное яйцо. Но инстинкт говорил Эррилу, что это еще не глаза, а всего лишь какие-то иные, органы чувств, которые находятся за пределами его человеческого понимания.
Тоненький визг, похожий на визг убиваемого кролика, сопровождал появление чудовища, и, наконец, оно целиком выкатилось на поляну. Елена выскользнула из слабой руки Эррила и упала ничком в грязь. Старый воин еще попытался поднять ее, но понял, что не может. Эррил оглянулся в поисках помощи. Неподалеку Мерик и Нилен, поддерживая друг друга, ковыляли к лесу, и, заметив чудовище, попытались сразу уйти за кромку деревьев.
Неожиданно Елена рванулась из-под руки Эррила. Шок от гибели дяди прошел, и она осознала, что стоит перед ней и подбирается все ближе. Эррил помог ей встать.
— Беги, — крикнул он, и девушка вдруг послушалась.
Не стесненный больше девочкой, Эррил махнул Мерику, чтобы он с нюмфаей, почти лежавшей на его руках, тоже уходили. Эльф посмотрел на девушку, уже осознавшую опасность и убегающую, кивнул Эррилу и нырнул с нюмфаей в густое переплетение стволов и низко опущенных веток.
Эррил и Елена тоже находились уже рядом с лесом.
К этому времени монстр величиной в два человеческих роста, а толщиной в четыре, окончательно заполнил собой лужайку. Тело его напоминало огромного слизняка с серой кожей, намазанной какой-то слизью, дымившейся в холодном предутреннем воздухе. Черное и красное подобие плавников топорщилось у него по бокам, а по всему телу бугрились какие-то наросты величиной со спелую тыкву.
Вдруг вся туша его содрогнулась в остром болезненном спазме.
Елена закричала.
Из туловища выбросились членистые ноги, сразу сделав монстра похожим на гигантское насекомое. Ноги приподняли его от земли, и только его длинный язык все еще шарил по траве, словно огромная змея.
И внезапно Эррил понял, что это такое, и сердце старого воина на мгновение остановилось. Сам он не видел такого чудища никогда, но когда-то давно немало о нем слышал. И хотя с того времени прошли столетия, бродяга ничего не забыл. Перед ними стояло существо из вулканических земель Гульготы. Там, среди горящих серных испарений своей долины, эти твари закапывают яйца, напитывая их огнем и ядом.
Но Эррил не хотел верить в это свое знание и молил небеса о том, чтобы он ошибся.
Однако то, что случилось еще через пару секунд, окончательно подтвердило его самые худшие подозрения.
Спина монстра изогнулась, и по нему снова прошла судорога, кожа порвалась сразу во многих местах и высвободила новые влажные скомканные крылья. Лужайки больше не было видно.
Эррил толкал Елену вперед.
Теперь стало ясно, что он не ошибся; слишком похожи были эти кожистые крылья…
— Мульготра! — выдохнул он в спину еле дышавшей девушке.
Это была королева, рождающая скалтумов.
Елена бежала к спасительному лесу, едва понимая что-либо. Потеря дяди словно помрачила ее рассудок. Она старалась не оглядываться на труп Бола, зная, что, поглядев туда, снова замрет в
