Риман лежал на мягком пуховом диване, обитом тонким шелком. Вопросы брата начинали его раздражать.
— Но, думаю, придут, — добавил он. — Они храбро бились и не бросят товарища.
Микоф знал, что действует брату на нервы, но не мог сдержать тревоги.
— Д'варф что-то подозревает?
— Он наверняка слишком занят своей новой игрушкой, которую мы принесли прошлой ночью. — Риман с трудом скрывал неудовольствие. — И думает, у нас просто не осталось сил на собственные планы.
— Уверен?
— Мы действовали крайне аккуратно, вызнавая про того мага из труппы, снявшей склад. Несомненно, второй маг стихии, которого ищет д'варф, тоже из циркачей.
Риман сел на диване и заглянул брату в лицо — прекрасный гладкий лоб того пересекала одинокая морщина. Он и не догадывался, как сильно их план тревожит Микофа — сердце старшего близнеца сжалось. Потянувшись, он коснулся его шелкового рукава.
— Это похоже на игру в тай'мен, — попытался утешить он. — Нужно просто ставить наши фигуры в более выгодное положение, чем у противника. Мы хорошо поохотились вчера, и теперь придется разделить с чужаком Причастие.
Риман не сумел скрыть отвращение.
— Только если худощавый переживет встречу с эбеновым камнем, — заметил Микоф, отказываясь даже думать о столь ужасной перспективе.
Риман похлопал брата по плечу.
— Да, и я желаю ему смерти, но коль скоро мы хотим помешать и другим охотиться с нами, нужно все взять в свои руки. — Юноша вновь откинулся на подушки. — До наступления ночи необходимо покончить с циркачами и избавиться от тел. Д'варф решит, что они испугались и сбежали, а мы вновь сможем причащаться одни.
— Если умрет пленник.
Риман со вздохом закрыл глаза.
— И об этом мы позаботимся. Не забывай, в тай'мен я мастер.
Микоф промолчал. Он не стал открывать свои тревоги: если ему накануне удалось обыграть брата, где гарантии, что это не по силам любому другому?
Пот ручьями лился по обнаженному телу лорда Торврена — мерзкая едкая жидкость застилала глаза, собиралась в складках кожи. Его сердца — в груди и в животе — стучали вразнобой. Эбеновая сфера парила в воздухе, и внутри кружились мириады рассерженных огоньков. Он отерся тыльной стороной ладони и тихонько выругался.
Его нелегкая служба требует силы воли и упорства, а создание воина из настоящего мага стихий — огромных усилий. Вместе с тем Торврен понимал, что жаловаться грех: намного лучше быть охотником, чем темным стражем. В отличие от тех, кого поработил черный камень, он оставался хоть в чем-то волен.
Торврен посмотрел на свою жертву.
Человек висел на наручниках, вбитых в стену. Обрывки одежды валялись в грязи под болтающимися ногами. Первые же удары беспощадного пламени сферы разрушили сонное заклятие. По взгляду пленника д'варф понимал, что тот осознает, к кому угодил. Серебристые волосы были выжжены, губы покрылись волдырями от жара. Его мышцы все еще сокращались после атаки на ментальный барьер, однако глаза, обращенные к мучителю, светились прежним холодным безразличием. Он не кричал, не молил о пощаде.
Почесывая живот, д'варф обдумывал новый удар.
Сухощавость конечностей и бледность кожи оказались обманчивы. Там, где Торврен ожидал нащупать слабое место, он встретил мощное сопротивление. Мужчина обладал удивительной внутренней стойкостью, не имевшей отношения к его магическим способностям. Работая с узником, он чувствовал манящий аромат огня стихии — столь явственный и близкий, что едва сдерживал нетерпение. Но чтобы овладеть им, необходимо сломить дух пленника, перенести его в сферу, где темная магия без остатка подчинит себе волю мага, И тогда его энергия перейдет во владение к охотнику и у того появится самый могучий темный страж. Д'варф нахмурился, глядя на упрямца. Тот бросал ему вызов. Его сознание сопротивлялось, отказываясь сгинуть в кровавом огне. Но лорд Торврен знал цену терпению и настойчивости. Вода точит камень, а его пальцы куда сильнее капель.
И все же он так близок к осуществлению своей давней мечты…
Представив Трай'сил, охотник на мгновение позволил себе вообразить, как возвращает утраченное сокровище предков. Он тряхнул головой, прогоняя наваждение. Только не во время работы с эбеновым талисманом. Не стоит привлекать внимание Темного Властелина.
Собравшись с мыслями, он вновь потянулся к камню.
— К-к-кто ты? — пробормотал пленник сквозь потрескавшиеся губы; обожженный язык мешал говорить внятно.
Пальцы Торврена застыли в воздухе: немногие жертвы сохраняли способность к речи после первого испытания. Заинтересованный, д'варф отнял ладони от сферы. Возможно, беседа укажет на слабости узника. Кроме того, у него полно времени, а достойный противник попадается крайне редко. Он едва заметно кивнул.
— Я лорд Торврен. — Он приветственно поднял морщинистую руку. — И я не помню, чтобы имел удовольствие узнать твое имя.
От обгоревшей макушки пленника все еще вился дымок, но глаза его были спокойны.
— Лорд Мерик, — твердо ответил тот. — Из Дома Утренней Звезды.
— Хм… Достойный род. — Торврен усмехнулся, и толстые губы обнажили широкие челюсти.
— Ты д'варф.
Торврен вновь поклонился.
— Верно. Нас, д'варфов, осталось мало, а я последний из лордов. Откуда ты о нас знаешь?
Голова пленника начала клониться от усталости. Боль наконец подорвала его силы.
— Когда-то мы были союзниками, — сказал он, и в его голосе прозвучала печаль. — Наши народы связывала дружба.
— Кто ты? — Охваченный тревогой, Торврен наморщил лоб.
Голубые глаза пленника пронзили его пристальным взглядом.
— Ты обесчестил себя, забыв прежних сторонников, элв'инов.
— Наездник бури! — Слова сами сорвались с губ.
Нет, этот человек обезумел. Д'варфы живут подолгу, по несколько столетий, однако еще его предки говорили об элв'инах как о мифических существах. В самой известной легенде рассказывалось о даре, которым наездники бури наделили его народ. Ошеломленный, Торврен впервые за многие столетия осмелился назвать его вслух: Трай'сил.
— Молот Грома, — пробормотал пленник, уронив голову на грудь. — Небесная молния, рожденная в недрах магического грозового фронта, выковала его.
Торврен отшатнулся. Узник знал великие тайны д'варфов! Неужели он и правда из древних элв'инов?
Охотник оглядел обожженное тело — тонкие кости, изящные черты лица. Оба сердца забились быстрее, он был готов поверить. Внутри затеплилась надежда.
Это знак свыше — подобные совпадения не случайны. Нет, сама судьба привела в его руки сильнейшего мага стихии, остается только выковать из драгоценного самородка смертоносное оружие.
Давние воспоминания о родном доме в Гал'готе замаячили перед его мысленным взором: удары молота о наковальню, удивительная песня кузнечных мехов, рев тысяч горнов. С того момента, как д'варфами повелевает Черное Сердце, горны молчат, кузницы стоят пустые и холодные. По зову Темного Властелина народ ушел в чужие страны и там погиб — теперь их осталась лишь горстка.
Кому, как не ему, последнему из лордов, предначертано вернуть великое наследие — Трай'сил.
И с пылом человека, убежденного в собственной правоте, он потянулся к эбеновой сфере.
