Когда зверь стал снижаться, Джоак увидел, что это виверн. Черный кривой клюв, горящие темно- красные глаза, острое, точно бритва, оперение. Тем не менее Джоак не дрогнул. Он взмахнул посохом и направил его на стремительно приближающуюся тень. И начал повторять слова из сна.
Его губы быстро холодели. Джоак произносил слова заклинания, и лютый мороз распространялся по его крови к дереву, которое он сжимал рукой в перчатке. Когда последнее слово слетело с его губ, копье тьмы вырвалось из конца посоха. Гибельный огонь! Сполохи энергии танцевали вдоль древка копья мрака.
Джоак улыбнулся своему могуществу. Он никому не позволит причинить Элене вред. Он дал обещание отцу. И он справится!
Копье гибельного огня ударило в грудь зверя и остановило его полет, он завис в небе над башней. Его пронзительный крик стал жалобным, почти человеческим. Виверн отчаянно извивался, пронзенный копьем Джоака. Потом зверь начал терять форму; темный огонь рвал его на части.
Хриплый смех исторгся из груди Джоака. Он чувствовал, что его магия вот-вот уничтожит виверна. Так знаешь иногда, что сейчас разразится буря. Широкая улыбка раздвинула губы Джоака, ему даже стало больно. Никогда прежде он не ощущал себя настолько могущественным.
Наконец что-то сломалось в зависшем в небе звере, и Джоак это почувствовал.
В одно мгновение виверн стал каменным, вновь превратившись в статую. И, как обычный камень, начал падать вниз, на мостовую.
Джоак подбежал к парапету, чтобы взглянуть на результаты своих трудов. Статуя летела вниз.
— Умри, демон! — закричал он ему вслед.
Однако у монстра остался в запасе еще один трюк. Джоак увидел вспышку, и статуя исчезла, совсем немного не долетев до земли. Улица внизу оставалась пустынной.
Джоак отошел от парапета и поднял глаза к небу. Нет, новой атаки не было. К тому же он знал, что зверь больше не будет на них нападать. Джоак ощутил, что виверн сейчас находится где-то очень далеко. И в его сне зверь нанес только один удар, а Джоаку удалось его отбить.
— Джоак? — позвала его Элена, все еще лежавшая возле парапета.
Он услышал облегчение в ее голосе, но поднял руку, чтобы заставить сестру замолчать. Его миссия не завершена. Должен появиться еще один человек. Джоак повернулся к двери, ведущей в башню, и крутанул в руке посох. С торжествующей улыбкой на губах и ледяным сердцем, полным магии, он ждал.
— Эр'рил, иди ко мне!
Элена стояла, положив руку на дверной засов, на верхней площадке лестницы Башни Ушедших. Она собиралась с силами.
Девушка слышала шум схватки над головой, когда изо всех сил бежала вверх по лестнице, и решила, что ворвется внутрь, чтобы встретиться лицом к лицу с тем, кто атакует башню и ее брата. Но когда она преодолевала последние ступени, шум схватки стих. За дверью наступила тишина, и Элену вновь охватила тревога.
Во сне Джоака она находилась рядом с братом, а не бежала вверх по бесконечным ступеням. Что же изменилось? Ее рука касалась железного засова. Она понимала, что есть только один способ узнать, что происходит.
Она уже собралась распахнуть дверь, когда у нее за спиной послышался шум шагов. Элена отдернула руку и принялась всматриваться в темноту лестничного пролета. У нее не было факела или лампы. Лишь свет, просачивающийся из узких бойниц, позволял ей различать ступеньки.
Отойдя от двери, она попыталась разглядеть того, кто поднимался по лестнице. Однако сердце уже подсказало ей ответ. Прислонившись к стене, она затаила дыхание и прижала к груди железный амулет, дожидаясь Эр'рила.
Он вырвался из темноты, словно шторм. В правой руке воин равнин держал длинный меч. Эр'рил тяжело дышал, в глазах его горел гнев, мышцы были напряжены. Он почти сиял от внутренней ярости.
Элена изо всех сил вжалась в стену, но Эр'рил видел лишь дверь, ведущую в башню. Скорее всего, он бы и не заметил девушку, даже если бы она перестала быть невидимой.
Воин промчался мимо Элены с такой скоростью, что жар его тела ударил ее по лицу, как пощечина. Однако возле двери Эр'рил остановился. Элена подошла на шаг ближе. Она видела, что за гневом воина равнин скрывается боль. Эр'рил опустил меч и сделал глубокий вдох. И в его глазах Элена прочитала все, что ей требовалось: Эр'рил знал, что за дверью башни его поджидает смерть, однако даже это не могло остановить ее рыцаря.
Одной рукой он схватился за ручку двери, другой сжал рукоять меча.
— Будь ты проклят, Джоак! Я убью тебя за то, что ты предал сестру!
Элена замерла, пораженная. Он намерен убить Джоака!
Должно быть, Эр'рил каким-то образом почувствовал ее присутствие. Он оглянулся, и на его лице появилось смущение. Потом он тряхнул головой и решительно распахнул дверь.
После темноты лестницы сияние закатного неба ослепило Элену. Вероятно, то же произошло и с Эр'рилом. Он поднял левую руку, чтобы прикрыть глаза, и вышел на площадку башни.
Элена последовала за ним, отставая лишь на пару шагов.
— Я ждал тебя, Эр'рил! — раздался знакомый голос.
Теперь Элена сумела разглядеть брата, стоявшего всего в нескольких шагах от них. В изувеченной руке он держал посох. Но гораздо больше ее поразила скорчившаяся за спиной Джоака фигура в черных одеяниях. Грэшим!
— Как ты мог ее предать, Джоак! — крикнул Эр'рил, закрывая за собой дверь. — Ты отказался от сестры ради могущества!
Однако слова Эр'рила не произвели на Джоака никакого впечатления.
Он сохранял сверхъестественное спокойствие — а ведь за его спиной находился темный маг. Джоак жестом показал Грэшиму, чтобы тот оставался на месте.
— Не вмешивайся, Эл! Так должно быть!
Джоак перехватил посох, и Элена ощутила мощное присутствие магии.
Взгляд Элены метнулся к темному магу, и ее глаза широко раскрылись. Она сумела разглядеть иллюзию, стоявшую за сном Джоака. Девушка прыгнула вперед и оказалась между братом и Эр'рилом, когда они оба одновременно атаковали друг друга.
Она почувствовала, как меч Эр'рила вонзился ей в спину, а копье темного огня ударило в грудь. Она закричала от боли, когда клинок задел ребро. Раздался треск ломающихся костей.
Но это было мелочью по сравнению с обжигающим огнем темной магии. Ее кожа сгорела, грудь обратилась в пепел.
Прикосновение черной магии уничтожило заклинание невидимости, и Элена увидела ужас в глазах Джоака, он понял, что сотворил. Поток черной энергии исчез, и Джоак бросился к сестре.
Но он опоздал. Воин равнин поймал тело девушки и упал на колени — не от тяжести, а от ужаса.
— О, Элена, нет… — Никогда прежде она не слышала, чтобы голос Эр'рила так звучал. Он превратился в маленького потерянного мальчика. — Что я наделал?
Элена посмотрела ему в глаза.
— Это… был мой выбор, Эр'рил. И вина лежит на мне, а не на тебе. — Она протянула к нему руки, хотя боль почти ослепила ее.
Элена стерла со щеки воина слезу, которая еще не успела там появиться. Время плакать не пришло. Однако она помнила о той единственной слезе, что скатилась по его щеке, когда она увидела его в катакомбах. Уже тогда она поняла, по кому он ее пролил. И теперь ей хотелось стереть соленую влагу.
Эр'рил наклонился к ней.
— Я не смогу с этим жить, — прорыдал он, и слезы хлынули из его глаз. — Только не после стольких зим… не после… после…
— Элена? — сказал Джоак.
Она повернула лицо к брату. Он стоял в шаге от нее, потрясенно глядя на сестру. Потом Джоак оглянулся и посмотрел на темного мага.
— Это фокус, — прошипел темный маг. — Они пытаются обмануть тебя, Джоак, ты знаешь, что я
