подслушивает. Затем она посмотрела на Пинорра.
— Из-под волн.
— Понятно, выходит, это морской дракон, как в сказках про ме'рай.
— Но этот еще и летает по небу.
Она подняла вверх пластинку китового уса и провела ею по воздуху.
— Ясно, — не стал спорить с ней Пинорр. — А они возьмут тебя с собой в свои замечательные приключения?
Она перестала водить по воздуху драконом и посмотрела старику в глаза. В ее взгляде он увидел потрясение.
— О нет, папа, они нас убьют.
И она снова принялась водить драконом по воздуху.
Пинорр чуть отодвинулся от нее, глядя на свою несчастную внучку, и потер руки, как будто пытался счистить с ладоней пыль от китового уса. Впрочем, на самом деле ему хотелось прогнать холод, который пронзил его после слов девочки.
«Болтовня слабоумного ребенка», — сказал он себе, вставая. Но в ушах у него все еще звучал далекий грохот бури, бушующей за горизонтом. Он снова взглянул на мирное море, но молнии и гром эхом звучали у него в голове.
Теперь Пинорр уже не сомневался.
На крыльях штормового ветра или на крыльях дракона, но к ним неслась их погибель.
Сай-вен смотрела на потрясенного Каста, разделяя его изумление. Как он может быть ме'рай? Наездник отпрянул от кораллового стола, словно хотел убежать от слов старейшины. Кровь отлила от его лица, и изображение Рагнар'ка проступило на щеке и шее, точно черная метка.
— Что за ерунду вы только что сказали? — пробормотал Каст.
Сай-вен повернулась к Совету. Она не сомневалась, что мастер Эдилл решил подшутить над несчастным Кастом. У него не было ничего от ее народа — ни пальцев с перепонками, ни внутреннего века. Да и темная кожа отличалась от бледных, светящихся лиц ме'рай.
Именно эти отличия привлекли Сай-вен к вечно задумчивому Касту. Даже сейчас, когда она на него смотрела, у нее сжималось сердце. Его выдубленная ветром красная кожа и волосы, черные, точно волны в полночь, не имели ничего общего с лицами и волосами ее соплеменников. Он был подобен гранитной скале в холодном море.
Мастер Эдилл сидел молча, но на его губах появилась тень улыбки, когда он заметил удивление девушки. Мать Сай-вен напоминала каменное изваяние. Другие члены Совета о чем-то тихонько переговаривались, явно недовольные его откровениями.
Мистресс Рупели, маленькая, порывистая женщина с ярко накрашенными щеками, повернулась на своем стуле и взглянула на мастера Эдилла.
— Не слишком ли вольное обращение с тайнами? — сказала она предостерегающе. — Ты, конечно, глава Совета, но это не дает тебе права открывать секреты ме'рай… этому… чужаку.
Сай-вен больше не могла молчать.
— Но Каст совсем на нас не похож. Вы только посмотрите на него! Как вы можете называть его ме'рай?
Девушка почувствовала, что глаза кровавого наездника обратились на нее, и под его взглядом щеки ее вспыхнули. Она совсем не хотела, чтобы ее слова прозвучали оскорбительно, словно Каст почему-то недостоин быть ме'рай.
Бросив на него извиняющийся взгляд, Сай-вен заметила в глазах кровавого наездника обиду. Ее необдуманные слова глубоко ранили его. Надо быть благоразумнее. Девушка уже успела понять, как к ней относится Каст, но боялась говорить об этом, пока до конца не разберется в своем собственном сердце. А он столько времени ждал от нее какого-нибудь знака, который показал бы ему, что она разделяет его чувства. И за его терпение и доброту она ответила ему пренебрежением.
Каст повернулся к Совету.
— Сай-вен права. — Он поднял руку и расставил пальцы, показывая, что у него нет перепонок. — Ни один из представителей моего народа не имеет отличительных черт ме'рай. Вы ошибаетесь.
Лицо мастера Эдилла помрачнело.
— Если ты так хорошо знаешь историю ме'рай, кровавый наездник, тогда расскажи мне о своем народе. Откуда появились дри'ренди? Какая земля была родиной ваших кланов?
Сай-вен повернулась к Касту, дожидаясь его ответа. Но он лишь переступал с ноги на ногу и ответил только после долгого молчания:
— У моего народа нет родины. Говорят, что мы родились в море, поэтому земля рассердилась и прокляла нас, превратив в обычных людей, чтобы мы никогда не смогли вернуться назад. Оторванные от груди матери, мы оседлали волны и вечно ищем путь домой.
Пока Каст говорил, на лице мастера Эдилла снова появилась улыбка.
— Это всего лишь сказка, какие рассказывают по вечерам у очага, — заявил Каст и хмуро посмотрел на главу старейшин. — Миф. Но по вашим глазам я вижу, о чем вы думаете. Вы считаете, что история о нашем рождении в океане означает, будто два наших народа делят общее наследие. Я снова повторю: вы ошибаетесь! Нас с вами ничего не связывает, кроме нашего рабства.
— И здесь ты не прав, — проговорил мастер Эдилл.
— Тогда говори понятно, старик, — сказал Каст, и в глазах у него вспыхнуло беспокойство.
Но вместо этого мастер Эдилл повернулся к Сай-вен.
— Извини, милая. Если не считать нескольких ученых и членов Совета, то, что ты сейчас услышишь, остается тайной для нашего народа. И я прошу тебя ее сохранить.
Сай-вен взглянула на мать, но та оставалась холодной и сдержанной и даже не посмотрела на нее. С трудом проглотив комок, застрявший в горле, Сай-вен повернулась к мастеру Эдиллу и кивнула.
— О какой тайне мы ничего не знаем?
— Об истинной истории нашего народа, — просто ответил он.
— Но я знаю нашу историю, — хмурясь, проговорила Сай-вен.
— Ты знаешь то, чему мы тебя учили. Стыд иногда заставляет людей совершать глупые поступки, даже скрывать истину от самих себя. — Он со значением посмотрел на остальных старейшин.
— Я не понимаю…
— Во-первых, я прошу тебя выслушать меня с открытым сердцем, — сказал мастер Эдилл и взглянул на огромного кровавого наездника, стоявшего с ней рядом. — И тебя тоже, мастер Каст. А потом будете решать, ошибаюсь я или нет.
Каст молча кивнул; лицо его напоминало жесткую маску, руки он скрестил на груди.
Мастер Эдилл устроился на стуле поудобнее.
— Давным-давно, еще до того, как люди поселились на землях Аласеи, ме'рай были рыбаками. Мы жили на островах, далеко в Великом океане.
— Ты хочешь сказать, что мы жили в море около островов, — поправила его Сай-вен.
— Нет, милая, мы жили на островах. Когда-то мы были землежителями.
Сай-вен была потрясена. И хотя она провела некоторое время среди женщин и мужчин побережья и видела их храбрость и благородство, старые предрассудки никуда не делись. Ей стало нехорошо от слов Эдилла. Она подняла и расставила пальцы с перепонками, словно затем, чтобы показать, что старейшина ошибается.
— Как мы могли быть землежителями?
— Мы ими были, — спокойно ответил мастер Эдилл.
— Точнее, так утверждают древние тексты, — добавил самый молодой член Совета, который заговорил впервые за все время.
Бледно-зеленые волосы мастера Талона были скреплены кусочками отполированных кораллов и жемчуга. Когда он говорил, он теребил косу, украшенную бусинами и перекинутую через плечо.
— Не все из нас считают древние сказки нашей истинной историей.
Мистресс Рупели закивала, показывая, что она с ним согласна.
