В четверти лье за бушпритом стояла отвесная гранитная скала, расколотая и раздробленная. Сбитый с толку появлением Мишель, Мерик провел корабль дальше, чем намеревался. Он замедлил натяжение парусов. В первый раз «Штормовое крыло» приблизился к месту, где великая стена была разделена. Мерик считал это опасным.
Но сейчас, при виде дыры, он позволил затянуть себя внутрь. Маленькие деревеньки величиной с булыжник, разрушенные, лежали в лугах и лесах Западных Территорий. Опустошение простиралось на много лье к югу: выдолбленные дороги, акры изломанных деревьев, раздробленные холмы. Устрашающее падение Камня Тора не входило ни в какое сравнение с этими разрушениями.
Мерик простер взгляд в сторону Северной Стены. От вершины до основания стена была полностью раздроблена. Когда корабль приблизился, Мерик увидел, что сама выбоина была довольно узкая, не больше ста шагов в ширину. Будто бы стену пробили гигантским топором.
Со страхом и любопытством Мерик позволил кораблю двигаться дальше. Пока «Штормовое крыло» парило над всей этой разрухой, глаза Мерика остановились на расколотой поверхности скалы. Он затаил дыхание при виде картины, открывшейся за стеной. Первой там появилась полоска темного леса.
Зловещий Лес. Искалеченное место обитания призрачного Ужаса.
Мерик пристально наблюдал. Деревья этого леса не были похожи на сосны и осины северных Территорий. Эти деревья выглядели как чудища. Гиганты, по высоте почти достающие вершин Стены, были коронованы льдом, покрывающим их верхние ветви. Стволы толщиной с фермерский дом возвышались над узловатыми, спутанными в клубок корнями. Но хуже всего было то, что их ветви росли не прямо, а изгибаясь и извиваясь, словно виноградные лозы. Вдобавок ко всему, на деревьях не было листьев. Ни единого зеленого пучка не виднелось в этом скелетообразном лесу.
Не дыша и не отрывая взгляда от леса. Мерик внутренне содрогался. Можно было подумать, что мир вдохнул жизнь в эти безобразные формы в качестве наказания.
Он отвел взгляд и посмотрел вниз. Простираясь от леса до выбоины, спутанный клубок корневищ медленно извивался. Слепые древесные черви ворочались и рылись у края выбоины. Со своей высоты Мерик мог оценить, что каждый корень был толще, чем бок лошади, и достаточно сильный, чтобы вгрызться в камень. Мерик знал, что смотрит на причину раскола стены. Как и у подножия Камня Тора, Ужас управлял порабощенными деревьями, прорывая брешь в граните.
Но зачем? Что за власть имел Темный Лорд над призраками? Что заставило их после многих столетий высвободиться и, покинув родные пенаты, начать охотиться на Западных Территориях?
За два прошедших дня Мерик досконально изучил поведение призраков. Ужас выходил из Леса для охоты в Западных Территориях только ночами, создавая необычный барьер вокруг замка Мрил, защищающий дварфскнй лагерь. И снова вопрос — зачем? Что за страшный договор скреплял призраков и хитрых дварфов?
У Мерика не было ответа. Он развернул «Штормовое крыло». Слезы превратились на его щеках в ледышки. Хотя столько всего было неизвестного, Мерик знал один секрет. То, что он никому не рассказывал, даже близким друзьям.
Он повернулся спиной к Лесу.
— О, Нилан… может, было бы лучше, если бы ты оставалась мертва.
— Ты плохо выглядишь, — сказал Могвид.
Нилан открыла глаза. Она прислонилась к холодной стене камеры, закутавшись в плащ. Могвид съежился перед ней.
— Я в порядке, — солгала Нилан, отворачиваясь и натягивая капюшон.
Могвид уселся рядом с ней. Он отбросил с ее плеча прядь светлых волос.
— Что случилось?
Нилан молчала. Хотя она прикладывала все усилия, чтобы скрыть это, но каменный склеп стал серьезно угрожать ее перерождению. На просторах Западных Территорий древесная песня поддерживала ее жизненные силы, здесь, отрезанная от леса и окруженная лишь толщей гранита, она едва могла слышать шепот бесконечных песен деревьев.
— Тебе нужна лютня, да? — прошептал проницательный Могвид. — Нимфаи не могут быть слишком далеко от своего древесного духа?
— Не дальше ста шагов, — спокойно ответила та. Много лет назад, когда последнее дерево коакона в ее родовой роще Локаихера заболело, опытный резчик по дереву изготовил для Нилан изумительную лютню из сердца ее родного дерева, освободив и защитив его дух. С лютней в руке Нилан получила возможность путешествовать по землям Аласии в поисках лекарства, способного вдохнуть жизнь в больные деревья.
Но сейчас все изменилось. У нее больше не было лютни, поэтому она нуждалась в обширных лесах Западных Территорий, чтобы выжить. Заключенная в гранит, отрезанная от леса, Нилан чувствовала, как слабеет, гибнет в четырех стенах. Ее губы высохли и потрескались, и никакое количество воды не утолило бы ее жажду. Волосы безвольно свисали прядями, похожими на увядшие осенние листья.
— Как долго ты можешь продержаться? — участливо спросил Могвид.
— Недолго. Может быть, день. — Закрыв глаза, Нилан прислушалась к внешнему миру, сосредоточившись на шепоте, прорезающем коридоры и лестницы. Напрягшись, она услышала еще одну песню, с более темной мелодией. Она исходила из Зловещего Леса. Милан знала эту черную песнь.
— Нет, — пробормотала она тупо. — Я не буду слушать. Даже, чтобы поддержать свои силы. Этот путь вел лишь к безумию и пагубным страстям.
— Что это было? — спросил Могвид.
Нилан покачала головой.
— Иногда за жизнь приходится платить слишком дорого.
Могвид нахмурился, сбитый с толку. Он отодвинулся от нее.
— Не сдавайся. Лорд Тайрус обещал помочь.
Нилан глубже закуталась, моля о том, чтобы Могвид был нрав, и принц поспешил. Пока она сидела, до нее доносился шепот древесного пения: один светлый, другой темный. Две стороны одной монеты.
Она крепко сжала веки, но не смогла удержать слез, струящихся по ее щекам. «Локаихера. Воспоминания о зелени и цветах. Все ушло». Нилан вздрогнула, закрывая слух для зова темной песни.
«Поторопись, Принц…»
У Принца замка Мрил в течение его короткой жизни было много имен. Его мать, давно уже покойная, называла его Тиламон Ройсон, в честь его великого дедушки. Пираты Порт Рауля называли его Капитаном Тайрусом, лидером касты и кровавым тираном. Его первая любовь в тринадцать лет дала ему прозвище «Сладкое сердце», посчитав его нежным и добрым, в то время как последняя женщина, побывавшая в его постели, обозвала его «Ублюдком» и пообещала выпустить ему кишки за жестокость. На самом деле, принц подходил под все эти прозвища. Никто в мире не имеет лишь одно имя.
Но сейчас, пробираясь сквозь каменную Стену, Лорд Тайрус откинул все превратности своего прошлого и стал единым целым, целью, закованной в гранит. Это было его домом, его наследственным владением, которое он хотел вернуть и жестоко отомстить.
Тайрус двигался в скале так же легко, как рыба в воде. Он чувствовал течения в камне, отливы и приливы, все виды магических потоков. Плывя вверх, к источнику энергии, Тайрус направлялся к вершинам Великой Стены. Он оглядывался вокруг. Его взгляд простирался далеко за водянистый гранит, он видел пейзажи Западных Территорий и дварфский лагерь. Повернув голову, он смутно различил во мраке Зловещий Лес.
Но ему не нужно было ни направо, ни налево, а только вверх, к центральной башне замка Мрил, врастающей в гранитную стену. Он стремился к верхним террасам, к палатам, которые когда-то принадлежали его отцу, королю Раю. Он подозревал, что тот, кто имеет господство над дварфами, должен находиться там.
Когда Тайрус поднялся достаточно высоко, он изогнулся и скользнул в непосредственно формирующие замок стены. Гранит здесь был тоньше. Зрение Тайруса обострилось, как у ныряльщика, вышедшего из глубин темного озера. Ограниченный суженными стенами, Тайрус стал осторожнее. Его присутствие будет легко обнаружено, если сквозь стену проступит одна из конечностей. Боком он прошел
