— Никогда! Я откажусь!
Мама Фреда кивнула.
— Я подозреваю, что наши жизни и дальнейшее комфортное существование будут зависеть от твоего решения. Даже брак, заключенный по принуждению, будет признан эльфами.
Елена пошатнулась.
— И этой ночью они заберут твою невинность на брачном ложе — если потребуется, силой.
Елена похолодела. Хотя она уже созрела для замужества, мысль о том, что придется делить постель с мужчиной, пугала ее больше, чем демоны-иллгарды. Ее развитое тело знало о потребностях женщины. И родная мать в свое время рассказывала ей о предназначении мужчин и женщин. Она даже приобрела некоторый опыт, целуясь с рабочим фермы ранчо в Никлберри. Но делить ложе с мужчиной? С кем-то, кого она совсем не знает? Чужим человеком?
— Я не допущу этого, — угрожающе произнес Эррил.
Мама Фреда кивнула.
— Я и не ждала, что ты позволишь. Но эти эльфы хотят восстановить древнюю королевскую родословную, вернуть род.
К Елене вернулся дар речи, но голос сорвался.
— Ты намекала на средство, которое нас вытащит из этой западни.
— Как я уже говорила, моряки довольно болтливы, их кровь взыграла по прибытии в Штормхавен. Кажется, твои прелести не остались незамеченными мужчинами команды. Один из моряков особенно увлечен тобой. Грубо засмеявшись, он предложил избрать жениха через обряд ритлор.
— Что это? — спросил Эррил.
— Я спросила юнгу, который помогал мне выбраться из каюты. Ритлор переводится как «кровь сердца» с древнего эльфийского языка. Претендента на руку женщины может вызвать другой мужчина. Спор решается через поединок. Победитель получает женщину, и уже никто не может оспорить его прав.
Эррил коснулся рукояти меча.
— Тогда я вызову этого королевского поклонника.
— Все не так просто. Вызывающий должен биться с потенциальным женихом без оружия, голыми руками. У жениха нет таких ограничений. Он вооружен ритуальным мечом и кинжалом.
Выражение лица жителя равнин стало суровее.
— И все же я брошу вызов.
— Конечно, ты это сделаешь… и, скорее всего, погибнешь.
Елена покачала головой.
— Ты не должен, Эррил.
— Но если ты выиграешь, то встанешь на место жениха. Ты должен будешь жениться на Елене в день поединка.
Елена и Эррил взглянули друг на друга. Ее лицо, несмотря на прохладный воздух, вспыхнуло горячим румянцем. В его глазах застыла смесь противоречивых чувств.
Эррил прокашлялся.
— Раз так, я сделаю это.
— Я… я все еще не понимаю, как это может нам помочь, — пробормотала Елена.
— Поцеловав тебя, Эррил может обратиться с просьбой к семье побежденного претендента. Приданое, так сказать, за украденную невесту. — Мама Фреда значительно взглянула на обоих. — В этой просьбе не может быть отказано.
Елена поняла сразу.
— Эррил может попросить, чтобы нам позволили уйти.
— Точно. То, что нельзя победить войной, будет взято силой любви.
— Но эльфы чтят свои традиции? — пробормотал Эррил.
— Думаю, да. То, что они силой захватили Елену и хотят вернуть родословную, указывает на их строгое следование традициям и закону. Если вызов сделан, его нужно принять. Если они изменят своим законам чести, чтобы зачать королевского ребенка от Елены, род будет запятнан, — это будет незаконнорожденный отпрыск. Нет, думаю, они подчинятся испытанию ритлор.
Елена обернулась к Эррилу.
— Тогда мы должны попытаться.
Она взглянула на своего рыцаря. Внутри нее затрепетало что-то большее, чем просто надежда. Она сдержала слезы, вспомнив танец на крыше башни, переплетенье рук, легкое прикосновение его щеки к ее щеке. В течение той долгой ночи они не обмолвились ни словом — не всегда можно подобрать слова для своего сердца.
— Это будет трудная битва, — предупредила Мама Фреда.
— Я выйду победителем. — Житель равнин не сводил с нее серых глаз. Он быстро проговорил: — Я получу Елену.
Мама Фреда кивнула.
— Тогда осталась всего одна вещь, которую тебе нужно знать.
— Что?
— Прежде чем семья жениха примет твою просьбу, вы должны подтвердить ваш брак.
— Подтвердить брак? — Елена отвела свой взгляд от Эррила. — Что это значит?
Мама Фреда устремила взгляд вперед, ее лицо было непроницаемо.
— Прежде чем нас освободят, Эррил должен сам забрать твою невинность.
Глава 13
Эррил наблюдал, как Елену вели в пиршественный зал. Она выглядела настоящей красавицей в зеленом бархатном одеянии. Как только она сошла со ступеней в зал, струящийся шлейф платья подхватили две юные девушки в похожем зеленоватом бархате. Волосы были уложены вокруг головы и подобраны тонкой серебряной сетью с пылающими бриллиантами. При ее появлении раздались учтивые аплодисменты от собравшейся по обеим сторонам зала знати.
Сама королева провела ее внутрь. Тратал выглядела как серебряное облако с вплетенными в него золотыми нитями. В руках она держала скипетр из красного железа в форме молнии, такой же холодный и непреклонный, как она сама. При ее передвижении по скипетру скользили ажурные переплетения голубоватой энергии.
Королева Тратал пересекла большой зал. Стоящие по обеим сторонам столы были украшены розовыми бутонами, заставлены хрустальной посудой и фарфором. По верхним сводчатым перекладинам вилась цветущая виноградная лоза. Слуги ожидали в дверном проеме, нагруженные бутылями с вином и подносами. Из жаровен, расположенных внизу, неслись ароматы кухни. Зал затаил дыхание в ожидании праздничного пира.
На возвышении в дальней стороне комнаты стоял Эррил вместе с Мамой Фредой и Веннаром у главного стола. Все они были выкупаны, надушены и одеты в изящные костюмы. Пока Эррил ждал длинную процессию придворных, следующих за Еленой и королевой, он мял свой серый камзол и льняную сорочку, которые слишком плотно облегали его широкие плечи.
Елена и Королева Тратал прошествовали через зал и поднялись по трем ступеням помоста, присоединяясь к ним. Эльфийская королева заняла свое место на изысканном троне, устланном голубыми подушками. Елена уселась с правой стороны от королевы на похожий трон с более четкими линиями — видимо, королевский. Она почувствовала себя в нем неуютно. Эррила и остальных усадили на дюжину кресел дальше по длине стола.
Эррил заметил сосредоточенность Елены, когда та усаживалась. В ее зеленых глазах с золотыми вкраплениями отражались страх и озабоченность, но в них также светилась решимость. Она кивнула ему, после чего отвернулась, когда королева начала свое обращение к публике.
— Это судьбоносный день. — Она произносила слова тихо, но они легко разносились по широкой
