ничего от меня не скрывают.
В доме Пита и Стеллы зазвонил телефон. Билл и Энн сидели в зимнем саду, каждый был погружен в свои невеселые мысли.
После четвертого звонка Билл устало спросил:
– Может, ответить?
– А с каких это пор ты спрашиваешь моего мнения? – огрызнулась Энн тоном типичной сварливой жены.
Билл удержался от нового обмена упреками и обвинениями. Кряхтя, он встал с банкетки (на самом деле это был искусно замаскированный мини-бар) и на протяжении следующих четырех звонков искал телефон. Им оказалась странная металлическая пластина с двумя отверстиями. Билл нервно повертел пластину в руках, не сразу разобравшись, каким отверстием ее нужно прикладывать к уху, а в какое говорить.
– Алло?
– Кто это? – потребовал голос на другом конце провода.
Это самый раздражающий вопрос, который может задать звонящий. Как, спрашивается, на него отвечать? А если человек ошибся номером, зачем называть свое имя?
– Это Билл, – ответил Билл, не зная, что еще сказать.
– Какой Билл? – подозрительно поинтересовался голос.
– Билл Линч, отец Пита.
– Ах, Билл! – обрадовался голос. – Здравствуйте, Билл, это Морин, Морин Коннор.
– Здравствуйте, Морин. Как поживаете?
Билл понятия не имел, кто это. В их семье имена знакомых запоминала Энн. В обязанности Билла входило разливать напитки, мыть посуду, подстригать газон. В именах он не был силен.
– Замечательно, Билл. Не могли бы вы позвать Стеллу?
– Извините, ее сейчас нет. Пита тоже. Что им передать?
Он не стал заниматься поисками ручки и бумаги, зная, что все равно не найдет. В этом доме принято было держать вещи в самых неожиданных местах. Он вытащил из кармана старый чек и огрызок карандаша, которым записывал ставки в конторе букмекера. Еще один маленький секрет от Энн, который он никогда не откроет.
– Я звоню по поводу дня рождения Лорен. До него осталось две недели, и я хотела убедиться, что Стелла и Пит смогут прийти. В прошлом году они приходили и в позапрошлом тоже, но эти заботы с новым домом…
Так это мать Лорен! Билл сразу почувствовал себя увереннее.
– Я попрошу кого-нибудь из них перезвонить вам, когда они вернутся.
– Вы очень добры. – Поколебавшись секунду, она добавила: – Знаете, о чем я подумала?
Билл не знал. В их семье думала Энн. Он был кормильцем. Ему нравилось строгое распределение ролей, которое отличает прочные браки.
– О чем, Морин?
– Видите ли, Лорен всегда так тепло отзывалась о вас с Энн…
Тогда Билл вспомнил кое-что еще. Морин была матерью, которая не желала знать свою дочь многие годы. Познакомившись с Лорен, Энн сразу же взяла ее под свое крыло, опекала и поддерживала, проявляя интерес ко всем ее делам.
– Вы меня слушаете, Билл? – обеспокоенно спросила Морин.
К сожалению, у Билла плохо получалось слушать и думать одновременно.
– Извините, Морин, я отвлекся.
– Так вот, мне кажется, что Лорен очень обрадуется, если вы тоже придете. Она очень вас любит, а мне хочется устроить особенный праздник для нее.
Ее слова были чистой правдой. Кроме всего прочего, Морин считала, что большое количество гостей сгладит возможное напряжение между Лорен и Эдди.
– Звучит заманчиво. Вы сказали, через две недели?
Да. Я организую грандиозную вечеринку. Ее новый друг Крис тоже приглашен, и ему будет приятно увидеть Лорен в окружении любящих людей.
– Я согласен, Морин. Энн тоже с радостью присоединится ко мне. Нам очень нравится Лорен и будет приятно доставить ей удовольствие.
– Что ж, если все сложится хорошо, скоро она будет очень счастлива, – загадочно обронила Морин и попрощалась.
Однако Энн не стала прыгать от радости, услышав новость.
– У меня назначено обследование через десять дней. Не знаю, как я буду себя чувствовать.
– Откуда мне было знать? Я не умею читать мысли. Дальше разразилась типичная сцена «Кто лучше читает мысли», столь популярная у супругов. Начинает ее обычно муж, но последнее слово, как водится, остается за женой.
Они перестали спорить, лишь когда вернулись Пит со Стеллой, и облегченно вздохнули, видя, что
