Сыч согласился, и я поручил ему следить за всем, что будет происходить в нашем доме, и доносить мне.
Мы пошли в недостроенный дом, пролезли на чердак, и я положил на окне две доски крест-накрест.
– Как только увидишь в окне этот сигнал, – сказал я Никитке, – немедленно лезь на чердак. Это значит, что я здесь и жду тебя.
Так мы и договорились.
Когда я от Сыча отделался, то вывесил на нашем балконе мамин синий фартук с красной каймой. Это был сигнал: «Собраться срочно всем!» Сразу явились Димка и Левка.
– Знаете, что? Придется от собачьей упряжки отказаться. Поедем на колеснице, а когда дорога кончится, возьмем груз на плечи и понесем.
– Правильно! – заорал Левка. – Ну их, этих собак, – они кусаются.
Мы решили сделать повозку на двух больших колесах и с ручками, чтобы можно было толкать этот транспорт впереди себя. Левка взялся достать колеса, а Димка тут же принялся сооружать кузов из ящиков, где у нас хранилась зимой картошка. Не прошло и часа, как запыхавшийся Левка притащил колеса от старой телеги: их ему отдал конюх с конного двора «Союзмыло». Кузов уже был готов и даже выкрашен в зеленый и желтый цвета для маскировки в лесу. Недолго думая, Димка прибил к днищу кузова ось, а на нее надел колеса.
Вообще Димка оказался большим мастером по технической части. Когда я увидел новенькую повозку, то как начальник экспедиции вынес Димке благодарность.
– Эту колесницу, – сказал я, – мы назовем Золотой Колесницей Счастья. А тебя, Дубленая Кожа[16], я назначаю с сегодняшнего дня своим заместителем по технической части.
– А меня? – обиделся Левка. – Все его да его… Я и собак наловил, и колеса принес, а ему – почет, мне – ничего.
«Левка прав, – подумал я. – Нельзя быть несправедливым. Федор Большое Ухо отличился, и пора уже его куда-нибудь выдвигать».
– Хорошо, тебя, Большое Ухо, я назначаю интендантом первого ранга.
– А что я должен делать? – спросил Левка.
– Ты будешь ведать всем снаряжением экспедиции.
– О, это по мне! – обрадовался Левка. – Я вам столько этих колес и собак натаскаю, что не обрадуетесь.
– Собак больше не надо, – сказал я, но, поразмыслив немного, добавил: – Впрочем, нам потребуется одна универсальная собака.
– Универсальная? – удивился Левка. – Я не слыхал про такую породу.
– Наверно, помесь, – заявил Димка. – Теперь с этими собаками такое вытворяют, что и не разберешь, где пинчер, а где обыкновенная дворняжка.
Но я разъяснил нашему новому интенданту, что значит «универсальная»:
– Это такая собака, которая могла бы стеречь лагерь, выслеживать дичь, бросаться за нами в воду, когда мы будем тонуть, давать сигнал об опасности, делать большие прыжки, бесшумно хватать противника за горло…
– …и играть на трубе, – съехидничал Димка.
Он думал, что я зарапортовался. Но я не зарапортовался: такие собаки попадались Джеку Лондону на пути между Калифорнией и Аляской.
– Есть, есть такая собака! – вскричал Левка. – Сам видел, она Витьке Бочарову щепки носила. Он кинет щепку – она принесет. Ее только подучить, она и за горло схватит.
– Знаешь что, Федор Большое Ухо, – предупредил я Левку. – Ты не болтай, а действуй. Не забывай, что ты теперь интендант первого ранга.
Левка пошел действовать, а мы с Димкой заглянули к дяде Паше.
– Вот, дядя Паша, тот самый Димка, который не знает, где Золотая Долина. Скажите ему, что он проиграл пари. А ты, Дубленая Кожа, гони сюда пять перышек.
Вся эта демагогия[17] нужна была мне для того, чтобы узнать от дяди Паши побольше о Золотой Долине. А дядю Пашу хлебом не корми, только дай поговорить о геологии. Он рассказал нам о Золотой Долине такое, что я ушел окрыленным.
Оказывается, Золотая Долина недаром так называется. Еще до революции вокруг нее поднялся страшный шум. Какому-то старателю посчастливилось найти там самородок золота в несколько фунтов весом. Туда и нагрянули люди с Урала, из Сибири, из Забайкалья и других мест.
Пока они бродили по реке Зверюге и ставили заявочные столбики, бельгиец Шарль ван Акер дал взятку русскому министру и купил оптом всю Золотую Долину.
Но бельгиец был жулик. Аппетит у него большой, а денег мало. Он и начал приглашать к себе в пайщики русских купцов. А те клюнули на удочку. «Вот, думают, теперь-то мы разживемся золотишком». А золота все нет да нет, все нет и нет. Одних геологов отправят – их разбойники перережут, других отправят – под обвалом погибнут, третьих зачем-то черт в реку понес – и они утонули. И пошла про Золотую Долину худая слава: там, мол, нечисто, ее кто-то заколдовал – и всякая другая ерунда. Бельгиец видит, что дело плохо, денежки русских купцов в карман и – за границу. Компания эта лопнула, а какой-то немец, управляющий ван Акера, купил всю. Золотую Долину почти даром, а только купил – началась революция, и он тоже исчез.
После революции, по словам дяди Паши, посылали в это проклятое место еще одну небольшую партию геологов. И вот что удивительно: уже не было ни чертей, ни злых духов, ни разбойников, а и эта партия