— Не знаю… Я не знаю, честное слово! Может быть, он сам? Он мог упасть и наткнуться на свой нож. Он постоянно таскал его с собой. Да, наверное, так и было.
— Понятно… Теперь мы должны подняться, чтобы в вашем присутствии осмотреть квартиру. Вы готовы?
— Да… — голос Яра дрогнул. — Но я бы не хотел опять его видеть…
— Честно сказать, я и сам не горю желанием лицезреть описанную вами картину.
— Пора менять работу, — громко сказал кто-то сзади. — Я же говорил.
— Заткнись, Фелис. Первым к трупу пойдешь ты.
— Это почему еще?
— А потому, что в твоем личном деле записано, будто ты два месяца работал помощником какого-то там доктора. И потому, что ты проиграл!..
У лифта произошло нечто странное.
Когда разошлись серебристые створки, правохранители все как один приостановились и повернули головы направо. Казалось, что их внимание привлек какой-то посторонний звук.
Но Яр ничего не слышал.
Он недоуменно посмотрел в сторону, куда устремились взгляды сопровождающих, и не обнаружил там ничего примечательного. Но в ту же секунду ему показалось, что из зеркальной кабины лифта выскользнула высокая тень.
Он не разглядел ее. Он просто зафиксировал боковым зрением какое-то неясное движение, и в его голове сам собой сложился подходящий образ: высокая размытая фигура вытекла из лифта и слилась со стеной.
— Вы видели?
— Что? — Правохранители так же дружно повернулись к нему.
— Не знаю… — Яр несколько растерялся. — Из лифта кто-то вышел.
— Кто?
— Я не знаю.
— Лифт был пустой, — сказал правохранитель Фелис. И его товарищи согласно кивнули.
— Но вы могли не заметить. Вы же отвернулись.
— Мы? Отвернулись? Разве?
— Вы глядели в ту сторону, — Яр показал пальцем.
— Да? Ну, может быть. Я как-то не обратил на это внимания.
— Вы… — Яр хотел, было рассказать им, что они все, как по команде, посмотрели в одну точку, и в этой дружности было что-то странное и даже страшное. А фигура, выскользнувшая из лифта, мало походила на обычного человека. Но ему вдруг вспомнились слова Гната, сказанные им здесь же, на этой самой площадке:
— Наверное, показалось, — смиренно сказал Яр.
В зеркальную кабину он вошел последним.
Дверь была прикрыта, но не заперта. Яр долго не решался переступить порог. Притихшие правохранители его не торопили, понимая, видимо, как ему сейчас нелегко. Они и сами не слишком рвались к трупу, живописуя себе мрачные отвратительные картины.
Но квартира встретила их ярким светом и тихой музыкой, известила хозяина о поступлении новых писем, предложила немедленно зачитать.
— Не надо, — автоматически сказал Яр. И встал, окончательно растерявшись, совершенно ничего не понимая.
— Где тело? — спросили его.
— Там, — он вяло махнул рукой. — В коридоре перед холлом.
— Большая квартира, — завистливо сказал Фелис, но на его слова никто не обратил внимания.
Под ноги ввалившимся гостям кинулись сиберы-уборщики, заурчали довольно, подбирая крохи уличной грязи. В ванной шумела вода. На кухне натужно гудел вытяжкой домашний кулинар, тщетно пытаясь не дать запаху сладкого печеного теста вытечь наружу.
Дома был совершенный порядок.
И Яр почти не удивился, когда вернувшийся Фелис доложил:
— Там никого нет.
— В комнатах проверил?
— Да. Нигде ничего подозрительного. Все в порядке.
— Как это понимать? — Правохранители посмотрели на Яра.
— Я не знаю… — Он развел руками. — Я сам ничего не могу понять.
Дверь ванной открылась, и из нее, вытирая полотенцем руки, вышла загорелая и будто бы светящаяся Алета, одетая в легкий домашний халат.
— Здравствуйте, — сказала она гостям. — Привет, дорогой, — сказала она мужу и, привстав на цепочки, чмокнула его в щеку.
Ошалевший Яр привалился к стене.
— Вы его жена? — спросил кто-то из правохранителей.
— Старшая, — сказала она, улыбнувшись. — Мне сообщили, что у Яра какие-то проблемы, просили присмотреть за ним.
— Давно вы здесь?
— Минут тридцать, наверное.
— Заметили что-нибудь подозрительное?
— Подозрительное? Что именно?
— Ну, например, тело. Труп незнакомого мужчины.
— Труп? — Алета рассмеялась. — Тело? Вы, должно быть, шутите?
— Мы — нисколько. Возможно, шутит ваш муж.
— Это не очень на него похоже…
Яру казалось, что он попал в какой-то чудовищный нереальный спектакль. Он был готов признать себя безумным — лишь бы все кончилось, только бы появилась хоть какая определенность. Реальность сделалась зыбкой и ненадежной.
— Можно побеседовать с вами наедине? — обратился к Алете правохранитель с шевроном старшего группы.
— Конечно, — игриво ответила Алета.
Да она же кокетничает с ним! — осознал вдруг Яр, и это страшно его возмутило. Он фыркнул, затряс головой, несколько раз хлопнул в ладоши, топнул ногой. Его тотчас схватили за руки, за плечи. Он закрутил головой, засмеялся, захохотал — и начал задыхаться.
— Успокоительное!
К бедру присосалось что-то холодное. Резкий запах ударил в нос.
— Уложите его куда-нибудь. Пусть немного отдохнет.
Яр пытался сопротивляться, вырывался, старался что-то сказать. На его потуги не обращали внимания. Его оттащили в комнату, положили на диван, укутали одеялом, сунули в ладонь пульт от медийного центра.
Кто-то тяжелый сидел на ногах.
Кто-то придерживал руки.
И Яр сдался. Расслабился. Прикрыл глаза.
Играла музыка.
Переговаривались голоса.
В висках билась кровь.
— Что со мной? — тихо и испуганно спросил Яр.
Ответ он получил только через десять минут.
