– Спасибо большое от нас обеих. Буду еще больше благодарна, если кто-нибудь выведет меня на улицу.
Гетс и Армид поднялись почти одновременно.
– И куда ты пойдешь? – спросил мельник.
– На болото, – сказала Нелти. – Делать свое дело.
– Так вечер же скоро, – попытался отговорить ее старик-перевозчик. – А к болоту прийдешь – уже глухая ночь будет.
– А у меня всегда ночь, – невесело улыбнулась Нелти. – Ну так что, проводите меня, или мне самой отсюда выбираться?
– Я провожу… – Гетс осторожно взял ее за локоть, кивком головы и выразительными движением глаз попросил Армида остаться – им еще было что обсудить, да и еда стояла почти нетронутая. – На дорогу выведу, и дальше провожатого найду…
Вдвоем они вышли из комнаты, повернули, прошли коридором. На крыльце Нелти придержала своего поводыря.
– Что? – спросил Гетс.
– Каждый должен заниматься свои делом, – негромко напомнила Нелти, глядя ему в лицо, и пытаясь угадать, как оно выглядит. – А у старосты села, я думаю, дел еще очень много. Люди верят тебе, Гетс… – Она подняла руку, коснулась пальцами его лица – грубая кожа, высокий лоб, приплюснутый нос, колючая щетина – примерно так она его и представляла. – Они верят, что ты поступишь правильно. Они надеются, что ты как следует сделаешь свою работу. Так что возвращайся к Армиду, тебе ведь есть, что с ним обсудить. А времени, возможно, уже нет.
– А ты?
– За меня не волнуйся. До болота я сама доберусь.
– Уверена?
– Ну я же дошла сюда.
– И все же…
– Нет! – Нелти высвободила руку. – Каждый должен делать свое дело…
Она самостоятельно спустилась с крыльца.
Семь крепких ступеней. Широкая дорожка, посыпанная песком. Высокие ворота…
Она обернулась, помахала рукой Гетсу, зная, что он так и стоит на крыльце, смотрит на нее. И уверенно зашагала по пыльной обочине дороги, внимательно слушая окружающий ее огромный мир, который она так давно не видела, и который так желала увидеть…
12
Гадючье болото располагалось к югу от села, в нескольких часах быстрой ходьбы.
Когда-то к болоту вела укатанная, ухоженная дорога, а возле самой топи стояла на сваях небольшая деревенька, жители которой занимались добычей торфа, сбором болотной ягоды бузики, да ловлей съедобных пучеглазых тритонов. В те времена через болото еще можно было перебраться. На зыбучем моховом ковре и пузырящейся вонючей тине лежали широкие настилы гати. Там, где блестела чистая вода, в зарослях тростника можно было найти плоты и лодки, а все опасные ямы были огорожены и отмечены пестрыми вешками. Конечно, гадюк на болоте и тогда хватало. Но жители небольшой деревни как-то ладили с ядовитыми гадами. Кое-кто из чужих поговаривал даже, что они знают змеиный язык.
Но однажды все изменилось.
Много лет назад на болоте спряталась от преследования банда разбойников. Преследователи прошли мимо, а бандитам это место приглянулось, и они решили остаться. Предводитель банды, как говорят, был некромантом. Но черный дар свой он использовал очень редко. Так что все разбойники были людьми, но боялись их не меньше чем мертвяков.
Первым делом банда наведалась в болотную деревню. Там они быстро установили свои порядки – запретили местным жителям заниматься торговлей, и все, что те добывали нелегким трудом, отнимали у них и продавали сами. Тех, кто отказывался работать, топили в трясине. Тех, кто плохо работал, совали в змеиные гнезда. В конце-концов тихие мирные люди не выдержали и взбунтовались. Но у них не было никакого оружия кроме лопат и багров, а разбойники были вооружены мечами и арбалетами. Лишь один человек из местных выжил в той страшной бойне – молодой парень, имени которого сейчас никто не помнит. Он был ранен, его сбросили в болото, но он уцепился за скользкую сваю, и долго, до самой ночи сидел под водой, дыша через пустотелую тростинку и сдирая с себя пиявок. Он выбрался только когда стемнело. И пошел в соседнее село. Там давно знали о банде, поселившейся на Гадючьем болоте, разбойники не раз приходили сюда, затевали драки, грабили прохожих. Селяне мирились с этим, помня, что предводитель бандитов – некромант, и боясь его разозлить. Парень из разоренной деревни тщетно пытался убедить селян выступить против разбойников. Но люди не хотели рисковать, они верили, что рано или поздно банда переберется в другие, более богатые места.
И тогда парень вернулся. Глухой ночью прокрался он в родную деревню, ставшую прибежищем для бандитов. В каждой руке он нес по большой закрытой корзине, а за плечами у него был тяжелый, сплетенный из лыка короб. Тихо пробирался он меж домов, открывал свои корзины, голыми руками доставал огромных гадюк, что-то нашептывал им, насвистывал. И запускал ядовитых гадов под двери и в приоткрытые окна. А когда корзины опустели, он снял со спины короб и вынул из него пять бутылей с горючей жидкостью…
Пожар занялся перед самым рассветом, когда густой туман накрыл все болото, скрыв тропы, переходы и переправы. Застигнутые врасплох бандиты спрыгивали с кроватей, босыми ногами наступали прямо на змей. Орущие разбойники выбегали из пылающих домов на улицу, но гадюки были и там – они висели на карнизах домов, прятались в настилах тротуаров, извивались в грязи, плавали в промоинах. Все кругом полыхало – дома, мосты, ивовые кусты, тростник, мох. Даже вода, казалось, горела. И туман светился розовым, словно был подкрашен кровью…
Никто из бандитов не ушел с болота живым – некоторые утонули в ямах, другие увязли в трясине, третьи скончались от змеиных укусов, четвертые сгорели… Много тел поглотило болото, переварило их, выпустив души убийц и их невинных жертв.
Вот с той самой поры и закрепилась за Гадючьим болотом дурная слава. Все в округе знали, что в темное время колышутся над топью размытые светящиеся тени, похожие на человеческие фигуры. Многие, проходя мимо проклятого болота, не раз слышали доносящиеся с его стороны крики и стоны. Взрослые селяне, стращая детей, рассказывали жуткие истории о встречах со злобными призраками…
Давно заросли все тропы, ведущие к Гадючьему болоту. Без следа сгнила широкая гать, на которой когда-то могли разминуться две груженых телеги. Развалились плоты и лодки, исчезли все вешки и приметные знаки, показывающие опасные места. Ни следа не осталось от сгоревшей деревни.
Только гадюки, лягушки, тритоны да пиявки жили теперь на болоте.
И неупокоенные людские души.
13
Путь до болота был нелегок, идти приходилось через изрытые луга, поросшие невысоким можжевельником. Время от времени дорогу преграждали овраги, и преодолеть их было непросто – на крутых осыпающихся склонах рос колючий шиповник, а внизу обычно хлюпала вода, и ноги вязли в грязи.
Но Нелти не обращала внимания на трудности. Она их просто не видела…
– Ну как ты, Усь? Не устала еще?
Кошка сидела на плече, прижималась к шее хозяйки, мурлыкала ей что-то в самое ухо.
– Если заметишь что-нибудь подозрительное, дай знать.
Нелти разговаривала с кошкой больше, чем с кем бы то ни было из людей. Она была уверена, что Усь внимательно ее слушает, а порой ей даже казалось, что кошка понимает каждое произнесенное слово. Вот только ответить Усь не могла.
– Лишь молчание может содержать в себе все ответы, – повторила Нелти слова Стража. – Молчание – речь истинного мудреца.
Кошка не стала спорить с этим лестным для нее утверждением…
Вот уже несколько часов шагали они через холмистые луга прямо к Гадючьему болоту. Направление, в
