пировали, то ли кот хозяйничал.
Смар, стараясь ступать как можно тише, прошел мимо череды закрытых дверей, и, засмотревшись на шевеление среди объедков, едва не налетел на полуголого Инса – хозяина дома, внезапно появившегося из-за занавески, закрывающей вход на кухню.
– Осторожно! – заспанный Инс, похоже, напугался.
– Извини, – смутился Смар.
– Кто это? – Инс протер глаза, зевнул, прищурился.
– Я, Смар.
– Смар? Не помню такого. Ты новый постоялец? Где ж я вас размещу-то?..
– Не надо меня размещать. Я к Зарту с докладом. Он здесь сейчас?
– Вечером был здесь, – Инс снял со стены легкий берестяной ковшик, зачерпнул из бочки воды. – Но я за ним не слежу. Не обязан… – Он приложился губами к ковшику и долго жадно пил, мерно двигая щетинистым подбородком. Капли, словно горошины падали на скобленый пол и разбивались в черные кляксы.
– Это его комната? – кивнув на ближайшую дверь, спросил Смар, хотя и без того знал, где расположился Зарт – нынешний начальник заставы, недавний сотник, получивший новое назначение.
– Ага, – Инс оторвался от ковша, вытер губы. – А чего ты ночью-то? Утром нельзя что ли? Спит он, наверное.
– Не сплю я, – донеслось из-за двери. Зарт не умел говорить тихо, голос у него был мощный, раскатистый – сказывалась долгая служба на прежней должности. – Заходи, Смар, я тебя ждал…
6
Начался дождь, но под крытым соломой навесом не упало ни капли.
– Дивная здесь погода, – негромко проговорила Нелти. – А ведь раньше мы этого не замечали.
– Мы многого раньше не замечали, – пробормотал Огерт.
– И наверное, многого не замечаем сейчас, – хмыкнул Гиз.
Под навесом было тесно – чтобы разместить телегу, Гизу пришлось подвинуть чужих лошадей, стоящих у коновязи. Ишаку места уже не нашлось – и сейчас ночной дождь мочил его пропыленную шкуру.
– Надолго ли мы здесь задержимся? – спросил Огерт. – Что подсказывает тебе твой дар, брат?
– Ничего, – ответил Гиз.
Слабо светились окна близкой казармы, затянутые мутной пленкой. Пахло навозом, мочой и свежескошенной травой.
– Мы потеряли время, – сказал Огерт.
– Зато спасли свои жизни, – сказал Гиз.
– Так ли? Неизвестно, что будет завтра.
– Обстоятельства оказались сильнее нас. Так что давайте с этим смиримся.
– Но нужно решить, что делать дальше.
– Мы сбежим, – сказал Гиз. – Не сейчас, но скоро.
– Когда именно?
– Может, завтра. Может через день. Сразу, как за нами перестанут следить. Когда нас будут считать своими.
– Но почему бы не сейчас?
– Ты все понимаешь не хуже меня, брат. Мы толком не знаем, где находимся, не знаем, где тут выходы, и можно ли выбраться отсюда незамеченным.
– Но что мешает нам это узнать?
Гиз не нашелся, что возразить, только пожал плечами. А Огерт продолжал развивать свою идею:
– Деревня, судя по всему, небольшая. Обойти ее недолго. Осмотреть тут всё, разведать как следует. Может, отсюда можно выбраться, минуя главные ворота. По реке, например. А даже если выход один, что ж… Устроим переполох, подпалим что-нибудь, коней разгоним. И под шумок уйдем. Пока разберут, что к чему, мы уже далеко будем – лошади-то вот они, свежие, резвые, отдохнувшие…
– Хороший план, – едко сказал Гиз, – и, самое главное, подробный… А ишака своего бросишь? Или на себе потащишь?
– Надо будет – потащу, – упрямо ответил Огерт.
– Не ссорьтесь, ребята, – вмешалась в разговор Нелти. – И не шумите так.
– Ну так что? – понизил голос Огерт. – Спать будем или делом займемся?
– А спать-то ведь хочется, – негромко заметил Гиз.
– Успеешь еще отоспаться.
– И дождь льет.
– Тем лучше… Ну? Что? Решай, брат…
Гиз посмотрел на обступивших телегу лошадей, на мутные окна казарм, на размытые пятна редких уличных фонарей. Подумал о том, что если сбежать сейчас, то с мечом можно распрощаться навсегда. Вспомнил Стража, вспомнил его призыв, переданный белым призраком:
– А почему бы и не осмотреться, – пробормотал Гиз. – По крайней мере, будем представлять, где находимся.
– Вот и я о том же, брат, – поддакнул Огерт. – Мы просто поглядим, что к чему, а уж потом решим, что делать дальше. Все лучше, чем просто сидеть и чего-то ждать.
– Ты всегда умел убеждать, старший брат… – Гиз спрыгнул с телеги, хлопнул себя по левому бедру, привычно проверяя, на месте ли меч. Меча, конечно же, не было. – Что ты еще предложишь?
– Нелти останется здесь.
– Разумно, – согласился Гиз.
– А мы с тобой разойдемся.
– Справишься один?
– Если бегать не придется, то как-нибудь справлюсь.
– Остерегайся собак.
– Костылями отобьюсь.
– Может мне взять у тебя один?
Они улыбнулись, повернулись одновременно к Нелти.
– Никуда не уходи, сестра, – сказал Гиз.
– Стереги моего ишака, – сказал Огерт.
– Мы будем рядом.
– Мы скоро вернемся.
Лошади фыркали, всхрапывали, переступали копытами, терлись шеями, вскидывали головы. Им тоже не спалось, они словно чуяли что-то, что-то их тревожило – то ли дождь, то ли ветер, издалека несущий тревожные запахи, то ли сама ночь, близкая, густая, осязаемая.
– Будьте осторожны, – сказала Нелти. – И смотрите, не наделайте глупостей.
Она поочередно приобняла братьев, думая о том, что они, в общем-то, все те же еще мальчишки – пусть немного повзрослевшие, возмужавшие, окрепшие, но как и прежде упрямые, чересчур заносчивые и по-детски ершистые.
– Будьте осторожны, – повторила Нелти и крепко прижала к груди спящую кошку.
7
– У меня плохие новости, Зарт. Мертвяки двинулись.
– Это точно?
– Да…
В черное окно стучал дождь. Потрескивал фитиль самодельной свечи, стоящей на подоконнике. В углу где-то под потолком стрекотал сверчок.
– Мы все знали, что это случится.
– Но надеялись, что у нас есть еще время.
– Все-таки мы многое успели сделать.
– Но могли бы подготовиться еще лучше…
