А фамилия? Фамилию повтори.
Скосырев. Что ты кричишь? Платонов не стал убирать осколки фарфора, сел на ближайший стул и задумался. Похоже, дело приобретало совсем иной оборот. Не обращая внимания на «сына», он встал, прошел в комнату, взял бумаги историка, еще раз их просмотрел.
Да, вот помещик Сергей Скосырев судился с майором Лериным за выгон, который должен был достаться ему как часть приданого за дочерью Лерина. А ее, как следует из письма, звали Варварой. И ей, как мы знаем из того же письма, достался ключ от ларца. Тогда становится понятным, почему примирение в пятидесятых годах произошло по «причине выполнения важной миссии». Внук Лерина просто помирил ключ со шкатулкой.
И сегодня, точнее вчера, Станислав Петрович Лерин, разыскав и поселив у себя Руслана Скосырева, не просто искал и нашел наследника, чтобы передать ему ларец, он, как и его прадед, соединял его с ключом.
Не сходится.
Или это не тот Скосырев, или ключ за десятилетия был утрачен, или теория неверна. Потому что, если бы у Руслана был ключ, шкатулку бы давно открыли, а ни по пометкам на полях, но по всему образу действий Станислава Лерина ниоткуда не следует, что он знал содержимое ларца, смысл его тайны.
Платонов тяжело вздохнул - все стало ясней, но и непонятней. Что-то мелькнуло перед его глазами, и он поднял голову. Перед ним в дверях комнаты стоял «сын»:
У тебя, может, неприятности какие? - спросил он смущенно. - Может, я могу помочь?
«Смущенный мент, это что-то вроде „плачущего большевика' и посильнее, чем
„Фауст' Гете.» - невпопад подумал Владимир Павлович.
А что мы еще знаем про Скосырева? - спросил он.
Скосырев Руслан Андреевич, - Сергей с готовностью достал блокнот, - тысяча девятьсот восемьдесят седьмого года рождения. Семья живет в городе Екатеринбурге, где родился и сам Руслан. Последние пять лет проживал в Москве у своих дальних родственников Лериных. Весной этого года поступил на первый курс факультета компьютерного дизайна Московского института маркетинга. В момент взрыва бытового газа в квартире Лериных находился в компании многочисленных однокурсников в ночном клубе «Трали- вали». По сообщению соседей поссорился с Лериными в конце весны или начале лета этого года и больше у них ни разу не показывался. Хотя тут показания не сходятся, одна соседка пояснила, что видела как-то раз Руслана в середине лета в их подъезде, - Сергей поднял глаза от блокнота. - Но на кладбище не пришел, пащенок. Прожил пять лет у людей и даже проститься не захотел.
И где он сейчас? - спросил Платонов и на недоуменный взгляд «сына» добавил: - Живет где?
В общежитии того же института, - Сергей заглянул в блокнот и назвал адрес на окраине Москвы.
Надо ехать, - грустно сказал Владимир Павлович.
Может быть, ты мне скажешь все-таки, что с тобой происходит?
Платонов поднял голову и долго рассматривал «сына». Он привык полагаться на свою интуицию и потому решился:
Только в обмен.
Не понял, - искренне не понял Сергей.
Меняю свою историю на твою. Расскажи мне, пожалуйста, кто ты такой, - Владимир Павлович посмотрел в потолок, - и не пытайся мне пудрить мозги баснями про сына, я точно знаю, что это не так.
Пауза тянулась больше минуты.
В общем, - решился наконец Сергей, - если бы вы, - он опять перешел на «вы», - когда я предложил, посмотрели мои документы, вы бы увидели, что я Сергей Геннадьевич. На ваш вопрос я приготовил ответ, что мама потом вышла замуж, и меня усыновил отчим, чью фамилию и отчество я теперь и ношу. Но это отчество соответствует истине, а фамилия у меня мамина.
Ты сын Генки Поздняка? - догадался Платонов. - Как же я сразу не догадался? Только он знал эту историю в таких подробностях, чтобы можно было пудрить мне мозги. Но он же дембельнулся и уехал куда- то к себе в Сибирь раньше меня.
А потом вернулся. Дома у него что-то не сложилось, а мама была беременна мной. Он ведь перед отъездом пришел к ней, в отличии от вас. И оставил адрес, нет, вру, взял мамин. И написал ей, а она ему в свою очередь ответила - про беременность. Ну, вот он и вернулся где- то через год, а может, полтора и так всю жизнь и прожил в Северодвинске. На «Звездочке» работал мастером, потом замначальника цеха, потом автослесарем.
Помер?
В прошлом году.
Ну, Царствие ему небесное. А как вы на меня-то вышли и зачем? Я Генку не видел почти сорок лет, да и ничего не знал о нем все эти годы.
Я к этому как раз перехожу. Года два назад, не очень задолго до смерти, отец оказался здесь в Москве, в командировке. И, проходя по улице, увидел вас через окно. Вы стояли у прилавка в каком-то очень богатом магазине и держали в руках огромный золотой подсвечник.
Платонов покачал головой. Золотой подсвечник он встречал один раз в жизни, был тот на одну свечу, сделан во второй половине девятнадцатого века во Франции и на золото был похож не сильно. То, что видел Поздняк в окно, было на сто процентов позолоченной бронзой.
Он даже не посмел войти в магазин, - продолжал Сергей, - а вы стояли, что-то говорили, и к вам почтительно прислушивались две девицы и какой-то солидный господин. Он вернулся домой и все вспоминал эту картинку, а потом как-то рассказал вашу с ним историю и говорит: «Тебе бы надо было оказаться его, Платонова сыном, ты даже похож на него. Даже не тебе, с тобой все в порядке, Машке надо было бы быть его внучкой.» Он ее очень любил. Потом он умер, а потом стало понятно, что Машеньке у нас делать нечего, и мы с Лизой придумали эту историю. А как вы догадались, что я - не ваш сын?
Долго рассказывать, - отмахнулся Платонов, - да и рано тебе еще об этом знать. Короче, ты нашел меня по своим ментовским каналам и пришел.
Ты оказался очень популярным человеком у моих коллег, - они оба не заметили, как опять перешли на «ты». - Некоторые тобой восхищаются, некоторые - ненавидят, но все тебя знают.
Такая популярность в известных кругах мало обрадовала Владимира Павловича. Что- то подобное он подозревал, догадывался, конечно, что не мог не засветиться, но чтобы до такой степени.
А чего меня ненавидеть-то? - пробурчал Платонов. - Я никого не убил, не ограбил, не изнасиловал.
Ты - богатый человек, значит, нечистыми делами занимаешься, а поймать тебя не могут. У нас же психология такая - держи, лови.
Это у вас там в деревне, наверное, такая психология, а здесь все давно поменялось, - проворчал Владимир Павлович. - Здесь давно уже - отними и раздели.
Он и сам не понимал, радоваться ему или горевать от только что услышанного. Играть в неведение и обманывать себя было теперь просто невозможно. Гнать «сына» в шею? Но во-первых, он обязан рассказать свою историю в обмен на услышанную. Во-вторых, мент- союзник в той ситуации, в которой сегодня оказался Платонов, был совсем нелишним. А в- третьих.
В-третьих, почему-то ему было дело до несчастной девушки Маши, которая с удовольствием читает немыслимые книги, и до ее судьбы. «Надо взять пару дней на раздумье, с Настей посоветоваться, - подумал Платонов, но тут же спохватился, вспомнив, что „сын' уезжает сегодня вечером. „Как же быть?'
Ну, теперь твоя очередь, я, как ты видишь, покаялся, - услышал он голос Сергея. - Чем же тебе насолил Руслан Скосырев?
Платонов встрепенулся. Что рассказывать «сыну», а что нет? И дело не только в доверии или недоверии. Как рассказать про то, чего сам не понимаешь? Или не чувствуешь?
Ты знаешь, я начну издалека, - сказал Платонов. - Некоторое время назад я купил одну шкатулку.
Глава 24
Ты уверен, что не пишешь романы? - спросил «отца» Сергей.
Они спешили к метро, чтобы поймать там такси и отправиться в общагу за Русланом. Платонов шел, не слыша «сына», под впечатлением только что происшедшей встречи с Анастасией. Он закрывал дверь,
