– Куда?! Зачем?! – изумился он.
– Ну, кушать нам нечего, запасы на исходе, пойду, подработаю за хлеб и воду.
– Ты чего, – изумился Славка, – не надо, я червей накопаю...
– Да, ты это уже говорил. Но боюсь, что все закончится тем, что нам придется есть этих извивающихся тварей, а не рыбу.
Солька надулась.
Мы подошли к вполне симпатичному домику, и Славка гостеприимно распахнул свежеокрашенную дверь.
– Тоже мне принцесса на горошине, – услышала я сразу голос мамы, – бери этот матрас и не ерепенься, на нем до тебя пятьсот человек спали и не жаловались.
Альжбетка сидела на стуле, обнимая огромный дряблый матрас. Слезы застыли в ее глазах, и только усталость помешала ей вскочить и броситься мне на шею.
– Значит, так, – продолжила мама, – девочки налево, мальчики направо, отбой в десять, и никаких хождений туда-сюда я не потерплю.
– Значит, так, – сказала я, отбирая у Альжбетки пожухлый матрас, – на этом будет спать Арсений Захарович, потому что ему необходима порция ностальгических воспоминаний, далее... всегда и во всем будет приветствоваться демократия, за исключением тех случаев, когда говорю я. А теперь спешу вам объявить, что здесь мы, по всей видимости, останемся на неделю, продовольствие на исходе, так что стройные фигуры и свежий воздух нам обеспечены.
Мама сжала губы и недобро посмотрела на меня. Я уклонилась в сторону, чтобы железные стрелы, летящие из ее глаз, прошли мимо.
– Как вы сходили? – спросила она.
– Плачевно, – отрезала я, давая понять, что разговоры на эту тему закончены.
– Завтра, может, опять пойдем, – сгладил обстановочку Осиков.
– Где тут девичья комната? – поинтересовалась я.
Альжбетка указала на правую дверь.
– Девчонки разбирают матрасы получше и готовятся ко сну, – сказала я, – сил моих больше нет, всем остальным займемся завтра.
Я сунула руку в карман и наткнулась на бумажку с приглашением на работу. Что ж, это дело решенное.
Стоило добраться до кровати, как мысли сразу стали растекаться в разные стороны, и я уже почти плыла в сторону безмятежного сна, как в дверь нашего домика постучали. Все сделали вид, что не слышат, потому что устали и сил на гостей не осталось.
Стук раздался вновь, и на этот раз он был более настойчив.
– Славка! – крикнула я. – Будь другом, убей того, кто за дверью!
Послышался скрип раскладушки и шаги... Славка потопал выполнять мою просьбу.
– Кого это принесло, уже почти одиннадцать, – возмутилась мама.
– Мне тоже хочется пойти и посмотреть, – вдруг забеспокоилась Солька.
Понять ее можно – до нас донесся медовый женский голос. Похоже, наш милый и добрый Славка в опасности (перед дамами он последнее время робеет, наверное, побаивается гнева нашей общей подруги).
Слов разобрать не удавалось, что только раздувало наше любопытство. Я встала и пошла на разведку, за мной засеменили Солька и Альжбетка, мама демонстративно отвернулась к стенке (уже легче).
К косяку двери прислонилась довольно эффектная девушка, я спиной почувствовала, что она сразу не понравилась не только Сольке, но и Альжбетке – конкуренции наша длинноногая красавица не терпела.
– До меня дошли слухи, будто приехал отличный парень, вот и пришла познакомиться, – сказала незнакомая нимфа.
Она нас, собственно, и не замечала, все ее внимание было направлено на растерявшегося Славку. Солька толкнула меня сзади, не то прося пропустить ее на передний план, не то умоляя что-нибудь сделать.
– Вы кто? – поинтересовалась я.
Девушка перевела на нас взгляд, пожала плечом и спросила у Славки:
– Эти с тобой, что ли, приехали?
Война, только война – абсолютная, с тяжелой артиллерией на первом фланге и с конницей на втором! Я отодвинула Славку в сторону и внимательно изучила нашу гостью. Ноготочки, как и у Альжбетки – три метра длиной, волосы по плечи, блондинистые, пухленькие губки, стройные, правда, чересчур худые ножки... Весьма неприятная особа!
Я взяла с дребезжащего холодильничка журнал, посвященный отважным рыболовам-любителям (видно, его забыл кто-то из предыдущих жильцов), небрежно полистала его и произнесла:
– Так, мадам, в списках сегодняшних посетителей вы не значитесь, покиньте территорию.
Я уверенно развернула незнакомку на сто восемьдесят градусов и, мягко спустив ее с лестницы, захлопнула дверь.
Солька тут же налетела на Славку:
– Она тебе понравилась? О чем вы тут разговаривали?
– Я-то тут при чем, – изумился Славка, – вы же сами сказали дверь открыть.
– Я сказала не открыть, а убить того, кто за дверью, – вмешалась я с пояснением. В данном случае я была на стороне подруги.
Славка хлопал глазами, не зная, на кого реагировать в первую очередь.
– Какая же она противная, – фыркнула Альжбетка и направилась спать.
Я последовала за ней, давая возможность Сольке устроить полноценную сцену ревности с обвинениями, лозунгами и криками протеста.
Проснулась я рано. Мама похрапывала, мужики за стенкой тоже, а девчонки спали, обняв одеяла, в каких-то смешных и странных позах. Налюбовавшись этой картиной, я вышла на терраску и прямиком направилась к холодильнику, изучать оставшуюся провизию.
Две банки рыбных консервов, огурцы, помидоры, остатки сырокопченой колбасы, конфеты, печенье и полбанки яблочного повидла. Небольшой ломоть черного хлеба лежал одиноко на холодильнике в розоватом пакете. Поразмышляв пару минут, я решила, что завтрак будет скромным. Намазав печенье повидлом, уложила его на огромный поднос, который в качестве украшения висел на стене, и, отойдя в сторону, залюбовалась делом своих рук. Чего-то не хватало. Высыпав на поднос конфеты, я успокоилась – натюрморт был на этот раз емким и красочным.
Вскипятив чайник, я слопала свою порцию печенья и конфет и вышла на свежий воздух. Соседи- туристы, видно, еще спали, потому что было тихо и безлюдно. Я направилась в сторону речки. Как и положено в таких местах, на берегу сидели рыбаки – двое. А в тумане, неподалеку от берега, маячила лодка.
– Всем привет, – сказала я тихо. Рыбаки не любят шума, наивно полагая, что именно поэтому у них и не клюет.
Мужчины обернулись и с интересом посмотрели на меня. Одному из них было лет тридцать, второй выглядел постарше лет на десять.
– Привет, – кивнул тот, что помоложе, – это вы вчера приехали?
– Ага, меня Аней зовут.
– Егор, – охотно представился парень.
– Степан, – буркнул мужчина постарше.
Мне было как-то неловко называть его по имени – слишком хмурый взгляд, сутулые плечи, редкая седина...
– А по отчеству? – поинтересовалась я.
Он ухмыльнулся и сказал:
– Зови Степаном.
