перегруженная окурками пепельница и тарелка, на которой обиженно загорали две холодные сосиски (диагноз – любовь и отсутствие аппетита). В душе раздувалось вполне объяснимое желание устроить «ейному жониху» какую-нибудь гадость. Такую, чтобы обедать он спокойно не смог. Ни-ког-да.
«Десятка» подъехала к двум часам дня – действительно, зараза, чистая. Федор Иванович потянулся к биноклю. Ага…
«На генерала не тянет», – вынес он вердикт и удовлетворенно хмыкнул.
Мужчина оказался коренастым, светловолосым и лопоухим. Пиджак сидел на нем в обтяжку и казался маловатым, брюки же, наоборот, были как будто на два размера больше положенного.
«Если Машенька ему до сих пор брюки не подшила, значит, ничего серьезного между ними нет», – подумал Федор Иванович, вынимая папиросу из пачки.
Рассуждал он так не потому, что искал утешения, а потому что была на то веская причина. Мария Дмитриевна большую часть своей жизни проработала портнихой и шила преотлично. Последние годы принимала постоянных клиенток на дому, и времени не хватало, чтобы выполнить валившиеся на нее заказы. Федор Иванович особо уважал этот талант и за пятилетку совместной жизни сам научился отличать, где коротко, где длинно, а где надо приукрасить.
Мужчина зашел в подъезд, а Федор Иванович бросился к двери.
– Пообедаешь ты у меня сейчас, – едко сказал он, торопливо открывая замок.
Сначала он обошел «десятку», затем задрал голову и посмотрел на окна квартиры Марии Дмитриевны, затем улыбнулся и… со всего маху пнул ногой по бамперу. Пип-пип-пип-пип…
Теперь главное – смотаться.
Но лишить себя удовольствия понаблюдать за реакцией «жониха», Федор Иванович не мог, поэтому особо маскироваться не стал, а спрятался за припаркованным неподалеку грузовиком.
Через несколько секунд окно на девятом этаже открыли, показалась рука…
«Давай, давай, отключай, – фыркнул Федор Иванович, – все равно ничего у тебя не получится. Спускаться тебе придется, голубчик».
Спускаться пришлось – попытки отключить сигнализацию из окна не увенчались успехом. Мужчина вышел, понажимал кнопку на брелке, посмотрел по сторонам и направился обратно к Марии Дмитриевне.
Федор Иванович, надеясь, что суп уже остыл, вышел из засады и с не меньшим смаком пнул «десятку» повторно – в колесо. Пип-пип-пип-пип… И бегом за грузовик.
«Жоних» на этот раз задержался около машины подольше, открыл и захлопнул дверцу, вновь поставил на сигнализацию, опять огляделся и зашагал к подъезду.
«Не дам я тебе поесть», – мысленно произнес Федор Иванович, готовясь к третьей вылазке.
Теперь он не торопился, растягивал удовольствие – пусть враг расслабится, вздохнет с облегчением, сядет за стол, возьмет ложку, зачерпнет наваристый суп, откусит мягкий черный хлеб и… Пип-пип-пип-пип… Федор Иванович вновь хихикал, пританцовывая от радости за грузовиком.
Картина повторилась. Теперь, наверное, остыл уже не только суп, но и второе. Что там у него на второе? Куриные крылышки, отбивная, рыба? Ах, как Машенька готовит рыбу! Карпа. В духовке. С лимончиком и специями… Вспомнились сосиски, оставшиеся на подоконнике, и процесс слюноотделения ускорился. «А ведь я с утра ничего не ел – все из-за этого лопоухого генерала!». Злость указала на «десятку», и Федор Иванович устремился вперед.
– Я тебе сейчас ноги переломаю! – раздался из подъезда громогласный рык, и на улицу выскочил враг номер один.
– Ёксель-моксель, – выдохнул Федор Иванович и, понимая, что если он сейчас не превратится в ракету, ему действительно придется подружиться с гипсом, подпрыгнул и полетел к своему дому.
Вообще-то, можно было остаться и сойтись в честной битве посреди двора, но инстинкт самосохранения – штука очень серьезная, и потому эта идея была отвергнута сразу.
«У нас разные весовые категории, – оправдался Федор Иванович, захлопывая за собой дверь. Не знаешь кода – не войдешь. – Вот и ладненько, вот и хорошо».
* * *
– Я не совсем поняла. Мне нужно рассказывать о своей жизни… Это и есть моя работа?
– Да, – ответила Марина и добавила: – почти так. Приличную часть времени ты будешь проводить здесь – в офисе. Тебе необходимо освоить компьютер, научиться излагать свои мысли. Конечно, можно писать и ручкой на бумаге, но…
– Я немного умею… – краснея, перебила Сашенька – на компьютере. Марина улыбнулась и одобрительно кивнула:
– Как только освоишься, у тебя появятся дополнительные обязанности – ничего сложного. Мне не всегда хватает времени на разбор бумаг и часто требуется курьер, которого почему-то никогда нет… Если ты согласна, то я прямо сейчас провожу тебя к рабочему месту.
Нагружать Сашу лишними обязанностями Марина не собиралась, она особо и не задумывалась о том, что за главной героиней проекта надо присматривать. А за ней присматривать именно надо! Она не должна быть предоставлена сама себе, сбежит еще… Да и куда ее потянет от скуки? Подвиги в данном случае – хорошо и даже прекрасно, но как бы эти подвиги не увели ее далеко от журнала «Артэль». Нетушки, пусть полдня крутится под ногами, чай и кофе, например, приносит, ерундой всякой занимается, а после обеда – ищет на свою голову приключений. Под легким, ненавязчивым контролем ищет.
– Я согласна, – ответила Сашенька и робко улыбнулась.
Когда она зашла в офис редакции, то не поверила собственным глазам. Он был почти хрустальный. Огромное пространство со стеклянными перегородками, кабинеты с большущими окнами чуть ли не до пола – светло и необычно. А еще – кругом сочная зелень (не искусственные цветы, а настоящие). И спокойно. Каждый занимается своим делом.
Выслушав предложение Марины, Сашенька вновь была крайне удивлена. Неужели это серьезное предложение?..
Очутиться на страницах журнала ей совершенно не хотелось, писать о личном – тоже, да и не умеет она сочинять, ну, пусть не сочинять, но все равно… Значит, опять неудача? И куда теперь идти? Федор Иванович деньги за комнату брать отказывается, говорит: «ты на ноги сначала встань»… Очень, очень надо поскорее встать на ноги!
Попробовать устроиться няней… но кто доверит своего ребенка приезжей? У нее даже рекомендаций нет. И прописки нет…
Но Марина пообещала помочь, назвала размер заработной платы, сказала, что Сашина фамилия под блоком дневника фигурировать не будет. И, вроде, ее фотографию в журнале печатать тоже никто не собирается.
Марина говорила и говорила, и все стало казаться Сашеньке не таким сложным и странным, и уже не хотелось уходить из солнечно-хрустальной редакции журнала.
«Если ты согласна, то я прямо сейчас провожу тебя к рабочему месту».
Надо отвечать… Сашенька в этот момент вдруг почувствовала сильную потребность выговориться, рассказать о себе пусть не все, но хоть малость. Ей очень долго не хватало заботы и понимания, а сейчас в душе слишком много волнения и сомнений. Слишком много одиночества. Напротив сидит Марина – она же поможет.
И Сашенька согласилась.
– Прекрасно, – тонкие губы вытянулись в удовлетворенную улыбку. – Не вижу смысла откладывать начало работы. Номер нашего журнала выходит раз в неделю – по четвергам, если ты успеешь сегодня что-нибудь написать и твоя история подойдет и заинтересует, мы срочно отправим ее в печать. Пойдем, – Марина встала, – я покажу твой стол.
Саша даже зажмурилась от восторга. У нее будет собственный стол! С компьютером, телефоном, калькулятором (он ей нужен?), подставкой с ручками и карандашами, со стопочкой липких листочков, с клеем и еще много с чем!
Марина вышла за дверь, и Саша последовала за ней, но далеко идти не пришлось – буквально под
