– Я приятное не умею. Это слишком трудно и отнимает много времени.
– А куда ты торопишься? Вот как раз в твоем положении, когда одна нога уже в могиле, а вторая зависла в воздухе, не мешало бы сделать пару-тройку добрых дел, чтобы потом никому не пришло в голову перетапливать твою попу на сало. Ну-ка говори, хочешь жариться на сковородке в аду?
– Нет!
– Тогда бухайся Кочкину в ноги.
Леська подскочила и направилась к шкафу.
– Я ему так и скажу, – натягивая кофту в цветочек, решительно начала она, – простите, виновата, осознала, больше не буду. Вы, Максим Григорьевич, очень хороший человек, а я – неблагодарная поганка мухоморская. Так пойдет?
– Неплохо, – кивнула Ника, натягивая джинсы.
– А еще я ему скажу, что готова понести любое наказание и он со мной может делать, все что захочет. – Леська мечтательно захлопала ресницами, по ее лицу растеклась блаженная улыбка.
– Э, ты там что удумала, не пугай мужика, он и так, похоже, тебя боится. С пустыми руками, кстати, идти как-то не очень… Давай испечем ему пирог, сидит небось, бедный, на казенных харчах, язву желудка зарабатывает.
– Это ты хорошо придумала, – засуетилась Леська. Стянула кофту и достала из шкафа майку, – сейчас испечем, делов-то! Он меня сразу простит, как миленький простит. Мне вообще сейчас надо делать добрых дел побольше, перед смертью это очень полезно. А вот я в прошлом году старушку через дорогу перевела, как думаешь, мне это зачтется?
– Зачтется.
– Эх, знала бы я тогда, что мне это пригодится, я бы ее и туда и обратно проводила по два раза.
Ника только покачала головой и устремилась на кухню.
Леська готовить не умела и искренне надеялась на подругу. С трудом отыскав в ящике стола пыльный журнал с изображением кекса на обложке, она радостно помахала им в воздухе:
– Рецепт у нас есть, дело осталось за малым.
Ника готовить умела, но только яичницу, макароны по-флотски, борщ и тефтели. Еще она ловко делала бутерброды, и на этом ее кулинарные способности заканчивались. Но, оглядев Леськину кухню, пестрящую сковородками, венчиками и кастрюлями, пролистав журнал с красивыми аппетитными картинками, вспомнив передачу, в которой обаятельный повар легко и непринужденно приготовил бесподобный торт, она изрекла:
– Приготовим не хуже других, яйца бить умеем, а с остальным разберемся по ходу дела.
Леська восхищенно посмотрела на подругу, почувствовала, как уверенность расползается по всему телу, и, переполненная энтузиазмом, бросилась в неравный бой с мукой, маргарином и миксером.
– Что будем печь?
– Кекс – слишком просто, – переворачивая страницу, сказала Ника. – Нужен пирог, мужики любят, когда начинки много. У тебя капуста есть?
– Не-а.
– Эх ты, а рыба?
– Не-а.
– Эх ты, а мясо?
– Замороженное.
– Эх ты, а что у тебя есть?
– Банка вишневого варенья.
– Сомнительно… Хотя, глядя на твоего следователя, можно сразу сказать, что сладкое он любит.
– Почему это – на моего следователя, ничего он не мой, – запротестовала Леська, включая духовку.
– Не придирайся к словам. Ты как думаешь, он Игоря угостит кусочком?
– Конечно, не слопает же все сам, – ответила Леська. Вытащила из шкафа банку с вареньем и повертела ее в руках.
– Тогда давай скорее готовить.
Подходящего рецепта не нашлось, поэтому тесто было решено взять от кулебяки и добавить в него побольше сахара. Продукты полетели в миску. Миксер зажужжал, с легкостью перемалывая все в однородную массу, – сплошное любованье.
– И почему это я раньше пирогов не пекла, – пожала плечами Леська, – это же так просто!
Первый кусок теста, хоть и порвался в пятнадцати местах, но все же раскатался. Залепив дырки маленькими заплатками, Ника любовно оглядела дело своих рук.
– Супер, – сказала она, вываливая на него варенье. Затем раскатала второй кусок теста и положила сверху. Пирог заколыхался, как материк при землетрясении. – Ничего, в духовке схватится.
Отправив свое произведение в духовку, девушки подвинули стулья к плите и уселись перед светящимся окошком.
– Смотри, что-то он не поднимается, – со знанием дела сказала Ника.
– Не все же сразу, – ответила Леська, чувствуя, как от волнения перехватывает дыхание. – Подумать только, это мой первый пирог!
– Наш первый пирог, – поправила Ника.
– Мы сделали это, мы смогли!
– Не радуйся раньше времени.
– Да посмотри, какой он чудесный, просто загляденье. Максим Григорьевич меня сразу простит.
– А варенье с косточками было?
– Не знаю, – пожала плечами Леська, – посмотри, что на банке написано.
– С косточками, – кивнула Ника, чувствуя, как настроение медленно падает вниз. – Ладно, ничего страшного, ты как пирог подаришь, так сразу и предупреди, чтобы ел аккуратно. Взрослый же мужик, справится. И Игоря пусть предупредит.
– Ага. Смотри, смотри, расти начал!
Девушки прильнули к окошку духовки. Пирог действительно немного приподнялся, а середина надулась. По кухне стал разноситься аппетитный запах.
– А пахнет как… – блаженно выдохнула Ника.
– С ума сойти, – подтвердила Леська. – Давай не будем на него смотреть, а то он разволнуется и осядет. Пойдем в комнату.
Делегация из двух новоиспеченных поваров на цыпочках покинула кухню. Терпеть было очень трудно, но все же девушки сели перед телевизором и десять минут делали вид, что наслаждаются слезливым сериалом.
– Давай уже пойдем и проверим, – не выдержала Ника. – Глянем одним глазком, и обратно.
– Подожди, в журнале написано, что должен выпекаться тридцать пять минут, еще немного осталось.
Аппетитный запах сменился на нечто иное…
– Кажется, горит, – неуверенно сказала Леська.
– Кажется, воняет, – подтвердила Ника.
Девушки устремились на кухню. Из духовки валил дым – тесто треснуло, а плохо склеенные края пирога разошлись по швам, выпуская на свободу кипящее варенье. Бордовые капли стекали с формы и падали на горячее дно духовки.
– Скорее вынимай! – закричала Леська, прыгая от волнения на одном месте.
– А где у тебя полотенце?!
– А я откуда знаю!
Натыкаясь друг на друга, сея панику, они все же отыскали замусоленную прихватку и вытащили почерневший по краям пирог.
