действовать сообща, то у меня будет возможность посещать этот дом, а у вас будет хороший историк под боком. Возможно, дневник не настолько ценен для вас, но подумайте, вместе мы скорее найдем клад, чем поодиночке.
Дмитрий ошибался, дневник был для меня очень ценен, сама не знаю почему. Отдать портрет Медниковой я не могла. Сотрудничество с этим слегка фанатичным историком, пожалуй, устраивало меня целиком и полностью, хотя это и было странно, но, возможно, этим и привлекало. Моя жизнь еще совсем недавно была скучна и однообразна, теперь же Дима предлагал настоящее приключение – разве я могла от такого отказаться?
– Я согласна, выбираю сотрудничество.
Дима встал и протянул мне руку.
– Есть только один нюанс, Илья имеет на это наследство не меньшие права, чем я. Вы получите свою долю за труд, а мы должны получить свою, как люди, в которых течет та же кровь, что и у Глафиры Сергеевны. Предлагаю разделить все несколько иначе, вам тридцать процентов, а нам по тридцать пять.
– А государству? – усмехнулся Дмитрий.
– Не помню, чтобы Глафира Сергеевна упоминала его в своем завещании, – улыбнулась я в ответ.
– Согласен, – твердо сказал Дмитрий, и я пожала его руку.
– Немного разочарую вас, в тайнике не было третьего экземпляра карты, – развела я руками, – но там я нашла вот это.
Сняв с полки книги, я достала маленький портрет. Автоматически погладила шершавую поверхность и положила на стол – вот женщина, слишком многое испытавшая на своем веку, оставившая после себя загадку, над которой ломали голову многие люди, женщина, благодаря которой я начинаю новую жизнь.
– Это она? – спросил Дима.
– Уверена, посмотрите, какой взгляд, я не очень разбираюсь в живописи, но этот небольшой портрет имеет просто магнетическую силу.
– Здесь она совсем старая… Я видел два рисунка с ее изображением, но там Глафире Сергеевне не было и сорока.
Почти полчаса мы заваливали друг друга информацией, я много не знала, поэтому просто подробно пересказала слова Ильи, Дима поделился несколькими незначительными событиями из жизни Медниковой и кучей цитат из ее дневника.
– И что нам теперь делать? – спросила я.
– Будем искать, я привезу завтра дневник, вы его прочитаете и, возможно, увидите то, чего я не заметил. К тому же у нас есть этот портрет, не просто же так он лежал в тайнике, нужно подумать об этом, кто знает, возможно, разгадка сама приплывет к нам в руки. Надо постепенно осмотреть все комнаты, думаю, у нас все получится.
– Вы просто заразили меня своим азартом, – сказала я.
– Приятно слышать, – улыбнулся Дима. – А кто живет во второй половине дома?
– Наши родственники, собственно, весь дом принадлежит Илье, так что непреодолимых преград не будет. Я вас только очень попрошу, больше не шастайте ночью по этажам, вы очень напугали меня в тот раз, да и если вас кто-нибудь поймает, наши планы рухнут.
– Не понимаю, о чем идет речь? – спросил Дмитрий. – С тех пор как вы переехали сюда, я не был здесь. С биноклем подглядывал, не отрицаю, но не более того.
– Вы хотите сказать, что это не вы убегали от меня и потом вылезли через люк на крышу?
– Уверяю, нет.
Дмитрий был явно изумлен, по большому счету, смысла врать ему не было. Конечно, он мог блефовать и помышлять сбежать от меня, как только будет найден клад, но я знала его настоящее имя, где он работает, это слишком рискованно, да и не производит он впечатление столь алчного человека. Я решила не заострять внимания на его слова.
– Не берите в голову, иногда у меня случается бессонница, и я путаю, где сон, где явь. Давайте лучше наметим наши дальнейшие действия.
– Нужно как-то ввести меня в дом, чтобы я мог бывать здесь чаще и без проблем.
– Да приходите, когда хотите, – пожала я плечами.
– Вы скажете своей семье, что я просто ваш друг?
– Ага, вам сколько лет, за одноклассника не сойдете?
– Тридцать два.
– Если согласитесь стать дважды второгодником, то с небольшой натяжкой эта история пройдет.
Я подумала о Глебе, может ли Дима вызвать у него подозрения – двенадцать лет ни о каких одноклассниках речи не было, а тут вдруг появился, да к тому же историк?..
– Будет лучше, если мы скажем всем, что между нами нечто большее, чем дружба, – словно читая мои мысли, сказал Дима, – это как-то естественнее.
Услышав такое предложение, я сначала смутилась, но потом представила реакцию родственников на подобное заявление, и это меня очень развеселило.
– Да, мы скажем, что у нас серьезная симпатия друг к другу, – официальным тоном заявила я, еле сдерживая улыбку.
– Тогда нам пора перейти на «ты».
– Отлично придумано.
– Я старался.
Мы еще раз пожали друг другу руки и рассмеялись.
Диму я проводила до машины. Обменявшись телефонами, мы договорились завтра же встретиться. Когда он захлопнул дверцу и опустил стекло, я спросила:
– А ты что, действительно веришь в эти сокровища?
– Ага, – сказал он, улыбаясь, как мальчишка.
– Тогда я тоже буду верить, – уверенно сказала я.
Настроение было праздничное, я решила выпить бокал шампанского и с этой целью отправилась на кухню, хотелось петь и танцевать. Марина что-то жарила, Ромка стоял на подоконнике и вешал шторы, а Лиза крутилась у двери, поджидая, наверное, меня.
– Это кто? – спросила она.
Отличный парень, нефтяной магнат, любит меня без памяти, хочет жениться, уже сделал предложение и купил кольцо с огромным бриллиантом, мы будем жить долго и счастливо и умрем в один день! Все это вихрем пронеслось в голове, но я сказала:
– Мой друг.
– Да кто с тобой захочет общаться! Говори правду: кто это?
– Это Дима, мы с ним встречаемся, – сказала я так, будто это обычное дело.
Пусть Лизка злится сколько хочет, мое равнодушие доведет ее до нервного срыва.
– Он что, ненормальный? Он слепой, или его интересуют безликие дамы за тридцать?
– Почему же, – влез Ромка, – на вид она вполне ничего.
– Тебя не спрашивают, вешай быстрее, – цыкнула на него Лизка.
Нашла себе новую жертву! Посмотрев с благодарностью на Ромку, я сказала ей:
– Я молодая красивая женщина и не виновата в том, что мужчины обращают на меня внимание, а также я не виновата в том, что они не замечают тебя.
– Думаю, ты очень ошибаешься. А чем вообще занимается твой красавчик: продает ручки в метро или распространяет рекламные листовки у магазина?
– У него «Фольксваген», – опять встал на мою защиту Ромка, – старенький, но вполне приличный, я в окно видел.
– Он преподает в университете, кандидат исторических наук.
– Я знаю, они мало получают, – слишком быстро сказала Лизка.
