больше ничего интересного.
– Я убью тебя!
Лизка кинулась на меня, явно забыв, что она благовоспитанная дама, которая по определению не может вести себя подобным образом. Увернувшись, я вскочила с кровати. Это все, конечно, прекрасно, но драться с ней я не собиралась, на вечер у меня были иные планы, да и кто эту Лизку знает, сейчас расцарапает мне лицо, и моя личная жизнь накроется медным тазом.
– Как же ты мне надоела! – кричала Лиза, хватая подушку. – Когда же ты уберешься из нашей жизни!
В меня летело все, что попадалось ей под руку, даже ваза, наверняка купленная на каком-нибудь аукционе, была безжалостно разбита о дверь. Я слышала, что в какой-то стране сажают в тюрьму за жестокое обращение с вещами, жаль, что у нас такого закона нет. Лизке за все, что она сейчас творила, точно бы дали пожизненное заключение. Мы бы носили ей передачи, помнится, она очень любит блинчики, но из-за фигуры никогда их не ест, а в тюрьме-то о талии можно уже не думать, вот бы и покушала вдоволь. А потом там нужно работать, что тоже плюс, уж если из обезьяны труд сделал человека, то и из Лизаветы вполне можно что-нибудь состряпать таким образом.
– Чего ты так разволновалась, – поинтересовалась я, наблюдая, как Лизка размышляет, чем бы еще в меня запульнуть, – я же просто пошутила.
– Нашла над кем шутить! Да я знаешь кто? Я… Я…
– Клякса зубной пасты на раковине, Анна Каренина после встречи с поездом, старая беззубая пиранья, кислая капуста – двадцать рублей за кило, – щедро предложила я возможные варианты.
– Илья приедет, и я ему все расскажу, посмотрим, как ты тогда запоешь!
– Не одна ты такая умная, – сказала я, переходя в наступление, – мне тоже есть о чем поведать брату.
– Да, поделись с ним историей о том, как ты напялила на себя эту простынку, – Лиза потрясла в воздухе моей спецодеждой, – и пришла меня пугать.
– Мне кажется, ему будет это не интересно, а вот если я расскажу, что его жена разбазаривает деньги направо и налево, то это Илье вряд ли понравится.
– Что ты имеешь в виду? – насторожилась Лиза.
– Разве ты сегодня не встречалась с Лаврухиным Евгением Станиславовичем? – спросила я. – Разве ты не отдавала ему деньги?
Лиза побледнела, на ее лица замер испуг, губы сжались, она стала нервно поправлять волосы и одежду. Мне вдруг стало жалко ее, я даже почувствовала себя виноватой за весь этот маскарад и за то, что вот так, в лоб, сказала ей правду.
– Это он тебе все рассказал, да? – спросила она тихо, – Но он же обещал мне… обещал молчать, мол, у меня еще есть время…
– Нет, он тут ни при чем, я сама узнала, почти случайно.
Лиза села на кровать и заплакала. Катившиеся слезы она вытирала моей наволочкой, время от времени еще и сморкаясь в нее, ну никакого воспитания! Я устроилась рядом, вздохнула для порядка и велела:
– Давай рассказывай все, иногда это полезно сделать.
– Он мой одноклассник, – всхлипнула Лизка, – сразу после школы мы стали встречаться. Тогда он мне казался таким красивым…
– Да уж, тот еще прынц.
– Молодая и глупая была, ты себя вспомни… Женя дарил цветы, конфеты… Мне все девчонки завидовали…
– Не спорю, это немаловажный факт, – усмехнулась я.
– Да, немаловажный, все подружки одевались хорошо, косметика, духи, а у меня этого не было, только за счет внешности я и выезжала на первый план. Женька уже тогда увлекался фильмами, фотографией, режиссером хотел стать или актером, не помню… Я считала его очень талантливым, думала, что стану его женой, буду гордиться им… Как-то он предложил мне сняться во время… ну ты понимаешь… во время близости, а я, дура, согласилась.
Лизка зарыдала, и я, посчитав, что при таком море слез наволочкой не отделаешься, протянула ей простынку. Она зарыдала еще громче, наверное, от умиления по поводу моей доброты.
– Потом мы, конечно, расстались, даже года вместе не были. Я поняла, что он просто слабый, глупый и вообще бездарный человек, который только и может, что лежать на диване, пить пиво и мечтать.
– Как я, что ли?
– Нет, – улыбнулась Лизка, – ты нормальная и даже хорошая, но просто очень противная.
После этой фразы мы дружно захохотали.
– Дальше-то что было? – спросила я, успокаиваясь.
– Да ничего не было, – пожала плечами Лиза, – разбежались в разные стороны, и все. Он тут же стал встречаться с одной моей приятельницей, а у меня своя жизнь началась. Все эти годы друг о друге ничего не знали… А тут этот переезд… Где-то полтора месяца назад он позвонил, я как раз была в Москве, моталась по магазинам, выбирала ковер… Конечно же, я его не узнала, он представился, сказал, что случайно меня увидел и хочет встретиться. Мне это совсем было не нужно, но он пристал как банный лист…
– И ты с ним встретилась.
– Да! Он сразу перешел к делу, сказал, что кассеты с записями он сохранил, что ему нужны деньги… Первой моей реакцией был отказ, но он пригрозил, что не только отдаст кассеты Илье, но и опубликует фотографии в бульварных газетах. Я, конечно, не столь известная персона, но все равно для Ильи это был бы удар, да и его работа могла пострадать от этого… Что мне оставалось, у меня не было выбора…
– Надо было все же признаться Илье.
– Да, он бы дал денег, чтобы не было этого позора, но меня видеть уже точно не захотел бы, – вытирая слезы, сказала Лиза. – Ты думаешь, что я не люблю твоего брата, что я из-за денег, а это все не так… Бывает, я злюсь и мы с ним ругаемся, но он для меня самый близкий человек на свете, я не могу его потерять.
– Сколько денег запросил Лаврухин?
– Сто пятьдесят тысяч долларов.
– Неплохо, – покачала я головой.
– А где мне их взять? Где? Пока дом ремонтировали и обставляли, я могла еще что-то выкраивать, покупала некоторые вещи на распродажах, а Илье говорила, что в магазине…
– Поэтому у меня на коврике пятно? – улыбнулась я.
– Да, купила его по дешевке, прости, – призналась Лиза.
– Ничего, не переживай, оно почти незаметное.
– Теперь вообще не знаю, где деньги брать, Илья выплачивает долги за дом, я уже и драгоценности некоторые продала – так боюсь, что об этом станет известно.
– Сколько ты ему уже отдала?
– Только тридцать шесть тысяч, – вздохнула Лиза.
– Хорошо этот Лаврухин устроился, – покачала я головой, – надо что-то делать.
– Мне кажется, что это какой-то бесконечный кошмар, что никогда я не выберусь из этой ямы, никто мне не поможет…
Ситуация была не из легких, представляю, как намучалась Лиза со своим бывшим дружком. Я вспомнила самодовольное лицо Лаврухина, и меня передернуло, нет, так оставлять это нельзя.
– Мы решим эту задачку, – сказала я, – не такой уж у нас сильный противник, тут нужна хитрость.
– Но что мы можем сделать? – изумленно спросила Лиза. – Здесь он диктует правила.
Да, идти против шантажиста – дело рисковое, но и оставлять все вот так неправильно. Опыта у меня в таких делах нет никакого, что же делать?
