взгляд Ольги, то короткие, но приятные фразы Вадима, то сдвинутые брови папочки… А не нужно диктовать ей, что и как делать, не нужно навязывать свои принципы. И вообще – она сама разберется, с кем ей танцевать и кому давать номер телефона… Может, в паспорте и стоит штамп, но она – женщина свободная, ни от кого не зависящая… и чтобы доказать это всем (и себе?), она сейчас отправляется на свидание с Вадимом.
До чего же приятно кружить головы мужчинам, до чего же приятно нравиться. О, Полина чуть не забыла, как это бывает! То есть чуть не забыла, как это – нравиться нескольким мужчинам сразу…
Мимолетное угрызение совести скользнуло по душе и исчезло. «У меня фиктивный брак, и в свое время мы с Андреем обо всем договорились». И ему полезно ревновать, разве нет? Кажется, в последние дни она делает на этом акцент слишком часто, будто уговаривает себя. Ерунда.
Поделившись с Вадимом телефоном во время танца, Полина полагала, что он забудет его, но мужчина позвонил в десять и упросил встретиться. Собственно, Полина была и не против, но все же позволила себя поуговаривать. Вечером Вадим улетает в командировку на три дня, и для начала было решено попить кофе на первом этаже ближайшего торгового центра. Для начала? А будет продолжение? Ну… Она улыбнулась, остановившись перед «зеброй», кокетливо убрала за ухо короткие волосы. Облизала губы и пожалела, что не надела утром чего-нибудь менее официальное, и зачем после ссоры с папочкой она купила три брючных костюма? Видимо, сошла с ума и решила походить на Ольгу.
В таких случаях Полина обычно опаздывала – мужчина должен попереживать и даже волноваться: придет – не придет. Но сегодня был именно тот редкий случай, когда она приехала вовремя. Вадим уже сидел за столиком и пил кофе из смешной маленькой чашки – в его руках она казалась игрушечной.
– Привет. – Полина опустилась напротив и наклонила голову набок, принимая восхищенное любование. А, подумаешь деловой костюм – она хороша в любой одежде… и без нее тоже.
– Привет.
Он порекомендовал ей салат и пирожные, но Полина выбрала только зеленый чай и сухофрукты в йогуртовой глазури с орешками.
– А тебя не смущает, что я замужем? – спросила она, когда принесли заказ.
– Нисколько, – пожал плечами Вадим, автоматически глядя на обручальное кольцо. – А муж у тебя, похоже, ревнивый.
Ее муж… ревнивый… Полина сделала глоток чая и кивнула. На вечере она не зря старалась. Андрей, правда, и слова потом не сказал – не дождалась она пылкой перепалки, но злость в его глазах сверкала так, что даже рябило. А с другой стороны, какие могут быть слова после его танца со Светой? И соломку на ее короткую юбчонку он очень «мило» ронял, а потом три часа собирал… Вот пусть своей подружке и указывает… Его ход, ее ход – все остается по-прежнему.
– Я еще при первой встрече увидел на твоем пальце кольцо и немного расстроился. Но, как говорится, надежда умирает последней… – Вадим вытянул через стол руку и коснулся Полининых пальцев, но она игриво отодвинула руку и закусила нижнюю губу, зная, что выглядит озорной и весьма опытной девчонкой. Тогда Вадим по-двинул ногу вперед и дотронулся до кончика ее туфли. Полина засмеялась, смяла бумажную салфетку и игриво метнула в него.
Вот такой она была раньше, и ничего не изменилось, абсолютно ничего! Через три дня Вадим вернется из командировки, и они отправятся в ночной клуб, где, конечно же, будут «соблюдать приличия». Он преподнесет ей кучу маленьких, но очень приятных подарков, начнет присылать по пять эсэмэсок в час и на долгие месяцы обрушит на нее конфетно-букетный период. Она отбросит прочь сомнения, вечный самоанализ, перестанет слишком часто напрягаться по поводу и без повода и даже сократит свой рабочий день ровно наполовину – на фиг салон с вечными проблемами, цифрами, грязями-мазями, клиентами… Есть же у нее чудо-Леночка… да здравствует прежняя жизнь без всяких заморочек!
– А тебя не напрягает, что ты замужем? – в свою очередь, спросил Вадим, протягивая руку к ассорти сухофруктов.
Полина отклонилась назад, провела тонким пальцем по краю блюдца и произнесла именно то, что и должна была сказать…
Руки Макса дрожали, и он чуть не уронил мобильник на асфальт. Паника на корабле! Паника!
– Андрюха, ты где? Какая, на фиг, работа, хватит считать бутылки! Я ее застукал… только что… сидят тепленькие, кофе попивают! А я же тебе говорил, предупреждал… змея и жучка твоя Полина. Почему жучка? Не те вопросы ты задаешь, Андрюха! 8 Марта накрылось медным тазом! Слышишь, плач летит над землей? Это страна рыдает над безвременно погибшим «Гангстером»! – Макс тяжело задышал, запыхтел и выдал следующую порцию информации: – Она хохочет – прямо заливается, а он плечистый такой, но я, конечно, покруче буду… да, челка на лоб и отутюженный, гладенький… и нос греческий. Свидание у них… он лапы свои тянет, а она глазки строит – противно смотреть! Ты его знаешь?
Андрей его знал.
Ключи звякнули, брелок – туфелька, усыпанная переливающимися бледно- розовыми камушками, качнулся маятником… Полина открыла дверь, зашла в квартиру и небрежно положила сумку на узкую зеркальную тумбочку. Скинув полусапожки, повесив плащ на вешалку, она направилась в ванную, но подозрительная тишина, когда чувствуешь, что рядом кто-то есть, но ничем не выдает своего присутствия, заставила остановиться.
Полина заглянула в кухню и увидела Андрея, удобно устроившегося с ноутбуком на диванном уголке.
– Так рано? – Она приподняла брови. На часах – четыре.
– Да, – коротко ответил он.
Постояв немного, не получив больше никакого внимания, Полина пожала плечами и отправилась мыть руки. Занят Андрей или у него неприятности?..
Когда она вернулась, он уже пребывал в обычном расположении духа. Энергично выкладывал из холодильника продукты и болтал с кем-то по телефону. Пообедать так и не удалось, и Полина, пребывая на последней стадии голода, с интересом посмотрела на овощи, яйца и ветчину. Что у них на ужин? Похоже, Андрей приготовит ее любимую яичницу с баклажаном и сладким перцем. Отлично.
– А сколько обещают? Соглашайся, неплохой вариант… а это тебе зачем?.. нет, не трать время…
Пусть разговаривают. Полина улыбнулась ему и пошла в комнату переодеваться. Еще она собиралась позвонить Кате, поболтать…
Когда же она вновь появилась в кухне, то застала следующую картину. Ее муж сидел за столом и с удовольствием наворачивал бутерброд с ветчиной и золотистую, ароматную, посыпанную укропчиком яичницу. Перед ним стоял высокий стакан с пивом. А вот на ее месте ничего не было…
– А где мой ужин? – поинтересовалась Полина.
– Приготовь, – ответил Андрей. Подцепил на вилку румяный кружок баклажана и отправил его в рот.
– И что это значит? – усаживаясь боком к столу, спросила Полина.
– А это значит, что я ничего не имею против твоих принципов. Ты же сама говорила, что равенство в браке – это когда ты готовишь себе, а я – себе.
– Говорила, – спокойно согласилась она, закидывая ногу на ногу. И, тут же вспылив, добавила: – Я есть хочу!
– На сковородке, – просто ответил он и кивнул в сторону плиты.
Полина почувствовала себя идиоткой.
На сковородке действительно оказалась ее порция яичницы, но аппетит резко пропал. Интуиция шептала: Андрей провоцирует на ссору. Но с чего столь резкая перемена?..
Чувство вины отточенным коготком царапнуло сердце и выдало простенькое «кхм» – я здесь, вызывала? Нет, она не вызывала! Но она хочет сию же секунду знать… в чем дело?!
Шмякнув сковородой о конфорку, как и положено каждой разгневанной жене, Полина задала вопрос, требующий немедленного ответа:
– Ну, и?..
Андрею было плохо. Звонок Макса резанул по живому, столкнул лоб в лоб с правдой. И самое ужасное, Стрельцов прекрасно понимал – ему Полине предъявить нечего. Она встречалась с этим парнем… Вадим,
