княжеским дворцом и несколькими тесными улочками, которые здесь величают Старым городом. Забавно, что здесь, как в любом средиземноморском старом городке, в пятнадцати шагах от дворца вы увидите все то белье, сушащееся на веревках, протянутых над вашей головой…
Все номера отеля смотрят на море, так что со своего балкона вы будете любоваться чудной панорамой бухты, скоплением белоснежных яхт, а по вечерам настоящей иллюминацией, которая загорается над площадью Казино, сердцем этого единственного в своем роде места на земле. На склонах гор над отелем расположен к тому кантри-клаб с теннисными кортами, а еще выше — площадки для гольфа, и здесь приходится поверить на слово. Потому что если задрать голову, то трудно представить, где могут располагаться поля для гольфа среди этих почти отвесных меловых скал.
Самый молодой отель, из принадлежащих компании, называется Mirabeau. Он — третий по величине, и не отличается чрезмерной чопорностью. Тем, кто предпочитает более современную непринужденную обстановку, это может показаться немаловажным. Особенно если принять во внимание, что в отеле 1900 года Hermtage вы окунаетесь в атмосферу арт-нуво, а в соседнем, самом роскошном Hotel de Paris, который моложе самого Казино лишь на пять лет, вы окажетесь в обстановке Belle Epoque. В знаменитые «термы» — по-просту, бассейны с подогретой морской водой, вы можете попасть из обоих отелей, не выходя на улицу. Кроме того, здесь, разумеется полный набор услуг — ванны грязевые и с водорослям, душ шарко, бани, массажные и косметические кабинеты.
В фойе отеля de Paris перед входом стоит бронзовое изображение короля Людовика XIV на коне; конь поднял правую ногу, и эта самая нога отполировала до золотого блеска многочисленными руками суеверных игроков — считается, такое рукопожатие приносит удачу за рулеточным столом. Глядя на это изваяние, вы мигом вспоминаете, что главное богатство и достояние княжества — его казино. И что слово игра здесь должно писаться с большой буквы. «Обществу» принадлежит четыре горных заведения, но самое знаменитое среди них одно — огромный дворец, отделенный от моря лимонной рощей, а фасадом выходящий на площадь. Это заведение окружено легендами. Оно видело в своих залах принцев и знаменитых писателей, композиторов и великих князей, не говоря уж о банкирах и самых известных и изысканных дамах Европы. Да что говорить, по некоторым подсчетам в одном только 1869 году через казино прошло 170 000 посетителей. Сейчас счет идет на миллионы гостей в год.
История выигрышей здесь тщательно храниться, а имена наиболее удачливых или наиболее проигравших игроков остаются в анналах. Внешне оно вполне демократично: за 50 франков вы покупаете входной билет и можете себе спокойно играть. Но настоящая большая игра идет в задних комнатах, куда попадают лишь игроки, имеющие специальные карточки заведения.
Но, если вы не игрок, а, скажем, гурман, то для вас здесь тоже — огромное поле деятельности. О местных ресторанах можно писать песни. Споем лишь о веранде отеля de Paris, одного из девятнадцати здешних ресторанов, принадлежащих компании. Это — особое место во всем княжестве, потому что здесь за ланчем вы вполне можете встретить наследного принца Альберта в клубном пиджаке или одну из двух монакских принцесс в джинсах. Не говоря уж о самой отборной публике, съезжающейся сюда со всего мира. Вечером же, если вы решили не забираться в ресторан «Куполь» или умопомрачительного убранства «Людовик пятнадцатый» и предпочесть здешней изысканной гастрономии дыхание самой атмосферы Монте-Карло, то лучше всего занять позицию за одним из столиков Cafe de Paris, что напротив одноименного отеля, веранда которого смотрит прямо на площадь Казино. Кафе — самое старое в Монте- Карло. Мимо вас, как на сцене, будут проходить сцены вечерней здешней жизни: игроки будут высаживаться из автомобилей прямо перед вами — дамы в нарядах и мужчины в смокингах и пиджаках (даже в самый жаркий день без пиджака вход в казино запрещен), заиграет в ночном освещении роскошный фонтан в центре площади, а на подиуме чуть в стороне, посреди сквера что ни день даются представления или происходят концерты под открытым небом, привлекающие толпу зрителей.
К русскому Рождеству здесь готовят роскошный бал. Происходит он по традиции в так называемом Звездном зале одного из самых роскошных ночных клубов Монако. Правда, в княжестве нет русской церкви — ближайшая в Ницце, — но это единственное, чего здесь нет. Но если в канувшие советские времена в этот день, предваряющий наш Старый Новый год, который тоже здесь празднуют, называя «Русским», в Монако собирались лишь представители эмиграции, то вот уже почти десять лет как здесь из году в год все прибавляется участников веселья из числа наших соотечественников.
Но будем объективны. Не все любят холодное море и довольно ощутимый ветерок в начале января на побережье. Для них русский бал устраивается и в горах, в одном из четырех отелей горнолыжного курорта Courchevel, славящегося, кстати, длиной своих трасс — шестьдесят пять километров. Но это тема — для особого рассказа.
Его зовут батей,
или Сказ про то, как отец Александр арапа крестил
Мы вошли в храм, душный от свеч и ладана. Благостно пел хор, доносился голос батюшки из-за царских врат, навстречу нам шел, сверкая сахарными зубами, черный как ночь африканский принц…
По утрам принц подметает церковь, днем торгует в храмовом ларьке; беглая горянка, родившая беззаконное дитя, красивая, как лермонтовская Бэла, приняла здесь Православие и стала экономкой настоятеля; молодой юрист, входящий в приходский совет, мечтает, чтобы в каждой тюрьме был свой священник, для чего намерен зарегистрировать специальный фонд; здесь живут застенчивые люди, отмотавшие по много сроков на зонах, у многих из них нательный крест наколот прямо во всю грудь; здесь кормится народа, как в среднего размера монастыре, повариха — из хорошего московского ресторана, жена крепкого мужика, который семнадцать лет провел в лагерях, два года как на воле, но не скучает, как видно, по узилищу, работает на благо Церкви; по праздникам сюда подъезжают крутые джипы, и бритые ребята с бычьими шеями, с золотыми крестами, которые носят они поверх рубах, как священники, спешат пожертвовать храму немалые суммы и дорогие иконы, чтоб им отпустили грехи; следом за ними идут на исповедь работники прокуратуры, генералы с генеральшами, журналисты, артисты, чемпионы по восточным единоборствам, грешные жительницы окрестных спальных районов и давно безгрешные старухи из ближних деревень… Здесь, как везде и всегда у нас, все перепутано, соседствуют вещи несовместимые, здесь Русью пахнет!..
К отцу Александру Немченко ехать от правительственной трассы всего ничего. Свернуть с Можайки на Рябиновую, после Троекуровского кладбища взять направо, и вот она, двуглавая: одна маковка — на храме, вторая — на колокольне, церковь Святителя Николая Мирликийского.
Рядом лесопарковая полоса, поскольку храм не огражден, по выходным прет мимо паперти невоцерковленная молодежь с позвякивающими полиэтиленовыми пакетами в руках — от ближайшего магазина к недалеким кустам. На пикник, так сказать. Если глянуть окрест, с одной стороны вид на какие-то ангары вдалеке, эллинги, склады — там начинается промышленная зона, тянущаяся в сторону Очакова. По другую сторону виднеются серые новостройки. Так что храм стоит посреди островка зелени, втиснутого в унылый урбанистический пейзаж. Если мысленно вынести церковь за скобки, прилегающая к ее стенам территория тоже выглядит весьма странно. Вот гараж, вот груды металлолома, разбитый грузовик, штабели стройматериалов; вот барак самого задрипанного вида, на стене проржавевшая табличка с надписью: «Не кури!». Под ней, бок о бок, с двумя баллонами из-под пропана, курит на корточках мужичок с лиловыми от татуировок руками; в ответ на просьбу сфотографироваться мужичок застенчиво отказывается: «Мы не фото-гигиеничные». Вот, чуть поодаль, два больших сборных загородных коттеджа, веревки с постиранным бельем, на одном крыльце симпатичный черный бобик, колорит самый дачный. Вот небольшой уютный домик с каминной трубой на крыше, садик с облепихой, сиренью и жасмином, на задах припаркован весьма пристойний «Форд».
Вокруг свежезасаженного травой газона на церковном дворе — аккуратная кирпичная кладка, посередине три солидных валуна и надгробный крест. Еще чуть дальше, за руслом пересохшего ручья, — старый яблоневый сад и порушенный кирпичный дом священника, оставшийся с начала века.
Вот, наконец, идет и демиург всех этих чудес, отец Александр Немченко, рано полысевший, с сильными руками, в рясе персикового цвета, из-под полы которой выглядывают модные штиблеты. Человек, изо всех
