Обо гладил своими теплыми пальцами ее щеку, и незнакомые ощущения поплыли по телу.
Перед ее глазами менялись формы и цвета, все люди казались близкими и родными. И на секунду Саавик почти поняла, что такое любовь. Что значит вернуться домой. Ей хотелось поделиться с людьми этим открытием. Хотелось рассказать все, чтобы стать частью их, принадлежать…
Внезапно Саавик застыла на месте.
В дверях, позади охранника, стоял высокий мужчина в черном плаще. Седые волосы, красивое скуластое лицо, заостренные уши. Его глаза внимательно осмотрели комнату, задержались на Саавик и больше уже не покидали ее. Он улыбнулся, но Саавик поняла, что смотрит в лицо врага. Обо куда-то исчез.
– Входите, – пригласила Ухура, – улыбнувшись гостю к ужасу Саавик. – Это Ачернар, сегодня мы его спасли. Нельсон, все в порядке?
– Конечно, – проворчал, ухмыльнувшись, чернокожий страж. – Он настоящий джентльмен…
– И слишком благодарен вам, – льстиво заметил Ачернар, – вы спасли мой корабль и мою жизнь.
– Мы знаем, – равнодушно отозвался Зулу.
Саавик показалось, что мир сошел с ума. Все вокруг относились в незнакомцу с интересом, если не считать Обо, который заснул на коленях у Харпepa.
–., а это кадет Саавик, – продолжала знакомить с присутствующими Ухура.
– А-а, Маленькая Кошечка, – сверля девушку взглядом, пробормотал Ачернар.
Дремучий инстинкт убийства волной пронесся в сознании Саавик; к горлу подкатила тошнота и дикий страх. Она вцепилась пальцами в мягкие подлокотники кресла, стараясь не смотреть на лежащий подносе нож. Кто-то отвлек Ачарнара вопросом, и он на несколько мгновений отвел от девушки взгляд. Когда он снова посмотрел на Саавик, в ее рукаве уже находился острый холодный нож – этого никто не заметил. Никто не слышал, как бешено колотилось ее сердце.
– Мне нужно идти, – сказала Саавик, решительно поднимаясь.
– О, не уходи, – попросила Ухура. – Побудь с нами, Саавик.
– Саавик. Какое красивое имя! Впрочем, как и его обладательница, – улыбаясь, произнес Ачернар. Он насмехался над ненавистью, горящей в ее взгляде. – И как этот корабль, – ловко сменил незнакомец тему, – здесь много удивительного. Мне не разрешается приближаться к вашим компьютерам, но, возможно, кто- нибудь подскажет, куда мы направляемся?
– Нет, – просто ответил Зулу. – Извините, это приказ.
– Сеекрееет! – очнулся Обо, моргая желтыми глазами. – Спооок скаазааал…
– Так что произошло с вашим кораблем? – быстро спросил Зулу, в то время, как Харпер бросил на Обо предупреждающий взгляд.
Ачернар пожал плечами.
– Как я уже говорил мистеру Споку…
Стааббилииизаатторр.
– весело вступил в разговор Обо, – ллеегкооо ппоочиинииить!
На этот роз Харпер просто зарычал:
– Обо!
– Всеоо! Пооняал, Бббоооббби! Сеекрееет!
– Извините, – пробормотала Саавик, – мне, действительно пора… – ей хотелось уйти раньше, чем все заметят, как она дрожит. Девушка была уверена, что ромуланин видел это и продолжал улыбаться. Она автоматически пробормотала «спасибо, что пришли» и «увидимся позже», после чего, охваченная необъяснимым страхом, выскочила из помещения.
Оказавшись в своей каюте, она быстро заперла дверь, прислонилась спиной к стене, лихорадочно дрожа всем телом, и достала из рукава нож. Сталь опасно поблескивала на руке, острая, но бесполезная сейчас вещь. На нее навалилось раскаяние и стыд. В одно мгновение она перечеркнула годы труда Спока, его надежды и доверие, и, самое главное, она предала саму себя. Нужно сейчас же выбросить оружие, а вместе с ним и страшные мысли… В наушниках послышалось шипение, и ее сердце чуть не выпрыгнуло из груди. Она резким движением выдвинула нижний ящик своего стола, бросила туда нож, затем включила связь.
– Саавик, ты на шестнадцать минут опоздала на свои занятия. Существуют какие-то проблемы, о которых я не знаю?
– Я… извините мистер Спок. Уже иду. – Она отключила связь, уставилась на ящик стола, вспоминая насмешливое лицо и страх, побудивший ее взять нож.
Уходя, она заперла дверь каюты на ключ.
–., но он ромуланин!
– Да, Саавик. Мы это знаем.
– Вы знали? И вы позволили ему… как вы это узнали?
– При помощи меданализа. Был зафиксирован определяющий ромулан компонент в крови, некоторое отличие клеточной…
– Заприте его где-нибудь!
– Саавик, он под стражей, и ты слишком волнуешься. Неужели ты воображаешь, что мы не приняли никаких мер предосторожности?
– Тогда заприте меня! Он опасен, Спок! Не доверяй ему! Если предоставится возможность, он уничтожит нас!
Спок внимательно наблюдал за девушкой. Ее глаза лихорадочно блестели, на щеках выступили пятна, в выражение лица говорило о том, что она было на грани истерики.
– Успокойся! Как он может нас уничтожить или хотя бы причинить вред? Объясни, почему ты так думаешь?
– Я… я не знаю, но я права! Послушай меня, Спок! Он что-то замышляет! Я видела это… по его глазам! Я почувствовала… о-о, это звучит для тебя нелогичным, но именно это чувство когда-то сохранило мне жизнь! Он ромуланин, и он знает… кто я.
Спок поднял руку, пытаясь заставить Саавик замолчать. Затем, повернувшись к экрану внутренней связи, одел наушники.
– Мостик, говорит Спок. Где сейчас находится наш пленник?
– На верхней палубе, сэр. Сидит вместе с…
– Принято. Связь окончена… Вот видишь, Саавикам, мы постоянно контролируем ситуацию. А теперь присядь. Соберись. И объясни, почему ты была на верхней палубе, к тому же во время, предназначенное для занятий.
Присутствие Спока оказало обычное успокаивающее действие, да и за ромуланином следят… Страх постепенно уходил.
– Меня привел туда мистер Харпер, – неохотно объяснила она, ерзая в кресле. – Он пригласил меня на вечеринку, пообещав, что там будет весело, и мне захотелось посмотреть на это. Никакого веселья, правда, я не нашла: они только разговаривали и ели, ели очень много, а помощник командира Ухура спела песенку.
Саавик замолчала.
– Тебя волнует завтрашний день, Саавикам? Поговорим об этом? Завтра Хэллгард.
– Вспомню ли я что-нибудь, когда мы прибудем туда?
– Этого никто не знает, Саавикам.
– А что, если вспомню? Может ли это место… – она отвела взгляд, – вновь сделать меня такой, какой я была раньше? Я имею в виду, возможно ли, чтобы…
– Нет. Не бойся своих воспоминаний. Жизнь движется вперед, Саавикам, и мы должны успевать за ней. Мы, не выбирая своего прошлого, определяем только будущее. Прошлое не имеет власти над нашим развитием. Оно уже отжило. Оно уже позади тебя.
«Но это не позади, – подумала она, – оно впереди меня, ждет меня, там, на Хэллгарде, и я так боюсь…»
– Тогда… что я должна завтра делать?
– То, что делаешь всегда: наметить задания и выполнять их. А на завтра, – серьезно продолжал он, –
