уже зарубаться по этому поводу, забудь. Зомби болтают фигню всякую, а с Фугасом просто совпадение вышло. Плюнь и разотри. А с «мясом» этим до сих пор разобраться не могут — вроде как живое оно, и одновременно нет… короче, Проф сказал, что ровно половина мышей дохнет на нём, а половина полностью выздоравливает, даже хвосты отрезанные заново вырастают. Ну, а те, что сдохли, не гниют вообще, как резиновые становятся. Это хорошо, что мы тогда его руками не взяли, Лунь… Лунь!
— А? — я отвлёкся от созерцания дождя.
— Ты слушаешь меня вообще?
— Ну…
— Ты уже неделю тут сидишь и в окно смотришь, — тихо сказала Хип. — Может, к доктору тебе надо? Сдвинешься ты от этих мыслей, Лунь.
— Я сдвинулся в тот день, когда надумал в первую ходку пойти, — я усмехнулся. — А к врачам не надо. Это не лечится. Вот что, стажёр… нужно нам с тобой с Зоной завязывать. Чужая она для нас, Зона эта, там только мертвяки да кровососы жить могут, не для людей она.
— Как же так, Лунь? Почему? Мы больше туда не пойдём, да? И я не буду сталкером?
— Далось тебе это сталкерство, — зло оборвал я. — Что в нём хорошего? Со смертью играть каждый день краплёными картами? Козыри, девочка, в такой игре редко перепадают. И чего ради? Бабок заработать? Да провались они пропадом, грязь эта. Нервы пощекотать? Хватит, нащекотал уже по самое небалуйся! Пойми, там смерть на каждом шагу, за каждым углом, тошнит уже от неё.
— Но ты же в Зоне…
— Да, шестой год. Поверь, этого времени мне с избытком хватило, чтоб понять, что там ни хрена не Диснейленд, как ты, наверное, возомнила.
— Ты за меня боишься, да, Лунь?
Я осёкся. Чёрт, неужели это так заметно…
— Да. Боюсь. Не хочу, чтоб ты была сталкером.
— Не знаю, Лунь, — Хип пристально посмотрела мне в глаза. — Сдаётся мне, что тебя уже тянет в Зону. Как сказал Барин, сталкер — это навсегда. Для меня тоже.
— Ну, тогда ищи себе другого учителя. Сгорел Лунь, всё, кранты.
— Как скажешь, — Хип пожала плечами и едва заметно улыбнулась.
— Решение окончательное! — я стукнул ладонью по подоконнику. Всё, хватит, надоело, увольняюсь по собственному желанию, выходное пособие в бухгалтерии и запись в трудовой книжке. Я поднялся и пошёл перебрать оборудование. Что-то можно было продать Барину, что-то оставить стажёру на будущее, отговорить её, судя по всему, уже не выйдет. Сняв со стены «Сайгу», я провёл пальцами по чёрному покрытию приклада, щёлкнул затвором. Состояние отличное, только на цевье глубокая царапина от зубов прыгуна и серое пятнышко — капнуло соком «смерть-ягоды» в Тёмной Долине… невольно вспомнил, как отстреливался в Припяти сначала от группы «Монолита», а потом от королевской плоти, привлечённой грохотом выстрелов. Как вычищал оружие от жидкой коричневой тины — ввалился на болоте в трясину, и вытащила меня тогда «Сайга», точнее, ружейный ремень, наброшенный на корягу. Вздохнув, я убрал оружие в чехол и взялся за «Кольчугу». Потом долго сидел, раскладывая на столе приборы, патроны, кое-какие полезные артефакты. Потом просто сидел, глядя в стену.
А ещё через день топал в компании Хип к Агропрому. Подвалы ПРУ не были обследованы, а я, если не изменяет память, подписался на это задание. Оставлять долги перед уходом не хотелось.
Потом было две ходки в Тёмную Долину. Само собой, последние.
Потом ещё одна в Красный Лес, тяжёлая, опасная, но удачная — добыли «морозный кристалл» и две штуки «гремучего стекла».
Потом… в общем, год пролетел незаметно.
— Что-то рано вы сегодня, — Барин сосредоточенно протирал стойку. — Неужто ночью возвращались?
— Пересидели в схроне, — я сбросил рюкзак и взобрался на вращающийся табурет. — Приёмка товара работает?
— Круглосуточно. — Бармен поставил на стол два стакана: «отвёртка» со свежим апельсиновым соком для Хип и сто пятьдесят чистой для меня. — Это за счёт заведения.
— Праздник? — я глотнул спиртного, жалея, что у этих куцых табуреточек нет спинки — откинуться бы, да расслабленно так вздохнуть, потягивая напиток. Нет, не нравятся мне эти табуретки, смех один. Седлушка в две ладони, и крутится, сатана, в разные стороны, и чтоб взобраться на неё, определённая сноровка нужна.
— Да, Лунь, хорошо тебе тогда мозги отшибло, — Барин покачал головой.
— День рождения у тебя, сталкер, — усмехнулась Хип. — Паспорт иногда почитывай, интересная книжка.
— Зотов вчера заходил, записку тебе оставил, — Барин положил на стойку вчетверо сложенный листок бумаги. — Просил передать, что деньги Дохода отправлены. Но там мало что-то, тыщи две всего.
— Да, не густо… — я положил листок в карман. — Новости есть?
— Бог милостив, нет, — бармен вторично наполнил мой стакан. — Все, тьфу три раза, живы. Комиссия какая-то через день в военную часть приезжает, так что там пока не крутись. Кося намедни со Свалки «щётку» припёр, я сам удивился. Двое новичков прибыло, их «Долг» завербовал. Да, ещё одна группа «зелени» на Агропром ломанулась, всё надеются второй шмат «мяса» достать. Слыхал я, премия за год до десяти кусков в импортной валюте поднялась. Толку-то…
— Знал бы, что такой дефицит, я бы у зомби ещё парочку выцыганил, да придержал до поры, — вздохнул я. — Завались «мяса» там было, вопрос, куда потом делось и где зомби его доставали.
— Спроси ещё, зачем, — Барин хмыкнул. — Но слухи гуляют разные. Лихо сказал, что после зомбовских стройотрядов на Агропроме кикимор стало — хоть локтями распихивай. Ночью теперь там нельзя, и в подвалы лучше вообще не соваться. Вымер Агропром начисто, ни собак, ни кабанов, даже бюреры исчезли, одни кости валяются.
— Интересно, откуда у Лихо такая информация? Если он кикимор встретил, то как от них смотался?
— Говорит, днём видел. В институт зашёл, а они под лестницей стоят, дёргаются. Ну, Лихо со второго этажа окно вынес и стрекача, пока не стемнело. Давно, говорит, так не бегал, даже рюкзак бросил. Хрен его знает, трепач он известный, я и не поверил поначалу. После него Гопстоп к коллекторам лазил, но вниз не спускался, вдоль забора шуровал. Намыл хабара немного и на Росток подался. Тоже бает, что живности никакой не встретил, хотя раньше мутантов там было хоть ж… — Барин покосился на Хип. — Короче, хоть одним местом ешь. Этим же местом чую, Лунь, что гробанутся там зелёные. Как есть, гробанутся. Дебилы, блин. Ну, давайте, что принесли.
— Я справлюсь, — Хип забрала у меня контейнеры и улыбнулась. — Топай домой, Лунь. Я подарок тебе пока приготовлю на день рождения.
Хип неожиданно прижалась ко мне всем телом, потом долго держала руку.
— Ну, давай, иди, а то сюрприза не будет. Но всё будет классно, Лунь, обещаю. Всё, как ты хотел.
Должны были насторожить меня эти слова.
Хип не вернулась к обеду. К двум часам пополудни я уже начал немного беспокоиться: Хип не имела привычки засиживаться в Баре, а магазинов на весь городок было всего два, и вряд ли она столько времени выбирала подарок. К половине четвёртого я не выдержал и пошёл в Бар.
— Ушла почти сразу, как сдала хабар, — Барин пожал плечами. — С каким-то «ботаником», он её тут дожидался.
Нехорошее ощущение усилилось. Подарок, значит?
— Да, закупила патронов к «Сайге», консервов, фильтров. Опять собираетесь куда?
— Нет, — выдохнул я. Ёкарный бабай, что же ты, Хип, вытворяешь. Оставалась слабая надежда, что я ошибаюсь. Нет, не может этого быть, не должно так, нет…
Не помня себя, я рванул к пропускнику.
