впечатляющая вещь — и не жидкость, и газом не назовёшь, ползёт себе этакая чёрная полоса по дну оврага, через камешки переваливает, на дым чем-то похоже, только очень густой и тяжёлый. Урчит, шипит, струйками плюётся — значит, ветка на пути попалась, или тушкан дохлый: любую органику эта самая 'гарь' сожрёт, в самую себя превратит, и дальше по низинкам тихой сапой. По этой причине дорожки 'гари' легко видны — чистые, словно вылизанные камешки и добела отмытый песок, ни щепки, ни травинки. А ежели какой новичок по недомыслию руку сунет — то и пуговицы, если металлические, гвозди от ботинок, пряжка в светло-серой такой золе. И зубы. Одни только зубы и оставляет от человека 'гарь'. Я посмотрел в окно. Чёрная ленточка всё ещё текла в овраг по плитам дорожки, значит, на дне этого самого оврага 'гари' сейчас по колено. Ну что ж, подождём, благо, до темноты времени более чем достаточно.
Я достал сигарету, долго чиркал подмокшими спичками. Толку ноль. Плюнув на эту затею, я убрал курево во внутренний карман. Погодка, итить её, колотить… По небу медленно ползли сплошные тёмно- серые тучи, морось уверенно превращалась в обложной дождь. В разбитые окна столовой начал задувать холодный ветер. Не хотелось бы возвращаться по такой погоде — глинистые откосы под дождём превращались в настоящий каток, и съехать с тропы в аномалию было проще простого, тем более, что этого добра здесь было навалом. Прямо, метрах в трёхстах, разлеглась парочка мощных 'дуговых', и соваться туда по такой погоде я бы не стал. Слева овраг с 'гарью'. Справа какая-то непонятная бяка, на 'радугу' немного похоже, но не она, это точно — воздух над 'радугой' так не дрожит и не светится, а тут натурально светомузыка, со звуком даже. Громыхает, жужжит под дождём, вспышки разноцветные, красиво, но то, что красота эта для здоровья неполезная, к гадалке не ходи. Нашёл же Доктор местечко для встречи…
Согласно записям Доктора, Пенка должна придти именно сюда. Здесь либо состоится рандеву, либо в самой столовой, в уголке, появится условный знак, пирамидка камней. Как-то это всё ненадёжно, расплывчато… слишком много 'если'. А ну как забыла Пенка, кто ж её знает? Или просто ушла в Зону, какое ей дело до людей, Доктор сам говорил, что она не человек. На сталкера нарвалась? Второй месяц на исходе, в пятый раз уже сюда приходим, и ничего. Как бы не пришлось топать к Монолиту без проводника. Тогда дело совсем дрянь…
А и поганое же здесь местечко, если подумать. Есть в Зоне мрачные, неприятные уголки, Коржино вот, например, или тот же Агропром, станция там есть железнодорожная, памятная станция, до сих пор снится, сволочь. Но с пионерлагерем 'Звёздочка' даже её, заразу, сравнить нельзя. Гнобило меня здесь нешуточно, причём по совершенно дурацкой причине. Сказать кому, на смех поднимут… пионеры, блин. Статуи эти чёртовы. Насмотрелся я в Зоне всякого, врагу не пожелаешь, всё видел — и человечину, по стенкам размазанную, и что 'жарка' со сталкером делает, и зомби с полными черепушками опарышей, и как эти самые опарыши из носов сыплются, тоже вряд ли забуду. Тошнило поначалу от всего этого, ох, как тошнило, желчью, до спазмов пустого желудка, до боли в глазах, а потом попривык. И после всего этого — парочка пионеров гипсовых меня просто в натуральную депрессию вгоняет. И вроде ничего такого нет в них, подумаешь, горнист да барабанщик, ну, понятное дело, уделал их климат Зоны здорово, зеленью да пятнами чёрными покрылись, гипс потрескался, заплесневел. Но вот улыбки остались. Улыбки, чёрт бы их подрал. Хотел я по ним с 'Сайги' картечью дать, да Хип не поймёт, напугаю ещё девочку — с чего это, интересно, Лунь по статуям патроны жжёт? Не началось ли опять? Про себя я решил, что обязательно снесу эту гадость — сколько не отводи взгляд от слепых гипсовых глаз и улыбочек этих, мерзких, бессмысленных, а всё равно потом посмотришь. Притягивает. Страшное что-то есть, безобразное в их грязно-белом цвете, в пятнах этих, оспинах чёрных, руках, в вечном салюте вздёрнутых, и всё это на фоне хмари и кустов почерневших.
Хип порылась в карманах и выудила сделанную под 'Зиппо' потёртую зажигалку, пощёлкала клавишей.
— Надо же, ещё горит… держи, Лунь.
— Спасибо… — я прикурил от крошечного, похожего на синий шарик огонька, вернул зажигалку. Хип тут же убрала её в карман.
— Слушай… хотел спросить, да всё забывал. Зачем ты её таскаешь? Вроде сигарет я у тебя не видел…
— На память. Килька курила. — Хип заметно погрустнела, отвернулась к окну. Ляпнул, дурак… чтобы отвлечь девушку от невесёлых мыслей, я нарочито бодро встал, одёрнул ремень и махнул рукой в сторону бывшей спортивной площадки.
— Вот что, стажёр. Давай-ка прошвырнёмся вон до тех домиков, думается мне, без трофеев не останемся. Аномалий там нет, но арты частенько попадаются. Ну, двинули…
Трое суток в Зоне не то, чтобы много, бывало и больше, но вымотались мы здорово. Две ночёвки в полузатопленном подвале котельной, спать пришлось на грудах гнилых и насквозь мокрых досок. 'Кольчуга-М' костюм непромокаемый, но из-за пробиравшегося сквозь многослойную ткань холода создавалось полное впечатление, что мы вымокли до нитки. Третья ночёвка состоялась в ржавом гараже, и выспаться также не получилось — мы поочерёдно дежурили, держа под прицелом дырявую дверь с хлипким засовом, а вокруг гаража кто-то всю ночь шуршал жухлой травой и изредка пищал почти на ультразвуке. Хотелось думать, что это была не 'кикимора'. Впрочем, ходку эту неудачной никак не назовёшь — одной 'скорлупы' набрали столько, что пришлось высыпать её из контейнеров прямо в рюкзаки — арт этот не радиоактивный и для здоровья не вредный, но тащить почти девять кило тоже было непросто. Контейнеры нам нужны были под другие артефакты — Хип надыбала крошечную, но достаточно мощную 'золотую рыбку' и пару штук 'чёртовой крови', я нашёл 'радужное кольцо' и приличный ком 'рыжего воска', не считая пяти 'трутовиков' и двух великолепных 'острых плёнок'. На обратном пути, уже недалеко от Периметра, я снял с куста 'узел', довольно редкую вещь даже в глубине Зоны. Удивительно невзрачный на вид, этот артефакт напоминал пучок тонкого серого шпагата, скрученный в тугой жгут. И не скажешь, что пучок этот десять тысяч в зелёных деньгах стоит. Не скажешь, пока в руки не возьмёшь. Твёрдый, как камень, весит он меньше, чем тополиный пух — на землю бросаешь, и он медленно так, плавно опускается, ветерком его колышет. Чудная, ей богу, штука, и пользы от неё никакой вроде нет, но физики НИИ за неё чёрту душу продать готовы. Я не я буду, если с них пятнашку за 'узел' не стрясу. А ещё лучше — сразу бартерную сделку: 'ботаники' списывают две новейшие 'Кольчуги-2М' и 'теряют' в Зоне модернизированный детектор, взамен находя 'узел', 'острые плёнки' и, да ладно, чего уж там, всю 'скорлупу' и 'золотую рыбку'.
На пропускнике никаких проблем не возникло. Нам даже не пришлось использовать новенькие идентификационные карты — я лучезарно улыбнулся сытому (кило этак на сто тридцать) сержанту с осоловелым взглядом, военнослужащий что-то глухо буркнул и махнул рукой. Мол, проходите, не задерживайтесь…
На Бар я даже не посмотрел. Туда теперь ни ногой, как бы ни хотелось после Зоны пропустить каплю горячительного в организм. Сходим сначала в НИИ, сольём хабар, потом домой отсыпаться…
— Лунь, чертяка! Ты, что ль?
Я обернулся. Из пропускника выходил Лихо.
— Ё-моё! Точно! А мы с ребятами всё думаем, где тебя носит? Чего не заходишь?
— Здоров будь, Лихо. — Я пожал жёсткую ладонь, хлопнул сталкера по плечу. — А куда заходить? В эту, как её, 'Южную ночь'?
— Лунь…
— Ну?
— Есть такая штука на свете. ПМК называется. Ценная, я тебе скажу, вещица. Про погоду там, карту, про Выбросы, хабар разный написано. Буковки знакомые посмотреть можно хотя бы даже в новостях. Ну, а если читать совсем не любим, то…
Лихо кивнул в сторону Бара. Ё-моё! Вывески с красоткой уже не было. Вместо неё мигала зелёными и красными огоньками незамысловатая 'иллюминация' вокруг куска крашеной жести с надписью 'БАР'.
— А в НИИ не ходи, не пустят. Куда нам, с суконным рылом, да в калашный ряд. Айда, по маленькой после ходки. Бивень там теперь заправляет, Куцего уволили. Сам увольнял. — Лихо ухмыльнулся и продемонстрировал здоровенный кулак.
— В таком случае идём. По маленькой и в самом деле не помешает, — согласился я.
— В натуре, мужики, кукла это была. Я, блин, чуть в штаны не наделал. Жуть, ё!
— Гыы…
