МАРСИАНЕ — ДРУЗЬЯ?
Совсем иначе представлял себе марсиан наш писа тель Алексей Толстой. Его фантастическая книга о Мар се называется «Аэлита». Толстой жил в советской стра не и писал свою книгу после Великой Октябрьской революции. В то время у нас только что свергли власть ка питалистов. Народ налаживал новую, светлую жизнь. Все советские люди понимали, что построить счастливое общество они смогут только помогая друг другу, а не враждуя. Все чувствовали потребность жить друг с дру гом в дружбе, в мире, без ссор. Говорили — все трудя щиеся должны стать одной большой семьёй.
Единой семьёй хотелось видеть не только честных людей всей Земли, но вообще всех разумных существ, которые могут где-нибудь жить на других планетах. Хо телось, чтобы и жители Марса оказались братьями землян.
И, ещё не увидев настоящих марсиан, ещё не зная, есть ли они на самом деле, советские люди стали представлять их себе похожими на нас. Казалось, что среди таинственных жителей красной планеты хороших — огромное большинство. Что они окажутся нашими дру зьями. И горстка плохих, если они есть, не сможет этому помешать. Книга «Аэлита» написана для взрослых. Мы позна комим вас с ней вкратце.
В городе Петрограде, так назывался раньше Ленинград, жил инженер по фамилии Лось. Он сконструировал и построил большую ракету. Взял себе в помощники смелого, расторопного, умелого на все руки парня, демобилизованного солдата Гусева.
В тёмную августовскую ночь, прямо через разобранную крышу сарая на набережной реки Ждановки, где строилась ракета, улетели два смельчака на Марс. Полёт и посадка прошли благополучно. И вот — Лось и Гусев на Марсе. Они вышли из корабля. Кругом пустыня, поросшая красноватыми кактусами. Они побродили вокруг. А потом, почувствовав страшную усталость, тут же в пустыне уснули.
Но, оказывается, их уже высмотрел один местный житель. Он сообщил о прибытии землян остальным марсианам. Приветствовать Сынов Неба прибыл марсианский царь Тускуб.
Вот как это описывает Алексей Толстой:
«… Лося и Гусева разбудил сильный шум воздушных винтов.
Ослепительно розовые гряды облаков, как жгуты пряжи, покрывали утреннее небо. То появляясь в густо-синих просветах, то исчезая за розовыми грядами, опускался, залитый солнцем, летучий корабль. Очертание его трехмачтового остова напоминало гигантского жука. Три пары острых крыльев простирались с боков его.
Корабль прорезал облака и, весь влажный, серебристый, сверкающий, повис над кактусами. На крайних его коротких мачтах мощно ревели вертикальные винты, не давая ему опуститься. С бортов откинулись лесенки, и корабль сел на них. Винты остановились.
По лесенкам вниз побежали щуплые фигуры марсиан…
… Лось стоял сложив на груди руки, улыбаясь. Последним с корабля спустился марсианин, одетый в чёрный, падающий большими складками халат. Открытая голова его была лысая, в шишках. Безбородое узкое лицо голубоватого цвета.
Увязая в рыхлой почве, он прошел мимо двойного ряда солдат. Выпуклые светлые, ледяные глаза его остановились на Гусеве. Затем он глядел только на Лося. Приблизился к людям, поднял маленькую руку в широком рукаве и сказал тонким, стеклянным, медленным голосом птичье слово:
— Талцетл.
Ещё более расширились его глаза, осветились холодным возбуждением. Он повторил птичье слово и повелительно указал на небо. Лось сказал:
— Земля…»
Познакомившись с землянами, Тускуб пригласил гостей на корабль и повёз их в свой дворец.
Марсиане оказались родственниками землян. Когда-то давно на Земле, на большом острове Атлантида, жило племя атлантов. Они далеко опередили другие народы Земли, были очень культурны и многое умели делать.
От сильных землетрясений остров погиб. Он погрузился в море. Океанские волны смыли с него все города, почти всех жителей. Только часть атлантов успела спастись. Они сели в ракеты и улетели с Земли на Марс.
На Марсе в то время уже жили марсиане. Но это было племя очень слабых и неразвитых существ. Могучих великанов, прилетевших с Земли, они назвали «магацитлами», увековечивали их в статуях.
Магацитлы смешались с марсианами. Теперешние марсиане — их потомки. А значит — родственники землян. И в преданиях теперешних марсиан звучит тоска по далёкой родине — Земле. Итак, читаем дальше:
«… Корабль снизился, пролетел над ущельем и сел на луг, покато спускавшийся к тёмным и пышным зарослям.
Лось и Гусев взяли мешки и вместе с лысым их спутником пошли по лугу, вниз к роще…
… Дорожка загибала к озеру, открылось его тёмно-синее зеркало с опрокинутой вершиной далёкой скалистой горы. Чуть шевелились в воде отражения плакучих деревьев. Сияло пышное солнце. В излучине берега, с боков мшистой лестницы, спускавшейся в озеро, возвышались две огромные сидящие статуи, потрескавшиеся, поросшие ползучей растительностью.
На ступенях лестницы появилась молодая женщина. Голову её покрывал жёлтый острый колпачок. Она казалась юношески тонкой, бело-голубоватая, рядом с грузным очертанием покрытого мхом, вечно улыбающегося сквозь сон, сидящего магацитла. Она поскользнулась, схватилась за каменный выступ, подняв голову.
— Аэлита, — прошептал марсианин, прикрыл глаза рукавом и потащил Лося и Гусева с дорожки в чащу…»
Лосю и Гусеву дали несколько дней отдохнуть с дороги. Потом однажды утром за ними пришли и сказали, что Аэлита, дочь Тускуба, хочет их видеть. Лося и Гусева привели к дверям Аэлиты. Они робко вошли в длинную белую комнату.
«… Лучи света с танцующими в них пылинками падали сквозь потолочные окна на мозаичный пол, в котором отражались ровные ряды книг, бронзовые статуи, стоящие между плоскими шкафами, столики на острых ножках, облачные зеркала экранов.
Недалеко от двери стояла пепельноволосая молодая женщина в чёрном платье, закрытом до шеи, до кистей рук. Над высоко поднятыми её волосами танцевали пылинки в луче, падающем на золочёные переплёты книг. Это была та, кого вчера на озере марсианин назвал Аэлита.
Лось низко поклонился ей. Аэлита, не шевелясь, глядела на него огромными зрачками пепельных глаз. Её бело-голубоватое удлинённое лицо чуть-чуть дрожало. Немного приподнятый нос, слегка удлинённый рот были по-детски нежны…
— Эллио утара гео, — лёгким, как музыка, нежным голосом, почти шёпотом проговорила она и наклонила голову так низко, что стал виден её затылок.
