успели познакомиться.
— Ну, дорогая, по крайней мере, горячей воды у нас будет достаточно.
— Рада это слышать, — ответила Мери Пат. Она повернулась к гостье. — А где вы покупаете продукты?
Пенни Хейдок улыбнулась:
— Я вам все покажу. Что-нибудь особенное можно заказывать через агентство в Хельсинки: товары великолепного качества, английские, французские, немецкие — даже американские, что касается соков и консервов. Скоропортящиеся продукты, в основном, финского происхождения, и, как правило, они очень хорошие, особенно баранина. Найджел, ты согласен, что финская баранина превосходная?
— Совершенно верно — она ничуть не уступает новозеландской, — согласился ее муж.
— Правда, говядина оставляет желать лучшего, — вмешался в разговор Майк Барнс. — Но раз в неделю мы получаем говядину из Омахи. Много отличной говядины — мы раздаем ее всем друзьям.
— Что правда, то правда, — вынужден был признать Найджел. — Мясо коров, которых всю жизнь кормили кукурузой, не сравнится ни с чем. Боюсь, мы уже успели к нему пристраститься.
— Хвала господу, у нас есть американские ВВС, — продолжал Барнс. — Американские военные самолеты доставляют говядину на все базы НАТО, и мы, к счастью, также числимся у них в списке. Конечно, мясо поступает замороженным, что хуже, чем свежее из супермаркета «Дельмонико», но все равно достаточно хорошее, чтобы напомнить о доме. Надеюсь, вы купите себе мангал. Жарить барбекю мы поднимаемся на крышу. Древесный уголь также приходится привозить из-за границы. Русский Иван никак не может взять это в толк.
Балкона в квартире не было, вероятно, для того, чтобы защитить жильцов от смрада дизельных выхлопов, висящего над городом.
— Как насчет того, чтобы заглянуть на работу? — спросил Фоули.
— Лучше воспользуйтесь метро, — посоветовал Барнс. — В Москве оно действительно замечательное.
— А машину ты оставишь мне? — с надеждой улыбнулась Мери Пат.
На самом деле именно на это они и рассчитывали. Именно это и ожидали, однако в их ремесле все то, что складывается удачно, воспринимается как приятная неожиданность — вроде как подарок под рождественской елкой. Ты всегда надеешься, что Санта-Клаус получит твое письмо, но полной уверенности никогда не бывает.
— Что ж, можете начинать учиться водить машину по этому городу, — сказал Барнс. — По крайней мере, машина у вас хорошая.
Предыдущий обитатель квартиры оставил после себя белый «Мерседес-280», машину действительно хорошую. На самом деле, даже слишком хорошую для своих четырех лет. Впрочем, легковых машин в Москве достаточно мало, к тому же, особые номера сразу же покажут, что «Мерседес» принадлежит американскому дипломату, что облегчит слежку. Можно не сомневаться, машина КГБ будет следовать за белым «Мерседесом» всюду, куда бы он ни направился. И опять же, английские традиции наоборот. Мери Пат придется учиться ездить по городу, словно жителю Индианаполиса, впервые попавашему в Нью- Йорк.
— Улицы широкие и пустые, — продолжал Барнс. — А заправка в трех кварталах отсюда, вот в эту сторону. — Он махнул рукой. — Огромная. Русские любят строить все на широкую ногу.
— Просто замечательно, — ответила Мери Пат, чтобы польстить Барнсу.
Она уже спряталась под маску миловидной, пустоголовой блондинки. Во всем мире почему-то считается, что красивые женщины обязательно должны быть глупыми, и к блондинкам это относится в первую очередь. И, черт побери, в конце концов, гораздо проще строить из себя дурака, чем умного, — что бы там ни утверждали голливудские звезды.
— А как насчет технического обслуживания машины? — поинтересовался Эд.
— Это же «Мерседес». Они практически не ломаются, — сказал Барнс. — В любом случае, в посольстве Западной Германии есть парень, который сможет починить все что угодно. Мы поддерживаем добрососедские отношения с нашими союзниками по НАТО. Кстати, вы любите европейский футбол?
— Игра избалованных барышень, — тотчас же ответил Эд Фоули.
— Эк вы резко выразились! — заметил Найджел Хейдок.
— Вот американский футбол — это игра для настоящих мужчин, — возразил Фоули.
— Совершенно глупая, бескультурная игра, изобилующая грубостью и заседаниями всяческих комиссий, — презрительно фыркнул англичанин.
Фоули усмехнулся.
— Давайте лучше сядем есть.
Все уселись за стол. Временная мебель оказалась вполне сносной — такую можно увидеть в захудалой гостинице в Алабаме. На кровати можно спать, и баллончик с инсектицидом, вероятно, расправился со всеми домашними насекомыми. Вероятно.
Сандвичи оказались вкусными. Мери Пат взяла стаканы и открыла кран…
— Настоятельно советую не делать этого, миссис Фоули, — остановил ее Найджел. — Бывает, что те, кто пил воду из-под крана, начинают жаловаться на боли в животе…
— Вот как? — Она закрыла кран. — Да, Найджел, меня зовут Мери Пат.
Наконец все были должным образом представлены друг другу.
— Хорошо, Мери Пат, — подтвердил Барнс. — Мы предпочитаем употреблять питьевую воду из бутылок. Водой из-под крана можно умываться, и если ее вскипятить в чайнике, она сойдет для приготовления кофе или чая.
— А в Ленинграде еще хуже, — продолжал Найджел. — Как мне говорили, у местных жителей выработался иммунитет, но у нас, иностранцев, может возникнуть расстройство желудка.
— А что насчет школы? — высказала вслух свое беспокойство Мери Пат.
— В американско-английской школе с детьми обращаются очень хорошо, — заверила ее Пенни Хейдок. — Я сама подрабатываю там. Ну а уровень обучения выше всяческих похвал.
— Эдди у нас уже читает, правда, дорогая? — с гордостью похвалился отец.
— Только «Кролика Питера» и другие детские сказки, но для четырех лет он читает очень прилично, — подтвердила остальным не менее довольная мать.
Тем временем Эдди, отыскав блюдо с сандвичами, уже что-то аппетитно жевал. Это была не его любимая копченая колбаса, но проголодавшиеся дети перестают привередничать в еде. К тому же, в надежном месте были припрятаны четыре больших банки с арахисовым маслом «Скиппи». Местный хлеб, по общим отзывам, был вполне приличный, хотя и уступал «чудо-хлебу», на котором росли американские дети. Кроме того, Мери Пат уложила в багаж хлебопечку, которая сейчас катилась в трейлере между Ленинградом и Москвой. Хорошая стряпуха, она особенно мастерски пекла хлеб и надеялась, что это станет ее пропуском в высший свет семейств посольских работников.
Совсем недалеко от того места, где они сидели, из рук в руки перешел один конверт. Курьер прибыл из Варшавы, и это письмо было направлено правительством его страны — точнее, одним правительственным ведомством для правительственного ведомства другой страны. Посланец был нисколько не рад порученному заданию. Он был коммунистом — непременное условие для такого ответственного поручения, — но, тем не менее, он оставался поляком, каковым являлся и тот человек, о котором шла речь в письме. И в этом была главная проблема.
На самом деле, это письмо было фотокопией оригинала, который всего три дня назад один человек лично принес в кабинет важной — очень важной персоны в Варшаве.
Тот, кому предназначалось это письмо, был знаком с посыльным, полковником польской разведки, — хотя и не испытывал к нему особо теплых чувств. Русские использовали своих западных соседей для самых различных задач. У поляков был природный дар к разведывательным операциям — по той же самой причине, что и у израильтян: обе страны были со всех сторон окружены врагами. К западу от Польши лежала Германия, к востоку — Советский Союз. Это крайне неблагоприятное обстоятельство привело к тому, что многие из самых талантливых и одаренных поляков посвящали себя разведке.
Адресату письма все это было хорошо известно. Больше того, ему уже было известно дословное содержание письма. Он узнал его еще вчера. Однако, его нисколько не удивила задержка. Польское
