комнаты выскочил третий, крича что-то неразборчивое и ведя непрерывный огонь. К своему удивлению, Бондаренко промахнулся, но безумца прикончили чьи-то выстрелы. Стрельба не стихала, и грохот выстрелов, отражающихся от бетонных стен коридора, оглушал. И тут он увидел, что в живых остался лишь один афганец. На глазах полковника упали двое его солдат, и выстрелы последнего афганца выбили бетонное осколки из стены всего в нескольких сантиметрах от его лица. Они ужалили щеку, и он отшатнулся от внезапной боли. Полковник отошел от линии огня, перевел ведение стрельбы на автоматическое и выскочил в коридор. Афганец стоял ближе чем в десяти метрах от него.
Мгновение, когда оба подняли свое оружие, растянулось, казалось, на целую вечность. Полковник увидел глаза душмана. Это было молодое лицо, он ясно видел его, потому что афганец стоял прямо под лампочкой аварийного освещения. Ярость в его глазах… невыразимая ненависть едва не заставила Бондаренко дрогнуть. Но он был прежде всего солдатом. Первый выстрел афганца прошел мимо. Очередь Бондаренко попала точно в цель.
Лучник почувствовал шок, но не боль в груди, когда упал. Его мозг послал приказ рукам направить оружие налево, но руки не повиновались ему и выронили автомат. Он падал постепенно, сначала на колени, затем на спину и наконец вытянулся, уставившись в потолок. Теперь все кончилось. Затем русский подошел к нему. У него не жестокое лицо, подумал Лучник. Это был враг, неверный, но разве он тоже не человек? В его глазах было любопытство. Он хочет знать, кто я такой, и Лучник сказал это своим последним выдохом:
– Аллах акбар! – Бог велик!
Да, пожалуй, это так и есть. мысленно произнес Бондаренко, обращаясь к трупу. Эта фраза была хорошо ему знакома. Значит, вы прибыли сюда по этой причине? Он увидел рядом с мертвым телом рацию. Из нее доносились какие-то звуки, и полковник наклонился за ней.
– Ты там? – донеслось через мгновение из рации. Вопрос был задан на пушту, но ответ последовал по- русски.
– Здесь все кончено, – сказал Бондаренко.
На мгновение майор посмотрел на свою рацию, затем поднес к губам свисток и собрал своих людей, оставшихся в живых. Рота Лучника знала, как добраться до сборного пункта, но сейчас самым главным было вернуться домой. Майор сосчитал своих людей, Одиннадцать убитых и шестеро раненых. Если повезет, ему удастся перейти границу еще до того, как кончится снегопад. Пятью минутами позже его люди спускались с вершины.
– Проверить территорию! – приказал Бондаренко шестерым солдатам, оставшимся в живых. – Собрать оружие и раздать его. – Бой, по-видимому, закончился, но окончательно все завершится лишь после того, как сюда прибудет полк мотопехоты.
– Морозов! – крикнул он.
Инженер тут же появился рядом.
– Слушаю вас, товарищ полковник.
– Наверху есть врач?
– Да, несколько – сейчас приведу.
Полковник почувствовал, что вспотел. В здании все еще сохранялось тепло. Он снял армейскую рацию со спины и с изумлением увидел в ней две пулевые пробоины – и еще больше удивился, заметив кровь на лямках. Его ранило, и он даже не заметил этого. Сержант подошел к полковнику и взглянул на рану.
– Всего лишь царапина, товарищ полковник, как у меня на ногах.
– Помогите мне снять шинель. – Бондаренко стащил с себя длинную, ниже колен, шинель. Правой рукой он снял с груди орден боевого Красного Знамени и прикрепил его к рубашке сержанта. – Вы заслуживаете более высокой награды, сержант, но это все, что я могу сделать сейчас.
– Поднять перископ! – На этот раз Манкузо воспользовался поисковым телескопом, обладающим большой светосилой. – Все еще ничего… – Он повернул телескоп и посмотрел на запад. – Ага, вижу тоновый фонарь на пеленге два-семь-ноль…
– Это и есть наш гидролокационный контакт, – добавил лейтенант Гудмэн без всякой необходимости.
– Гидролокационный пост, говорит мостик, вы еще не опознали контакт? – спросил Манкузо.
– Нет, – ответил Джоунс. – Мы получаем отражательные сигналы ото льда. Акустические условия очень неудачны. Нам известно, что у него дизельная двигательная установка и два винта, но пока ничего больше,
Манкузо включил телевизионную камеру на перископе. Рамиусу понадобилось лишь раз взглянуть.
– Это «Гриша», – сказал он.
Манкузо повернулся к группе слежения.
– Разработано решение?
– Да, – ответил оружейник, – но оно не слишком надежное. Лед сильно мешает, – добавил он. Оружейник имел в виду, что торпеда марки 48 при пуске близко к поверхности может быть сбита с курса плавающим льдом. Он на мгновение задумался. – Сэр, если это «Гриша», почему он не ведет радиолокационного наблюдения?
– Новый контакт! Мостик, докладывает гидролокационный – пункт, новый контакт пеленг ноль-восемь- шесть – похоже на нашего друга, – послышался голос Джоунса. – Что-то еще рядом с этим пеленгом, винт, вращающийся на большой скорости, определенно что-то совершенно новое, сэр… пеленг ноль-восемь- три.
– Еще два фута вверх, – приказал Манкузо боцману. Перископ поднялся вверх. – Вижу его на горизонте… милях в трех. За ним виден свет. – Капитан поднял вверх ручки перископа, который тут же соскользнул вниз. – Пойдем ему навстречу, и побыстрее. Вперед, две трети мощности.
– Вперед, две трети мощности, сэр. – Рулевой передал сигнал в машинное отделение.
Штурман, определяя положение приближающейся лодки, отсчитывал оставшиеся ярды.
Кларк смотрел назад, в сторону берега. Над водой гулял луч прожектора. Кто это? Он не знал, есть ли катера у местных полицейских, но в порту точно имеется подразделение пограничной охраны КГБ, а у них есть свой маленький военно-морской флот и свои маленькие ВВС. Но насколько бдительны они вечером пятницы? Наверно, бдительней, чем в ту ночь, когда немецкий юноша решил лететь в Москву… прямо через этот сектор, вспомнил Кларк. В этом районе, по- видимому, еще не забыли о том эпизоде и постоянно настороже… Ну, где же ты, «Даллас»? Он поднес рацию к губам.
– Дядя Джо, это Уилли. Солнце встает, и мы далеко от дома.
– Он говорит, что уже близко, сэр, – доложил офицер- связист.
– Штурман? – спросил Манкузо.
Штурман поднял голову от прокладочного столика.
– Его скорость пятнадцать узлов. Расстояние между нами сейчас пятьсот ярдов.
– Вперед, одну треть мощности, – скомандовал капитан. – Поднять перископ. – Жирная от смазки стальная труба снова скользнула вверх – до предела.
– Капитан, я принимаю радиолокационные сигналы со стороны кормы, пеленг два-шесть-восемь. Это – «Дон-2», – сказал техник.
– Мостик, говорит гидролокационный пост. Оба объекта увеличили скорость. Судя по числу оборотов, скорость «Гриши» двадцать узлов и продолжает расти, – сообщил Джоунс. – Подтверждаем, что цель – фрегат типа «Гриша». Восточный контакт остается неопознанным, один винт, по-видимому, бензиновый двигатель, обороты винта при скорости около двадцати узлов.
– Расстояние около шести тысяч ярдов, – сообщили из группы управления огнем.
– Вот сейчас начинается веселье, – заметил Манкузо. – Вот они у меня – Пеленг – сейчас!
– Ноль-девять-один.
– Расстояние. – Манкузо нажал на кнопку лазерного измерителя дальности. – Сейчас!
– Шестьсот ярдов.
– Молодец, штурман. Расчет атаки против «Гриши»? – задал он вопрос группе ведения огня.
– Трубы два и четыре готовы к стрельбе. Наружные люки пока •закрыты, сэр.
