– Кто вы?
– Джон Райан, сэр, – ответил Джек. Генеральный секретарь пригласил его сесть в кресло напротив и заметил, как по лицу американца промелькнула болезненная гримаса.
– Анатолий, – произнес он. Телохранитель подошел к Райану, взял его под руку и прошел вместе с ним в ванную первого этажа. Там он смочил водой полотенце и передал Джеку – В гостиной продолжали говорить, но Райан слишком плохо знал русский, чтобы понять, о чем идет речь. Промыть поцарапанную ногу было приятно, но он увидел, что брюкам конец, а другая смена одежды – Райан взглянул на часы – сейчас где-то в районе Дании. Анатолий не сводил с него глаз. Когда рана была промыта, он достал из шкафчика марлевый бинт, помог Райану перебинтовать колено и затем осторожно, не спеша отвел его обратно в гостиную.
Головко все еще находился там, хотя Ватутина уже не было, и пустое кресло поджидало Райана. Анатолий снова занял место позади Нармонова.
– Приятно погреться у камина, – сказал Райан. – Спасибо, что вы позволили мне промыть рану.
– Головко сказал, что мы не виноваты в этой ране. Это правда?
Вопрос показался странным Джеку, потому что Головко занимался переводом. Значит, Андрей Ильич говорит по-английски?
– Да, сэр, я упал сам. Со мной обращались без всякого насилия. – Без всякого насилия, это уж точно. Всего лишь до смерти перепугали, подумал Райан. Но ведь я сам виноват.
Нармонов посмотрел на него с интересом, прежде чем заговорил снова:
– Мне не нужна была ваша помощь.
– Не знаю, о чем вы говорите, сэр, – солгал Райан.
– Вы действительно думали, что Герасимов сумеет свергнуть меня?
– Сэр, я не знаю, что вы имеете в виду. Мне было поручено спасти одного из наших агентов. Для этого понадобилось скомпрометировать председателя Герасимова. Понадобилось всего лишь забросить удочку с соответствующей наживкой.
– И ловить соответствующую рыбу. – заметил Нармонов. Удовлетворение, заметное в его голосе, не отразилось на его лице. – И этот ваш агент был полковником Филитовым?
– Да, сэр. Вы знаете это.
– Мне только что сообщили.
Значит, вам известно, что и Язов оказался скомпрометированным. Насколько им удалось приблизиться к поставленной цели, товарищ генеральный секретарь? Райан не сказал этого вслух. Возможно, Нармонов и сам не знает ответа на этот вопрос.
– Вы не можете сказать, почему он стал изменником?
– Нет, сэр. Мне дали инструкции лишь по тем вопросам, которые я должен был знать.
– И поэтому вам ничего не известно о нападении на наш объект «Яркая звезда»?
– Что? – Джек был поражен услышанным, и это отразилось на его лице.
– Не считайте меня дураком, Райан. Это оскорбительно. Вам знакомо название нашего проекта.
– Да, он расположен к юго-востоку от Душанбе. Это я знаю. Но мне неизвестно о нападении на него.
– Я так и полагал. Вы не можете не знать, что такое вооруженное нападение равносильно объявлению войны, – заметил Нармонов. – Оно ничем не было спровоцировано.
– Сэр, офицеры КГБ несколько дней назад похитили американского ученого, работавшего в области Стратегической оборонной инициативы. Это было осуществлено по личному приказу председателя Герасимова. Ученого зовут Элан Грегори. Он является майором американской армии, и его удалось спасти.
– Я не верю этому, – ответил Головко, прежде чем перевести. Это вызвало раздраженную гримасу на лице Нармонова, но слова Райана потрясли его.
– Один из ваших офицеров взят в плен. Он жив. Это правда, сэр, – заверил Нармонова Джек.
Нармонов покачал головой, подошел к камину и подбросил в огонь еще одно полено. Потом взял кочергу и уложил его на соответствующее место.
– Это безумие, понимаете ли, – сказал он, не поворачиваясь от камина. – Сейчас между нами установилась ситуация, взаимно устраивающая обе стороны.
– Извините меня, я не понимаю, – заметил Райан.
– В мире установилась стабильность, не правда ли? И тем не менее ваша страна стремится к изменению создавшегося положения и вынуждает нас предпринимать аналогичные шаги. – То обстоятельство, что полигон ПРО, расположенный в Сары-Шагане, действовал уже больше тридцати лет, в настоящее время не имело значения.
– Господин секретарь, если вы считаете способность превратить каждый город, каждый дом в моей стране в пламя, которое сейчас перед вами…
– И в моей стране тоже, Райан, – прервал его Нармонов.
– Да, сэр, и в вашей стране тоже, и в ряде других. В вашей власти убить почти каждого гражданского человека в моей стране, а мы в состоянии умертвить почти каждого человека в вашей стране через шестьдесят минут или меньше после того, как вы поднимете телефонную трубку или это сделает мой президент. И как мы называем такое положение? Мы называем его «стабильностью».
– Это и есть стабильность, Райан, – сказал Нармонов.
– Нет, сэр, мы применяем для технической характеристики подобной ситуации аббревиатуру ИКС – истребление конфликтующих сторон. С точки зрения лингвистики это не слишком удачно, зато достаточно точно. Существующая сейчас ситуация характеризуется этим словом, потому что никто не знает, к какому результату она может привести. То, что в ее создании принимали участие умные, интеллигентные люди, не делает ее более разумной.
– Но ведь она действует, верно?
– Сэр, почему мы считаем стабильной ситуацию, при которой несколько сотен миллионов людей находятся меньше чем в часе от смерти? Почему мы считаем оружие, способное защитить их, опасным? Не поставлено ли здесь все вверх ногами?
– Но если мы никогда не прибегнем к этому ужасному оружию… Неужели вы считаете, что я смогу жить, имея на своей совести такое преступление?
– Нет, ни один человек не сможет выдержать этого, но существует вероятность ошибки, недоразумения. Виновник, возможно, через неделю после этого покончит с собой, но для всех нас будет уже поздно. Эти ужасные штуки слишком просты для применения. Нажимаешь кнопку, и они уходят в небо и, вероятнее всего, попадут в цель, потому что им ничто не может помешать. Если что-то не встанет у них на пути, они обязательно сработают. А пока кто-то уверен, что они сработают, слишком легко ими пользоваться.
– Будьте реалистом, Райан. Неужели вы считаете, что мы когда-нибудь избавимся от атомного оружия? – спросил Нармонов.
– Нет, ото всех видов вооружений нам никогда не избавиться. Я понимаю это. У обеих сторон сохранится способность причинить друг другу немалый урон, но в наших силах сделать этот процесс более сложным, чем сейчас. Мы можем предоставить каждому из нас еще одну причину, по которой не следует нажимать на эту кнопку. В этом нет ничего дестабилизирующего, сэр. Это просто здравый смысл, всего лишь дополнительное средство защиты вашей совести.
– Вы говорите подобно своему президенту, – улыбнулся Нармонов.
– Но он прав. – Тоже улыбнулся Райан.
– Достаточно трудно спорить с одним американцем. Спорить со вторым выше моих сил. Как вы поступите с Герасимовым? – спросил генеральный секретарь,
– Все будет проводиться тихо и спокойно по вполне очевидным причинам, – произнес Джек, надеясь, что так и будет.
– Для моего правительства его бегство, если оно станет достоянием общественности, окажется тяжелым ударом. Может быть, удастся сообщить, что он погиб в результате авиакатастрофы…
– Я передам ваше пожелание моему правительству – если мне это позволят. Мы можем также не оглашать имя Филитова. Такие сенсации никогда не приносят пользы, они всего лишь затруднят отношения между вашей страной и моей. И вам и нам хочется, чтобы договор о сокращении стратегических вооружений
