этого изменилось. У экипажа вертолёта морской пехоты VMH-1 появилась новая семья, о которой надо заботиться, и жизнь для них продолжалась.
Тем временем обслуживающий персонал Белого дома трудился не покладая рук, перевозя сюда вещи семьи Райанов (все утро они занимались тем, что вывозили вещи семьи Дарлингов), переставляя мебель, поскольку с этого дня семья нового президента будет спать в доме, первым обитателем которого был Джон Адамс[28].
Дети оставались детьми и глядели в окна, когда вертолёт начал снижаться. А родители их молча смотрели друг на друга.
С этого момента все менялось. На семейных похоронах, где присутствуют только родственники, сейчас наступало время поминок. Полагалось отбросить скорбь и вспоминать, каким хорошем парнем был Роджер, говорить об изменениях в жизни, об учёбе детей, наконец, о переходе бейсболистов из команды в команду. Это делалось для того, чтобы вернуться к нормальной жизни после печального и трудного дня. То же самое происходило и с Райанами, хотя и несколько иначе. Когда вертолёт совершил посадку на южной лужайке, их прибытия уже ждал официальный фотограф Белого дома. Когда открылась дверца вертолёта и были опущены ступеньки, у нижней встал капрал морской пехоты в парадном синем мундире. Первым по трапу спустился президент, капрал отсалютовал ему, и Райан машинально ответил тем же, настолько твёрдо закрепились в нём уроки, полученные в Куантико больше двадцати лет назад. Затем из вертолёта вышла Кэти, а за нею и ребята. Агенты Секретной службы выстроились, образовав нечто вроде редкого коридора, который указывал, куда идти. Телевизионные камеры службы новостей были установлены слева, но на этот раз никто не выкрикивал никаких вопросов; это тоже быстро изменится. Войдя в Белый дом, Райаны направились к лифтам и быстро поднялись на второй, «спальный», этаж. Там их ждал Арни ван Дамм.
— Здравствуйте, господин президент.
— Мне переодеться, Арни? — спросил Джек, снимая пальто и передавая его камердинеру. И тут же замер, хотя всего на пару секунд, — его удивило, каким простым и естественным оказалось это движение. Теперь он стал президентом и в повседневной жизни начал автоматически действовать, как подобает президенту. Почему-то это показалось ему более поразительным, чем все то, что он совершал до этого.
— Нет. Вот смотрите. — Глава администрации вручил ему список гостей, уже собравшихся в Восточном зале. Джек пробежал по нему глазами, продолжая стоять посреди коридора. Там были не столько имена людей, сколько названия стран, много дружественных, много знакомых, несколько совсем ему неизвестных, а некоторые… В списке оказался даже бывший советник по национальной безопасности. Райан знал далеко не все, что следовало знать о приглашённых. Пока он читал список, Кэти повела детей к туалетам — или по крайней мере попыталась повести. Понадобилась помощь агента из личной охраны президента, чтобы найти их. Райан вошёл в свой туалет и оглядел в зеркало причёску. На этот раз ему удалось самому привести её в порядок, не обращаясь за помощью к миссис Эббот, но под наблюдением ван Дамма. Даже здесь я не в безопасности, подумал президент.
— Сколько времени это продлится, Арни?
— Не имею представления, сэр.
Райан повернулся к ван Дамму.
— Когда мы наедине, зови меня по-прежнему Джеком, договорились? Если мне приходится исполнять обязанности президента, это ещё не значит, что я — помазанник Божий.
— Хорошо, Джек.
— Взять с собой детей?
— Да, это произвело бы хорошее впечатление… Между прочим, Джек, пока у тебя все получается неплохо.
— Мой спичрайтер сердится на меня? — спросил Райан, поправляя галстук и выходя из туалета.
— Ты действовал интуитивно, и все прошло удачно, но в следующий раз мы можем подготовить текст выступления, принимающий во внимание и это обстоятельство.
Райан задумался над замечанием Арни и возвратил ему список гостей.
— Знаешь, став президентом, я не перестал быть человеком.
— Джек, ты должен привыкнуть к тому, что ты больше не можешь быть «просто человеком». У тебя было несколько дней, чтобы освоиться. Когда ты спускаешься по лестнице в Восточный зал, ты представляешь Соединённые Штаты, а не являешься «просто человеком». Это относится к тебе, к твоей жене и в некоторой степени к детям. — В ответ глава администрации получил гневный взгляд, правда мгновенный, Арни не обратил на него внимания. Это была человеческая реакция, и она не относилась к делу. — Вы готовы, господин президент?
Джек кивнул, размышляя, прав ли Арни, и пытаясь понять, почему замечание ван Дамма вызвало у него такую ярость. И снова он задумался, насколько он прав. Арни — сложный человек. В прошлом он был преподавателем, и в душе им же и остаётся, а потому, как это обычно случается со многими педагогами, время от времени он будет лгать, чтобы слушатели принимали это за жёсткие примеры какой-то более глубокой правды.
В коридоре появился Дон Рассел, который вёл за руку Кэтлин. В волосы её была вплетена красная лента. Увидев мать, девочка вырвалась и подбежала к ней.
— Посмотри, какой бант сделал мне дядя Дон! — восторженно закричала она. По крайней мере один агент личной охраны стал уже членом семьи.
— Вам следовало бы отвести их всех в туалет прямо здесь, миссис Райан. На этаже, предназначенном для государственных приёмов, нет туалетов.
— Ни одного?
— Ни одного, мэм, — покачал головой Рассел. — Когда строили Белый дом, об этом, по-видимому, просто забыли.
Кэролайн Райан схватила двух младших за руки и увела их, исполняя свой материнский долг. Через пару минут они вернулись.
— Хотите, я отнесу её вниз на руках, мэм? — спросил Рассел с добродушной улыбкой. — На высоких каблуках спускаться по лестнице довольно неловко. Внизу я передам её вам.
— Да, конечно. — Все направились к лестнице, и Андреа Прайс включила портативную рацию.
— «Фехтовальщик» и сопровождающие его лица спускаются с жилого этажа на этаж для приёмов, — произнесла она.
— Понял, — ответил агент снизу.
Они услышали шум ещё до того, как достигли последнего поворота мраморной лестницы. Рассел опустил Кэтлин Райан на пол рядом с матерью. Агенты Секретной службы исчезли, словно растворились в воздухе, когда Райаны, Первая семья, вошли в Восточный зал.
— Дамы и господа, — громко объявил мажордом, — президент Соединённых Штатов, доктор Райан, со своей семьёй.
Головы присутствующих повернулись в их сторону. Послышались непродолжительные аплодисменты, которые быстро стихли, но взгляды остались. Они кажутся достаточно дружелюбными, подумал Райан, хорошо зная, что далеко не все. Они с Кэти отошли чуть влево, и образовалась очередь лиц, которых им стали представлять.
Главы государств подходили главным образом по одному, хотя некоторые приехали с жёнами. Сотрудница протокольного отдела, стоя слева от Райана, шептала ему на ухо имена каждого из подходящих, и он не мог скрыть удивления, каким образом она узнает всех с первого взгляда. Процессия людей, подходивших к нему, вовсе не была такой беспорядочной, как это могло показаться. Послы стран, главы которых не приехали на похороны, стояли поодаль со стаканами «перрье» с лимоном, но и они не могли скрыть профессионального любопытства, поглядывая на нового президента и на то, как он приветствует подходящих к нему мужчин и женщин.
— Премьер-министр Бельгии, мсье Арно, — прошептала сотрудница протокольного отдела. Фотограф Белого дома быстро щёлкал камерой, стараясь запечатлеть каждую официальную встречу. Две телевизионные камеры делали то же самое, хотя и намного тише.
— Ваша телеграмма была весьма любезной, господин премьер-министр, и она прибыла в такой нужный момент, — сказал Райан, надеясь, что его слова звучат достаточно убедительно и что Арно читал её — ну, конечно же, читал, уж наверняка не писал.
