вынудить его признаться, что он, по сути дела, ничего и не видел. Но это сказало ему о многом. Такой уровень мастерства мог быть или результатом совершенно случайной встречи между двумя абсолютно невинными людьми – исключительно редкое совпадение, – или операцией, проведённой двумя отлично подготовленными профессиональными разведчиками в идеальном месте и с идеальным мастерством. Провалов повернулся в их сторону как раз в тот момент, когда двое мужчин вышли из туалета. Они даже не обратили внимания или не признали существования друг друга, ничуть не больше, чем обращают внимание на уличную собаку, – в точности как если бы действовали два посторонних человека после случайной встречи в туалете с незнакомцем. Но теперь, после того как Конев/Суворов вернулся к своему стулу у стойки бара, он взял свою рюмку и перестал регулярно поглядывать в зеркало. Больше того, он повернулся и обратил внимание на сидящую рядом девушку, затем сделал знак бармену, чтобы тот принёс ей коктейль. Она приняла предложенный напиток с тёплой коммерческой улыбкой. Улыбка на её лице ясно показывала, что она нашла своего клиента на предстоящую ночь. «Девушка явно обладает театральным талантом», – подумал Райли.
– Значит, наш друг не будет спать в одиночку этой ночью, – сказал он русскому коллеге.
– Прелестная девушка, – согласился Провалов. – Года двадцать три, как ты думаешь?
– Пожалуй, может быть, чуть моложе. Хорошие буфера. Этот китаец – явный разведчик. Ты не заметил, кто-нибудь следит за ним?
– Нет, я никого не заметил, – ответил капитан. – Возможно, он неизвестен как разведчик.
– Да, конечно, все ваши контрразведчики отправились на отдых в Сочи. Черт возьми, парень, за мной они следят постоянно.
– Выходит, я один из твоих агентов? – спросил Провалов.
Усмешка.
– Предупреди меня, когда захочешь обратиться за политическим убежищем, Олег Григорьевич.
– Значит, китаец в светло-синем костюме?
– Точно. Невысокий, примерно пять футов четыре дюйма, может быть, пять и пять, толстый, короткая стрижка, лет сорок пять.
Провалов перевёл это в сто шестьдесят три сантиметра, семьдесят килограммов и пометил это у себя в памяти, когда повернулся и посмотрел на его лицо, метрах в тридцати. Китаец выглядел совершенно обычным, как следует выглядеть шпионам. Закончив с этим, капитан пошёл в туалет, чтобы связаться по телефону со своими людьми, ждущими в автомобилях снаружи.
Этим и закончился вечер. Конев/Суворов ушёл из ресторана через двадцать минут, держа под руку брюнетку, и поехал к себе домой. Один из агентов Провалова остался в машине и проводил китайца к его автомобилю, на котором были дипломатические номера. Всё записали, и милиционеры разъехались по домам после продолжительного рабочего дня, так и не догадавшись, в какой важной операции они участвовали.
Глава 20
Дипломатия
– Как ты считаешь? – спросил Ратледж, взяв свои заметки из рук Государственного секретаря Адлера.
– Написано неплохо, при условии, что ты сможешь произнести это послание должным образом, – сказал своему подчинённому Государственный секретарь.
– Я знаком с этим процессом. – Затем он сделал паузу. – Президент хочет, чтобы это послание было передано недвусмысленным образом, верно?
Адлер кивнул.
– Да.
– Ты знаешь, Скотт, я ещё никогда не обрушивался на людей так круто.
– Когда-нибудь тебе хотелось этого?
– Несколько раз в переговорах с Израилем. И с Южной Африкой, – задумчиво добавил Ратледж.
– Но никогда в переговорах с китайцами или японцами?
– Скотт, мне ещё не приходилось принимать участие в торговых переговорах, помнишь? – Однако на этот раз ему придётся принять участие в них, потому что миссия в Пекине должна быть важной, с участием высокопоставленного дипломата, вместо обычного посла. Китайцы уже знали об этом. С их стороны переговоры начнутся с участием министра иностранных дел, хотя продолжать их будет дипломат рангом пониже, специалист по внешней торговле. В прошлом он успешно провёл такие переговоры с Америкой. Государственный секретарь Адлер, с разрешения президента Райана, организовал утечку информации о том, что на этот раз время и правила могут немного отличаться от предыдущих переговоров. Его беспокоило, что Клифф Ратледж не совсем тот человек, которому можно поручить передачу подобного послания, но Клифф был единственным специалистом в государственном департаменте, находящимся сейчас на месте.
– Как ты сработался с этим Гантом из Министерства финансов?
– Если бы он был дипломатом, нам пришлось бы воевать со всем проклятым миром, но, по моему мнению, он неплохо разбирается в цифрах и компьютерах, – признался Ратледж, даже не пытаясь скрыть отвращение к этому еврею, родившемуся в Чикаго и ведущему себя наподобие богатого выскочки. То, что сам Ратледж родился в семье со скромным достатком, было им уже давно забыто. Образование, полученное в Гарварде, и дипломатический паспорт помогли ему вычеркнуть из памяти всё, что он не желал помнить.
– Не забудь, что он протеже Уинстона, а Уинстон нравится Райану, понял? – мягко предостерёг своего подчинённого Адлер. Он решил не поднимать вопрос об антисемитизме этого белого англосаксонского протестанта. Жизнь слишком коротка, и Ратледж знал, что его карьера целиком и полностью зависит от Скотта Адлера. Он мог получать гораздо больше денег в качестве консультанта после ухода из Государственного департамента, но увольнение из Туманного Болота никак не увеличит его ценность на рынке свободных агентов.
