гольф.
– Кто произнёс магическое слово? – спросил вице-президент, присоединяясь к разговору.
– Этот парень так часто у меня выигрывает, – пожаловался Райан Адлеру, – что иногда мне кажется, что неплохо иметь при себе меч на крайний случай. У тебя сейчас какой гандикап?
– Мало играю, Джек, он снизился теперь до шести, может быть, даже семи.
– Он собирается перейти в профессионалы, – сказал Джек.
– Между прочим, Джек, это мой отец. Его самолёт запоздал, и он не успел к началу приёма, – объяснил Робби.
– Преподобный Джексон, наконец мы встретились! – Джек пожал руку старого чернокожего священника. Во время инаугурации отец Робби был в больнице с камнями в почках, что доставляло, наверно, даже меньше удовольствия, чем церемония инаугурации.
– Робби рассказывал о вас много хорошего.
– Ваш сын – лётчик-истребитель, сэр, а эти ребята любят преувеличивать.
Священник рассмеялся.
– О да, я знаю это, господин президент. Хорошо знаю.
– Как вам понравилось угощение? – спросил Райан. Возраст Исайи Джексона приближался к восьмидесяти, он был невысокого роста, как и его сын, располнел с годами, но у него было удивительное чувство достоинства, которое часто каким-то образом присуще чернокожим священникам.
– Слишком обильное для старика, но я всё равно пробовал каждое блюдо.
– Не беспокойся, Джек. Папа не пьёт, – объяснил «Томкэт». На отвороте его смокинга виднелось миниатюрное изображение Золотых Крыльев морского лётчика. Робби всегда будет лётчиком- истребителем.
– И тебе не следует пить, малыш! Флот научил тебя массе плохих привычек, например чрезмерному хвастовству.
Джеку пришлось броситься на защиту друга.
– Сэр, если лётчик-истребитель не хвастается, его не допускают к полётам. И к тому же Диззи Дин лучше всех сказал об этом – если у тебя получается хорошо, это не хвастовство. У Робби получается отлично… или, по крайней мере, так он говорит.
– Они уже начали переговоры в Пекине? – спросил Робби, поглядывая на часы.
– Ещё полчаса до начала, – ответил Адлер. – Наверно, это будет интересно, – добавил он, имея в виду материал
– Да, пожалуй, – согласился вице-президент Джексон, поняв смысл сказанного Адлером. – Трудно любить этих людей.
– Робби, я не разрешаю тебе говорить такие вещи, – возразил отец. – В Пекине у меня есть друг.
– Вот как? – Его сын не знал об этом. Последовал ответ, прозвучавший, словно изречение папы римского:
– Да, преподобный Ю Фа Ан, хороший баптистский священник, получил образование в университете Орала Робертса. Мой друг Джерри Паттерсон учился вместе с ним.
– Думаю, это трудное место для служения богу, особенно для священника, – заметил Райан.
Казалось, этими словами он словно повернул ключ в достоинстве преподобного Джексона.
– Господин президент, я завидую ему. Проповедовать Евангелие господа нашего – большая честь в любом уголке мира, но проповедовать в стране язычников – редкое счастье.
– Кофе? – спросил проходящий мимо стюард. Исайя взял чашку, добавил сахара и сливок.
– Отличный кофе, – заметил он сразу.
– Это один из побочных бонусов в Белом доме, папа, – сказал отцу Робби с нескрываемой любовью. – Кофе здесь даже лучше, чем на флоте, – правда, его подают флотские стюарды. «Голубая гора Ямайки», стоит сорок долларов за фунт, – объяснил он.
– Господи, Робби, не говори так громко. Средства массовой информации ещё не докопались до этого! – предупредил его президент. – К тому же я ведь уже проверил. Мы закупаем кофе оптом, по цене тридцать два бакса за фунт, если ты покупаешь его бочками.
– Да ну, ведь это совсем по дешёвке! – согласился вице-президент со смешком.
Приветственная церемония состоялась накануне, поэтому пленарная сессия открылась безо всяких фанфар. Заместитель Государственного секретаря Ратледж занял своё место, поздоровался с китайскими дипломатами на противоположной стороне стола и стал говорить. Его заявление началось с обычного вступления, такого же обязательного, как перечисление заслуг людей, вложивших деньги в создание художественного фильма.
– Соединённые Штаты, – продолжал он, переходя к основной теме, – обеспокоены некоторыми неприятными аспектами наших взаимных отношений в сфере торговли. Первый заключается в неспособности Китайской Народной Республики признавать существующие международные договоры и конвенции, касающиеся торговых марок, законов о копирайте и патентах. Все эти вопросы обсуждались и рассматривались на прошлых встречах вроде этой, и нам казалось, что разногласия успешно урегулированы. К сожалению, это оказалось не так. – Он продолжал, приводя некоторые конкретные примеры, которые он назвал иллюстративными, но далеко не исчерпывающими все области беспокойства США. – Подобным же образом, – говорил далее Ратледж, – обещания открыть китайский рынок для американских товаров не были выполнены. Это привело к дисбалансу в торговых отношениях, который не обещает ничего хорошего нашему сотрудничеству и в других областях. Существующий в настоящее время дисбаланс достигает семидесяти миллиардов долларов, и Соединённые Штаты Америки не могут мириться с этим.
