Ну, хватит воспоминаний. Наступил новый рабочий день. Совещание начальников отделов в 8.45, затем обычная рутина инструктажей и встреч, ланч в 12.15, и, если повезёт, вскоре после шести вечера он вернётся в своём «Мерседесе» домой, чтобы переодеться для приёма во французском посольстве. Там всегда угощали отличными блюдами и винами, а вот разговоров Головко избегал.
Внезапно его внимание привлёк ещё один белый «Мерседес», копия его собственного, вплоть до тёмного американского пластика на окнах. «Мерседес»-двойник двигался весьма решительно, почти не обращая внимания на другие автомобили. Анатолию пришлось притормозить и медленно ползти за самосвалом, одним из тысяч безобразных грузовиков, заполнявших московские улицы, словно они принадлежали им одним. Кузов этого самосвала был наполнен кучей непонятных громоздких деталей. В сотне метров перед ним ехал ещё один самосвал, который двигался чересчур медленно, словно шофёр не был уверен в выбранном им маршруте. Головко потянулся на своём сиденье, едва различая, что происходит впереди, из-за стоящего перед его «Мерседесом» самосвала, заранее предвкушая, как выпьет первую чашку отличного цейлонского чая у себя за столом в том же кабинете, который когда-то занимал Берия… Самосвал все ещё преграждал дорогу и медленно полз вперёд… Вдруг какой-то человек, лежавший в его кузове, внезапно встал. Он держал в руках…
– Анатолий! – резко окликнул своего шофёра Головко, но тот ничего не видел из-за стоящего в непосредственной близости самосвала, закрывающего поле зрения.
…В руках неизвестного оказался РПГ, ручной противотанковый гранатомёт, тонкая труба с утолщением на конце. Прицельная планка на гранатомёте была поднята, самосвал остановился, мужчина опустился на колено, повернулся и навёл его на соседний белый «Мерседес-Бенц» – его водитель заметил опасность и попытался отвернуть в сторону, но автомобиль был беспомощно зажат в потоке утреннего движения.
Выстрел почти не был заметён, только тонкая струйка дыма появилась у конца трубки-гранатомёта, утолщённый наконечник словно выпрыгнул и устремился к капоту белого «Мерседеса», где и взорвался.
Он попал в капот перед самым лобовым стеклом и пробил машину насквозь. Взрыв совсем не походил на огненный шар, изображать который так любят в западных кинофильмах, всего лишь едва заметная вспышка и облачко серого дыма, зато гром прокатился по всей площади и большая дыра с зубчатыми краями появилась в багажнике автомобиля. Это означало, что все пассажиры, находившиеся внутри, погибли, понял Головко. Затем вспыхнуло горючее в бензобаке, и автомобиль скрылся в пламени, охватившем несколько квадратных метров асфальта. «Мерседес» почти сразу остановился, шины на левой стороне были разорваны в клочья, и машина наклонилась налево. Самосвал, ехавший перед «Мерседесом» Головко, внезапно замер – судя по всему, его шофёр в панике нажал на тормоза, – и Анатолий был вынужден резко свернуть направо.
Его глаза сузились при звуке взрыва…
– Вот дерьмо! – воскликнул он. Теперь Анатолий увидел, что произошло, и немедленно принял меры. «Мерседес» продолжал двигаться направо с резким ускорением, виляя между машинами, как только Анатолий замечал просвет между ними. Большинство автомобилей остановилось, но он не снижал скорости, устремляясь в образовавшиеся просветы, и меньше чем через минуту автомобиль замер у входа в московский центр. Вооружённые охранники уже выбегали на площадь вместе с дополнительной группой быстрого реагирования, находившейся внутри здания у самого входа. Командир группы, старший лейтенант, увидел автомобиль Головко, узнал его и махнул рукой, призывая директора СВР как можно быстрее скрыться внутри. По его команде двое солдат из группы быстрого реагирования подбежали к Головко и, едва он вышел из автомобиля, встали рядом с ним, защищая его своими телами. В следующее мгновение из машины выскочил Анатолий, сжимавший в руке пистолет. Он оглянулся, бросил на ворота тревожный взгляд и тут же повернул голову.
– Ведите его внутрь! – скомандовал он. Два солдата, стоявшие рядом с Головко, услышали приказ, подхватили его под руки и почти внесли директора через высокие бронзовые двери внутрь здания, где уже собирались офицеры, охранявшие вход.
– Сюда, товарищ генерал, – произнёс офицер в форме капитана, взял под руку и проводил к личному лифту. Ещё через минуту Головко вошёл в свой кабинет, только сейчас начиная понимать, что произошло на площади несколько минут назад.
Московские полицейские – милиционеры – бежали к месту происшествия. Затем подъехал милицейский автомобиль. Трое водителей вышли из своих машин и приблизились к горящему автомобилю, вероятно, надеясь помочь чем-нибудь. Смелый поступок, подумал Головко, хотя совершенно бесполезный. Теперь он видел место происшествия лучше, даже с расстояния в триста метров. Крыша «Мерседеса» вспучилась, лобовое стекло исчезло, и Головко смотрел на дымящуюся груду металла, которая всего несколько минут назад была самым дорогим автомобилем, уничтоженным одним из самых дешёвых видов вооружения, производившимся для Российской армии.
Пассажиры, находившиеся внутри, были разорваны на части металлическими осколками, летевшими со скоростью почти десять тысяч метров в секунду. Успели они понять, что произошло? Вряд ли. Возможно, водитель успел посмотреть и удивиться, но только не владелец «Мерседеса», который находился на заднем сиденье и, вероятно, читал свою утреннюю газету. Он даже не заметил, как, безо всякого предупреждения, погасла его жизнь.
Только сейчас Головко почувствовал, как ослабли его колени. На месте владельца взорванного «Мерседеса» вполне мог оказаться он… внезапно узнавший, существует ли, в конце концов, жизнь после смерти, одна из величайших тайн природы, но которая не слишком часто занимала его мысли. Однако кто был убийцей и кто являлся истинной мишенью? Будучи директором СВР, Головко не относился к числу людей, верящих в случайные совпадения. К тому же в Москве совсем не так много белых «Мерседесов- 600».
– Товарищ директор? – донёсся голос Анатолия, стоящего у двери кабинета.
– Да, Анатолий Иванович?
– Как вы себя чувствуете?
– Лучше его, – ответил Головко, кивнув в сторону площади и отходя от окна. «Мне нужно сесть», – подумал он и попытался подойти к своему вращающемуся креслу, стараясь не упасть, потому что у него действительно подгибались колени. Сесть ему удалось, он опустился в кресло, нашёл обеими руками поверхность дубового стола и посмотрел на груды документов, которые ему нужно прочитать и принять по ним решение – обычная рутина начинающегося рабочего дня, который стал теперь отнюдь не обычным. Головко поднял голову.
На лице Анатолия Ивановича Шелепина не было страха. Перед тем как его заметил сотрудник КГБ, в обязанности которого входил поиск надёжных людей для работы в Восьмом Главном управлении, занимающемся охраной руководителей партии и правительства, Анатолий служил в спецназе в звании капитана. Его завербовали в КГБ перед самым распадом Комитета. Но теперь он был шофёром и телохранителем Головко в течение нескольких лет, входил в состав его официальной «семьи» – нечто вроде
