Медведь и Дракон

– Нет, Олег. Мафия не настолько безумна. Они не хотят получить таких могущественных врагов. При этом нельзя предсказать последствия, а это плохо для бизнеса. Мафия – это бизнес, Олег. Они стараются получить как можно больше денег. Даже их политическая деятельность направлена только на это, у неё есть пределы, и они знают, в чём эти пределы заключаются.

– Значит, если Суворов – это мафия, то он всего лишь пытается заработать деньги?

– Нет, здесь ситуация несколько иная, – медленно произнёс Райли, стараясь, чтобы его слова не опережали мысль. – Ваши члены организованной преступности имеют более значительный политический уклон, чем в Нью-Йорке. – И причина заключается в том, что агенты КГБ были воспитаны в исключительно политизированной обстановке. Здесь политика является властью в более прямом смысле, чем она когда- либо была в Америке. Там политика и коммерция всегда были отделены друг от друга. Первая защищала вторую (за деньги), но одновременно находилась под её контролем. Здесь это всегда было – и по-прежнему остаётся – наоборот. Бизнесу нужно управлять политикой, потому что бизнес является источником процветания, из которого граждане страны извлекают комфортабельную жизнь. Россия никогда не была процветающей страной, потому что телега старалась тянуть за собой лошадь. Получатель богатства всегда старался создать это богатство, а политические фигуры в этом отношении совершенно безнадёжны. Они умеют только растрачивать деньги, потому что живут в соответствии со своими теориями. Бизнесмены пользуются реальностью и вынуждены действовать в мире, определяемом реальностью, а не теорией. Вот почему даже в Америке они плохо понимают друг друга и никогда друг другу не доверяют.

– Но почему Головко стал целью? Какой смысл убивать его? – спросил Райли.

– Он главный советник президента Грушевого. Головко никогда не стремился стать публичным политиком и потому не может быть министром как таковым, но к его мнению прислушивается президент, поскольку он честный и хорошо информированный человек. Кроме того, Головко – настоящий русский патриот, в лучшем смысле этого слова.

Несмотря на своё прошлое, – подумал Райли. Головко служил в КГБ, раньше это был злейший враг Запада и враг президента Райана, но каким-то образом они встретились и теперь уважают друг друга, даже нравятся друг другу, и об этом ходят слухи в Вашингтоне. Райли допил свою вторую водку и сделал знак бармену, чтобы тот принёс третью. Агент ФБР подумал, что он превращается в русского. Доходит до того, что он не может поддерживать разумного разговора без одной или двух стопок водки.

– Значит, замысел состоит в том, чтобы устранить Головко и нанести удар по президенту, а следовательно, и по всей России. Это чертовски опасная игра, Олег Григорьевич.

– Очень опасная игра, Миша, – согласился Провалов. – Кто осмелится пойти на такой шаг?

Райли глубоко и задумчиво вздохнул.

– Какой-то очень честолюбивый сукин сын. – Ему нужно было срочно вернуться в посольство и включить свой кодированный STU-6. Он сообщит о том, что узнал, директору Мюррею, а Мюррей передаст это президенту Райану через половину минуты. А что дальше? «Это намного выше моей компетенции», – подумал Майк Райли.

– О'кей, вы следите за этим Суворовым?

– Мы и теперь с нами Федеральная служба безопасности, – подтвердил Провалов.

– У них хорошие агенты?

– Очень хорошие, – признался капитан милиции. – Суворов не может пёрнуть, чтобы мы не знали, что он ел на ужин.

– И вам удалось следить за его каналами связи?

Олег кивнул.

– Только за перепиской. У него есть сотовый телефон – может быть, не один, и следить за ними нам пока не удаётся.

– Особенно если в него встроена система кодирования. Сейчас продаются такие телефоны, и наши парни уже столкнулись с трудностями.

– Вот как? – Провалов повернулся к Райли.

Он был удивлён двумя обстоятельствами. Первое, что существует надёжная шифрованная связь по сотовым телефонам, и второе, что американцы столкнулись с трудностями в расшифровке.

Райли кивнул.

– К счастью, плохие парни ещё не знают об этом. – Вопреки широко распространённому мнению, мафия плохо разбирается в технологии. Один дон мафии думал, что его сотовый телефон недоступен для прослушивания, потому что он был способен переключаться с одной частоты на другую, и затем полностью аннулировал это кажущееся преимущество, потому что вёл разговор, стоя на месте! Тупой дон так и не понял, в чём дело, даже после того, как перехваченный разговор был воспроизведён в федеральном суде.

– Пока мы не заметили этого.

– Вот и продолжайте действовать прежним образом, – посоветовал Райли. – К тому же теперь вы ведёте расследование государственной важности.

– Это по-прежнему расследование убийства и заговора с целью совершения убийства, – сказал Провалов, имея в виду, что это все ещё его расследование.

– Я могу помочь тебе?

– Подумай об этом. У тебя хороший инстинкт по делам мафии, а это, по всей вероятности, относится к ней.

Райли опрокинул последнюю стопку.

– О'кей, встретимся завтра, здесь же?

Олег кивнул.