три дня меняла специальная команда. – До чего же неуёмный е..рь!
– Наверно, жрёт «виагру», – не без зависти в голосе предположил Эрнест.
– Просто нужно быть хорошим парнем, Эрни, мой мальчик. Эта поездочка обойдётся ему в наше с тобой двухнедельное жалованье. А ещё она получит от него какой-нибудь по-настоящему славный сувенирчик.
– Ублюдок, – с чрезмерным неудовольствием бросил Эрнест.
– Она, конечно, тощая, но не настолько, сынок, – заявил, громко хохотнув, Питер. Они имели представление, в какие суммы Мэнди Дэвис оценивала свои услуги и как мужчины всего мира, презирая её, все же любопытствовали, что же такого выдающегося она могла делать, чтобы ей платили такие бешеные деньги. Как офицеры контрразведки, они не ощущали даже той снисходительной благосклонности, какую опытный полицейский констебль мог испытывать к необразованным и не умеющим делать ничего полезного женщинам, пытающимся зарабатывать на жизнь подобным образом. Семьсот пятьдесят фунтов за один вечерний визит и две тысячи фунтов за целую ночь. О том, в каких суммах мог выражаться её заработок за уик-энд, ни один из них даже не заговаривал.
Оба надели наушники, чтобы удостовериться, что микрофоны работают, и принялись переключать каналы, проверяя аппаратуру, установленную в разных местах по всему дому.
– Он ведь чертовски любит это дело, – заметил Эрнест. – Что, если она останется на ночь?
– Готов держать пари, Эрни, что этого не случится. Куда вероятнее, что ублюдок сядет на свой долбаный телефон, и мы услышим что-нибудь полезное.
– Проклятый чурка, – пробормотал себе под нос Эрнест. Напарник был с ним полностью согласен. Они считали Мэнди куда симпатичнее, чем Розали. Сошла бы и для государственного министра.
Они оказались правы в своих предположениях. Мэнди Дэвис вышла из дома в 10.23, остановилась в дверях для прощального поцелуя и улыбки, способной разбить сердце любого мужчины, а затем отправилась по Беркли-стрит под горку в направлении Пиккадилли, где не свернула направо возле аптеки «Бутс», чтобы попасть на станцию подземки, расположенную на углу Пиккадилли и Страттон, а подозвала взмахом руки такси и приказала вести себя в центр города, а именно – к Новому Скотленд-Ярду.
Там ей предстояло дать очередные показания вполне дружески расположенному к ней молодому детективу, который, кстати, был ей очень симпатичен как мужчина, хотя она обладала слишком высокой квалификацией в своей профессии, чтобы смешивать работу и развлечение. Уда был весьма любвеобильным и щедрым малым, но если кто-то и питал иллюзии относительно их отношений, то он, а не она.
Цифры, появившиеся на светодиодных табло, сразу же запечатлелись в памяти ноутбуков наблюдателей и, самое меньшее, в ещё одном компьютере, находившемся в Темза-хаусе. В каждый из телефонных аппаратов Сали были вмонтированы микроскопические устройства, отмечавшие, куда он сделал звонок. Второй комплект подобных устройств выявлял номера телефонов, с которых делались входящие звонки. Три магнитофона фиксировали каждое слово разговора. Этот звонок Сали был заграничным и адресовался на мобильный телефон.
– Он называет своего друга «Мохаммед», – констатировал Питер. – Интересно, о чём они будут говорить.
– Минут десять, если не больше, он будет описывать свои приключения в этот уик-энд, могу держать пари.
– Да, что-что, а поболтать он действительно любит, – согласился Питер.
– Пусть она чересчур тоща, но зато по-настоящему опытная проститутка, мой друг. Это самое лучшее, что можно сказать о женщинах у неверных, – заверил Сали своего собеседника. И ей, и Розали он действительно очень нравился. В этом он нисколько не сомневался.
– Очень приятно слышать это, Уда, – терпеливо проговорил Мохаммед, находившийся в Париже. – А теперь давай перейдём к делу.
– Как тебе будет угодно, мой друг.
– Американская операция прошла успешно.
– Да, я видел. Сколько всего?
– Восемьдесят три убитых и сто сорок три раненых. Могло быть и больше, но одна из команд допустила ошибку. Что гораздо важнее, случившееся широко осветили в новостях. На всех телевизионных каналах только и говорят, что о наших святых мучениках и их подвиге.
– Да, это действительно замечательно. Великое дело во славу Аллаха.
– О, да. Ну, а теперь тебе нужно положить немного денег на мой счёт.
– Сколько же?
– На первое время хватит сотни тысяч британских фунтов.
– Я смогу сделать это в десять утра. – Вообще-то, он мог сделать это на час, а то и на два раньше, но завтра утром он намеревался отоспаться. Мэнди изрядно утомила его. Сейчас он лежал в кровати, пил французское вино, курил сигарету и без особого интереса смотрел телевизор. Ему хотелось посмотреть программу «Скай ньюс», которая должна была начаться около одиннадцати. – Это все?
– Пока что – да.
– Всё будет сделано, – пообещал он Мохаммеду.
– Вот и превосходно. Доброй ночи, Уда.
– Подожди, у меня вопрос...
– Не теперь. Нужно соблюдать осторожность, – перебил его Мохаммед. Пользуясь мобильным телефоном, нужно помнить об опасности. Уда вздохнул.
– Как ты пожелаешь. Доброй ночи. – И оба прервали связь.
