– Договорились, – провозгласил Грейнджер.
– Дерьмо! – воскликнул Джек через пятнадцать минут. – Что это значит?
– Мы можем узнать это завтра или на следующей неделе, а то и никогда, – ответил Виллс.
– Фа'ад... Это имя мне знакомо... – Джек снова повернулся к своему компьютеру и вызвал один за другим сразу несколько файлов. – Да! Это парень из Бахрейна. Не пойму, почему местные полицейские до сих пор не прижали его, хотя бы слегка.
– Они ещё не знают о нём. Пока что за ним между делом присматривает Агентство национальной безопасности, но не исключено, что и в Лэнгли проверят, не найдётся ли у них что-нибудь на него.
– Что, они так же хорошо, как и ФБР, умеют вести полицейскую работу?
– Если честно, то нет. Разная подготовка, хотя с этим, в общем-то, сможет справиться любой нормальный человек...
Райан-младший перебил своего наставника:
– Чушь собачья. Копы очень даже неплохо умеют разбираться в людях. Это приобретённый навык. И ещё необходимо научиться задавать вопросы.
– Кто это говорит? – резко спросил Виллс.
– Майк Бреннан. Он был моим телохранителем. И многому меня научил.
– Что ж, хороший шпион тоже обязан разбираться в людях. От этого напрямую зависит сохранность его задницы.
– Может быть, но если хотите, чтобы во время разговора нельзя было отвести взгляд в сторону, то поговорите с моей мамой. А если нужно повесить лапшу на уши, то обращайтесь к кому-нибудь другому.
– Ладно, может быть, и так. А пока что покопайте ещё немного: не найдётся ли чего-нибудь старенького на нашего друга Фа'ада.
Джек повернулся к монитору. Сначала он перешёл к первой заинтересовавшей его беседе из перехватов. Немного подумал и возвратился к самому началу массива.
– Почему он не меняет телефоны?
– Возможно, из-за лени. Эти парни достаточно умны, но и у них бывают промахи. Появляются привычки. Они толковые, но не получают систематической подготовки, какую давали в КГБ и тому подобных конторах.
АНБ имело большой, но засекреченный пост радиоперехвата в Бахрейне. Он располагался в американском посольстве и подкреплялся американскими военными кораблями, которые постоянно бывали в том порту, но не воспринимались в тех местах как электронная опасность. Специалисты из АНБ, которые постоянно находились на них, перехватывали разговоры людей, улавливали даже наличие сотовых телефонов у людей, прогуливавшихся по набережной.
– Этот парень по уши в грязи, – заявил Джек буквально через минуту. – Это плохой парень, даю голову на отсечение.
– Помимо всего прочего, он всегда был хорошим барометром. Он говорит много такого, что мы находим весьма интересным.
– В таком случае кто-нибудь должен был заняться им всерьёз.
– В Лэнгли подумывают об этом.
– Насколько велика станция в Бахрейне?
– Шесть человек. Шеф, два полевых агента и трое служащих: связист и прочие.
– Это все? В том районе? Всего лишь горстка?
– Именно, – подтвердил Виллс.
– Проклятье. Я несколько раз спрашивал папу об этом. Но он только пожимал плечами и ворчал.
– Он приложил много сил для того, чтобы добыть для ЦРУ дополнительные фонды и штаты. Но Конгресс не всегда соглашался пойти ему навстречу.
– Скажите, а мы когда-нибудь контактировали с этим парнем? Говорили с ним, если можно так выразиться?
– В последнее время – нет.
– Почему же?
– Проблема кадров, – коротко ответил Виллс и тут же добавил: – Забавная штука – люди соглашаются работать, только если рассчитывают получить деньги. Ну, а мы не настолько важные типы, чтобы позволить себе такое.
– В таком случае почему ЦРУ не попросит местных полицейских заняться им? Бахрейн ведь дружественная страна.
– Дружественная, но они нам не вассалы. У них имеются свои представления о гражданских правах, не во всём совпадающие с нашими. Кроме того, нельзя же арестовать парня только за то, что он о чём-то знает и что-то думает. Вот если бы он действительно что-то сделал... Ну, вы сами видите, что мы не знаем, сделал он что-нибудь или нет.
– Но ведь можно же прицепить «хвост» к его заднице.
– И как ЦРУ сможет это сделать, имея только двух полевых агентов? – без тени язвительности спросил Виллс.
– Господи!
