отсоединил пустой магазин, перевернул «спарку», хлопнул по торцу ладонью, чтобы присоединить магазин, и взвёл затвор.
Тем временем оба близнеца двигались в западном направлении. Без чрезмерной спешки, но и не тратя времени попусту. Доминик шёл впереди, а Брайан держался на два шага дальше. Оба смотрели главным образом туда, откуда доносился какой-нибудь шум. Все, чему Брайана учили несколько лет, сейчас всплыло в его памяти.
И, едва ему в голову пришла эта фраза, слева, из «Кэй джевелерз», появилась фигура человека, державшего у бедра автомат и поливавшего свинцом соседний ювелирный магазинчик. Повсюду голосили люди, не видя ничего вокруг, они бежали туда, где, по их расчётам, должен находиться выход, не давая себе труда даже посмотреть, откуда угрожает опасность. Многие падали, по большей части женщины. И несколько детей.
Впрочем, всего этого братья почти не видели. И даже упавших если и замечали, то не обращали на них внимания. Сейчас было не до этого. Требовалось полностью пустить в дело то, чему их учили. Враг, которого необходимо убить, стоял неподалёку и расстреливал ювелирный магазин.
– Направо, – бросил Брайан и устремился туда, низко пригнувшись, но не сводя глаз с преступника.
Стремление поскорее разделаться с убийцей чуть не погубило самого Брайана. Зухайр, находившийся в «Клер бутик», только что расстрелял полный магазин и теперь пребывал в нерешительности насчёт того, куда направиться дальше. Так и не решив этого вопроса, он повернул налево и сразу же увидел мужчину с пистолетом в руке. Он аккуратно приложил автомат к плечу, нажал на спуск...
...две вылетевшие пули не причинили никому ни малейшего вреда, а потом затвор звонко щёлкнул. Первый магазин опустел; ему потребовалось две-три секунды, чтобы сообразить это. Он поспешно перезарядил оружие, прихлопнул торец магазина ладонью, оглянулся...
...и вооружённый человек исчез. Куда? Лишившись выбранной было цели, террорист резко повернулся и размеренным шагом направился в магазин «Белке» для женщин.
Брайан присел на корточки возле киоска с солнцезащитными очками и посмотрел направо.
...но пуля пролетела мимо, потому что именно в эту долю секунды человек пригнулся.
– ...! – Брайан выпрямился, перехватил пистолет в обе руки, повёл оружием, сопровождая цель, и выпустил четыре пули. Все они попали в торс ниже плеч.
Мустафа услышал звук, но не почувствовал ударов. Его организм был под завязку насыщен адреналином, а при таких обстоятельствах тело просто не чувствует боли. Лишь секунду спустя он отхаркнул сгусток крови, совершенно опешив от неожиданности. Больше того, когда он попробовал повернуться налево, тело не пожелало сразу выполнить приказ сознания. Замешательство продлилось лишь секунду или две, а потом...
... Доминик оказался лицом к лицу со вторым террористом и навёл на него оружие. И снова он выстрелил, как его учили, – в центр массы. «Смит», пистолет одинарного действия, пролаял дважды.
Прицел оказался настолько хорош, что первая пуля угодила в автомат...
...'Ингрэм' подскочил в руках Мустафы. Он с трудом удержал его. Впрочем, ему удалось увидеть, кто в него стрелял; он тщательно прицелился, нажал на спуск – и ничего не произошло. Скосив глаза на своё оружие, он увидел, что пуля пробила дыру в стальном боку «ингрэма», как раз там, где ходил затвор. Ещё секунда-другая потребовалась ему, чтобы осознать, что он обезоружен. Но враг все ещё находился перед ним, и он кинулся ему навстречу, рассчитывая воспользоваться своим оружием, как дубиной, раз уж не осталось никакой другой возможности.
Доминик тоже растерялся. Он ясно видел, что по меньшей мере одна его пуля пробила ублюдку грудь, а вторая обезвредила оружие. Почему-то он решил, что стрелять не стоит. Поэтому он сильно ударил мерзавца в лицо рукоятью «смит-вессона» и бросился дальше, в том направлении, откуда снова донеслись звуки стрельбы.
Мустафа почувствовал, что его ноги начали подгибаться. Удар в лицо оказался куда болезненнее, чем пять попавших в него пуль. Он снова попытался повернуться, но левая нога не выдержала тяжести тела, и он упал, перевернулся на спину, и вдруг ощутил, что ему чрезвычайно трудно дышать. Он попробовал сесть или хотя бы просто повернуться на бок, но как секундой раньше его подвели ноги, так сейчас отказалась повиноваться вся левая сторона тела.
– Двое готовы, – сказал Брайан. – Что дальше?
Криков стало вроде бы поменьше, но не так чтобы очень заметно. А вот стрельба все ещё продолжалась, только её звуки изменились...
Абдулла благословлял судьбу за то, что решил воспользоваться глушителем. Благодаря этому приспособлению, он стрелял гораздо точнее, чем мог надеяться.
Он находился возле музыкального магазина «Сэм Гуди», где было полно студентов. У этого отсека имелось ещё одно преимущество – там не было второй двери, поскольку он располагался совсем рядом с западным входом. Абдулла с расплывшимся в широкой ухмылке лицом вошёл в магазин, открыв огонь на ходу.
Прежде всего он увидел по лицам расстреливаемых, что они не верят в происходящее, и тут же сказал себе, что именно за неверие он их и убивает. Он в мгновение ока расстрелял первый магазин, причём оказалось, что глушитель позволил ему положить в цель не менее половины пуль. Мужчины и женщины – мальчики и девочки – подняли крик; первое время они остолбенело стояли на месте, глядя на своего убийцу, дав ему и отобрав у себя несколько драгоценных, смертельных секунд, а потом бросились бежать. Но с расстояния менее десяти метров ему ничего не стоило попадать им в спины, да и бежать им на самом деле было некуда. Поэтому он стоял на месте и поливал помещение свинцом, предоставляя своим жертвам самим соваться под пули. Кое-кто пытался проскочить к главному входу, укрываясь за стойками с компакт-дисками. Этих он расстреливал наверняка, благо расстояние не превышало двух метров. В считанные секунды он расстрелял первую спарку магазинов, бросил опустевшие рожки на пол и полез в карман, извлёк вторую пару, вставил магазин на место, пришлёпнул его ладонью и передёрнул затвор. На задней стенке магазина, за прилавком, висело большое зеркало, в которое почему-то ещё не попала ни одна пуля, и в этом зеркале он увидел...
– Господи! Ещё один! – громко выдохнул Доминик.
