Он отбросил рубашку, сел, чтобы снять ботинки и брюки.
— Ты уже знаешь, как все происходит, не так ли?
Как бы ей хотелось ответить «нет»…
— Да.
Сорель увидела, как еще больше потемнели его глаза и в них сверкнуло отчаянное сожаление. Блейз снова стал целовать ее, дико и свирепо.
Когда он остановился, она еле слышно сказала:
— Ты же не ожидал от меня, что я на всю жизнь останусь девственницей.
— Сколько их было? — потребовал он.
— Не твое дело. — Когда она от него сбежала, ничего уже, казалось, не имело значения. Теперь Сорель жалела, что так легко распорядилась своей девственностью, отдав ее мужчине, к которому не испытывала никаких чувств. Они расстались через месяц.
Блейз снова поцеловал ее и грустно заметил:
— Ты не имела права.
Все его высокомерие прорвалось наружу, но Сорель не захотела ему спускать такой несправедливости.
— Ты тоже! Со сколькими женщинами ты переспал?
— Прости.
За что? За то, что спал с другими женщинами, или за то, что спросил, сколько у нее было любовников? Она могла бы ответить — два. Вторая связь длилась дольше первой, но и она не помогла забыть о Блейзе.
Его пальцы снова потянулись к лифчику, он спустил бретельки с плеч и попросил:
— Повернись.
Сорель вызывающе посмотрела на него. Блейз с пониманием улыбнулся, показывая, как безгранично он терпелив.
— Дорогая Сорель, пожалуйста, поверни свое дивное тело, чтобы я мог расстегнуть лифчик и возложить руки на твои прекрасные груди.
— Нет, — заявила она. Под его ласкающим взглядом она сама расстегнула лифчик. Не отрывая глаз от ее лица, он опустил ее руки и бросил на пол лифчик. Нежно проведя руками по ее телу, он ласково стал поглаживать ее груди, потом тихо сжал их. Ноздри его дрожали, лицо напряглось, глаза закрылись, и длинные ресницы двумя полумесяцами легли на пылающее лицо.
Уложив ее на кровать, Блейз не переставал ласкать Сорель, которая от наслаждения закрыла глаза. Он дразнил языком ее полуоткрытые губы.
Она обхватила его голову руками и гладила красивое и мощное тело Блейза, выкрикнув от страсти его имя. Он тоже издал какое-то хриплое восклицание и прижал ее так, что она лежала неподвижно, тяжело дыша.
— Извини, — глухо произнесла она.
— Извини? — Блейз поднял голову, его глаза горели. — Все так восхитительно, что у меня нет слов.
Он опять ее целовал. Сорель вздохнула, наслаждаясь его прикосновениями, тяжестью рук, тесным сплетением ног. Блейз нежно и властно расправлялся с ее телом.
Теплые руки гладили ее неторопливо и сексуально. Он тянул время, переводил ее от состояния летаргии к ожиданию и, когда услышал, как участилось ее дыхание, сделал последнее и решающее движение.
Сорель отдалась ему, ощущая себя на верху блаженства.
От избытка чувств слезы выступили у нее на глазах при виде его, такого сильного, уверенного, дарящего ей радость.
Блейз погрузил ее в дивный, немыслимый огонь, потрясая приливом первобытного желания. Они крепко сжимали друг друга в объятиях, охваченные пламенем удовлетворенной страсти.
ГЛАВА ДЕСЯТАЯ
Так они стали любовниками. Физически их отношения были почти предсказуемыми, хотя неизменно сопровождались восторгом и трепетным ожиданием встречи.
Каждую субботу Блейз приходил косить газоны, потом они обедали у Сорель или в ресторане, оттуда шли к нему или к ней домой и пылко предавались любви. Но вместе они проводили не только уикенд.
Вскоре родители поняли ситуацию, и Рода высказалась:
— Теперь уж и не знаешь, чего ждать от Блейза.
— Ничего, — ответила Сорель. — Мы ничего не ждем друг от друга.
Рода смотрела на их отношения скептически и неодобрительно.
Так проходили день за днем, но в глубине души Сорель таился страх, что, когда новизна секса Блейзу приестся, он бросит ее. Она утешала себя тем, что их связывает не только секс, но и воспоминания.
Но иногда она чувствовала, что они только теперь начали узнавать друг друга. Вечерами они разговаривали, обменивались мыслями и мнениями, обсуждали все — от текущих дел до цветов, которые Сорель хотела посадить во дворике.
Только свои отношения они никогда не обсуждали: что они для них значат, куда идут, как долго будут продолжаться…
Воскресным утром, когда Блейз и Сорель сидели за поздним завтраком в ее дворике, Сорель сообщила:
— Нас приглашают в гости.
— Кто?
— Елена и Кэм. Со дня их свадьбы прошло полгода. — Елена обрадовалась, что они придут вдвоем. Все друзья знали, что Блейз и Сорель живут вместе.
— Что ж, достойная дата, чтобы ее отпраздновать. Не все браки такие долгие.
— Я уверена, что их брак будет долгим.
— Почему ты так уверена?
— Потому что они очень любят друг друга и к тому же друзья.
— Мы тоже.
Блейз беспечно держал чашку, расслабленно откинувшись на стуле, но напряженный блеск в глазах противоречил позе.
Сорель откусила кусок тоста и положила его на тарелку.
— Кэм обожает Елену.
Он ничего не сказал, не пошевелился. Потом выпрямился и перегнулся к ней через стол.
— Ты хочешь обожания?
— Конечно, нет.
— Тогда чего же?
Сорель неловко пожала плечами.
— Любви. Настоящей, единственной, вечной.
— По-моему, именно ее я тебе предлагал, когда дарил кольцо.
— Нет. Ты меня не любил… так, как я тебя любила.
Как будто что-то пролетело в воздухе. Зашевелились листья на виноградной лозе, на стол упали пятна солнечных зайчиков.
— Ты меня любила?
Сорель вскочила, и стул проскрежетал по каменным плиткам.
— Иди к черту! — Она не хотела и дальше раскрываться, выставляя себя на посмешище.
Сердце обливалось кровью; она чуть не споткнулась на единственной ступеньке, ведущей в дом,
