– Какую такую девочку? Она-то к нам каким боком привязана?
Джинакс вопросительно посмотрел на Малиха, тот беспомощно пожал плечами. Решай, мол, сам. И Джинакс решил.
– Девочка живет при дворе владыки нагорнов. Это она вернула нам с Малихом Дар.
В наступившей тишине противно скрипнула скамья. Кассий медленно встал со своего места.
– А вот теперь, мои дорогие, ваш секрет заинтересовал меня по-настоящему. Надеюсь, вы поделитесь им добровольно?
Глава 30
– Поздравляю вас, милорды! – Язвительный голос лорда Трегора звучал гораздо громче, чем требовалось. Никто из шести магов, сидевших за одним столом, на слух, несмотря на преклонные годы, не жаловался. Четверо из них даже поморщились, демонстрируя недовольство таким насилием над своими ушами. Но высказать упрек никто не рискнул. Никому не хотелось привлекать к себе внимание и без того разъяренного оратора. – Ваша нерешительность, а проще говоря трусость, принесла достойные плоды! Мы упустили время, когда враги были разделены и ослаблены, когда для их уничтожения хватило бы одного мощного удара. Благодаря вам, почтенные лорды, они хорошенько отдохнули, окрепли, воссоединились и даже получили поддержку со стороны некой особы с поразительными способностями, о природе которых я ничего не знаю. Теперь нам предстоит иметь дело с тем, чего вы так боялись с самого начала: с противником, который обладает неизвестным, но предположительно высоким магическим потенциалом и защищен самым могущественным талисманом Верховного лордства. И если в ваших робких душонках теплится надежда на мирный исход, проститесь с ней немедленно. Мятежники полны решимости довести свое дело до конца. Войны нам не избежать. Только теперь исход ее непредсказуем. А ведь если бы вам хватило ума прислушаться к моим доводам на первом же совещании…
– Прошу прощения, милорд, но не могли бы вы направить поток своего красноречия немного ближе к существу вопроса? – сухо осведомился лорд Септимус. В целом он разделял позицию Трегора и, как правило, выступал в его поддержку – не так решительно, как хотелось бы, но вполне последовательно. Однако сидеть и выслушивать оскорбления вкупе с бесконечными напоминаниями лорда Трегора о своей проницательности его союзнику решительно надоело. – Если я правильно вас понял, слухи о бегстве Малиха подтвердились. Можем ли мы узнать, каким образом, и услышать подробности?
– Да, – подхватил лорд Эстерис, самый стойкий оппонент обоих упомянутых лордов. – И еще хотелось бы узнать, как вам стало известно о намерениях мятежников. Неужели они сами поделились с вами своими планами?
Лорд Трегор внутренне поежился. Прозвучали именно те вопросы, на которые он предпочел бы не отвечать. Конечно, рано или поздно ему придется сообщить Верховным о насилии над Мирамом, но предусмотрительный лорд рассчитывал сделать признание под самый конец своего выступления – после того, как хорошенько напугает этих трусливых болванов и раздует в них чувство вины. Признаться сейчас – значит вызвать бурю протестов, обвинений, споров и превратить совещание в бессмысленную склоку. Это в лучшем случае. В худшем же несвоевременно признание может похоронить надежду на объединение сил верховного лордства под его, Трегора, началом. Однако, если он будет стоять перед ними, переминаясь с ноги на ногу, не в силах вымолвить слово, ему ни за что не внушить им уверенности в его превосходстве, и о каком главенстве тогда может идти речь? Нет, надо отвечать, пока пауза не слишком затянулась. Если оформить ответ аккуратно, может быть, скользкую тему удастся временно обойти.
– Я послал вызов Мираму, преемнику покойного лорда Региуса на должности придворного мага владыки нагорнов. Заговорщики, которые пришли вызволять Малиха, обратились к Мираму за содействием. Они очень старались расположить придворного мага к себе, подкупить его своей искренностью и открытостью. Так Мирам узнал о том, что мятежники не отказались от своего первоначального замысла. Их временное бездействие было вынужденным. Злодеяние против Верховного лорда дорого обошлось ренегатам, обессилив их телесно и душевно. Их магическая сила тоже была подорвана, а один из них – тот, что присвоил Красный айкас, – вообще лишился Дара. Если бы вы, милорды, вняли в свое время моим настойчивым…
Но уйти от опасной темы, свернув на накатанную колею, не вышло.
– Одну минуту, любезный брат! – воззвал к оратору лорд Эратус, имевший неприятное обыкновение кидаться из одной крайности в другую. Его решительные требования начать военные действия против мятежников без всякого перехода сменялись столь же категоричными заявлениями о необходимости мирных переговоров, за что Эратус получил от собратьев прозвище Попрыгунчик. – Вы не сказали (или я имел несчастье прослушать?), согласился ли Мирам оказать заговорщикам содействие.
– Имеет ли это значение, милорд? – сделал Трегор последнюю попытку спасти положение. – Сейчас, когда нам жизненно важно…
– Простите, милорд, но мой вопрос вовсе не праздный. Если Мирам не согласился и злодеи применили силу, почему он сам не обратился к нам за помощью, не дожидаясь вашего вызова? А если согласился, почему вы ему поверили? Ведь его согласие может означать, что он принял сторону мятежных магов, в таком случае ему было выгодно ввести вас в заблуждение. Разве можем мы в нашем отчаянном положении принимать решение, полагаясь на недостоверные сведения?
– Сведения достоверные. Даю слово лорда.
Когда смысл этого заявления дошел до участников совещания, на поляну Верховных лордов опустилась зловещая тишина. Только лорд Жорус, отлучившийся ненадолго в тело порхнувшей над столом пичужки и не вовремя вернувшийся обратно, попытался нарушить тягостное молчание вопросительным покашливанием. Но на него, как всегда, не обратили внимания.
Первым заговорил Эстерис.
– Вы хотите сказать, милорд, что Мирам разрешил вам просканировать его сознание?
Лорд Трегор сделал глубокий вдох. Отступать было некуда.
– Я обошелся без его разрешения. – И пока они хватали ртом воздух, переваривая новость, он пошел в наступление. – Приберегите свой гнев для тех, на кого он должен быть обрушен по справедливости, милорды! Да, я нарушил закон, но сделал это по вашей вине. Если бы вам хватило мужества покарать злодеев сразу, если бы вы не терзались сомнениями – а вдруг они окажутся сильнее? А вдруг сделают кому-нибудь больно? – мне не пришлось бы учинять насилие над бедным Мирамом!
Тут, как лорд Трегор и ожидал, поднялся такой гвалт, что живущие по соседству птицы разом покинули насиженные гнезда. Но их возмущенных криков никто не услышал. Верховные лорды, несмотря на свои почтенные годы, кричали громче.
– Безумец! Вы настроили против нас всех сгорнов!..
– Как мы посмотрим в глаза своим ученикам?!
– Вы сыграли на руку мятежникам. Их злодеяние меркнет на фоне вашего!..
– Вот теперь мы точно проиграли войну. Можно сдаваться прямо сейчас!
Конец отвратительной сцене положил лорд Хенцельт. Годами он превосходил всех присутствующих, к тому же отличался неторопливостью и уравновешенностью, поэтому в тех редких случаях, когда ему приходило в голову сказать речь, его слушали со вниманием.
– Я согласен, высокочтимые лорды, что проступок нашего собрата очень серьезен и может привести к поистине ужасным последствиям. Но давайте будем справедливы: лорд Трегор исчерпал все законные средства, чтобы побудить нас к решительным действиям. А ведь мы и сами понимаем, что время работает против нас. Помните, какой взрыв негодования разразился здесь, в Зачарованной роще, когда до нас дошло известие о гибели лорда Региуса? Все маги, не считая нескольких отщепенцев, пылали жаждой мщения, наперебой предлагали нам свою помощь и согласились стоять здесь лагерем до тех пор, пока со злодеями не будет покончено. Но время шло, мы никак не могли договориться между собой, и они постепенно охладели. Начались споры, ссоры, маги один за другим уезжали, и вот уже с нами не осталось никого, кроме учеников, которым просто некуда деться. И заметьте: далеко не все уехавшие пообещали снова присоединиться к нам, когда мы начнем действовать. Если мы срочно не примем решение, может статься, что у нас вообще не останется союзников.
– Думаю, на этот счет нам больше не стоит беспокоиться, – буркнул лорд Септимус. – Стараниями нашего дорогого собрата мы лишились союзников.
– Возможно, – не стал спорить лорд Хенцельт. – Но в отличие от остальных магов мы не можем
