называемой эротической галерее и проповедует насилие, разложение, садомазохизм? — спросила Кэтрин.
Сердце Хоуп начало неистово биться, пока она отчаянно подыскивала ответ, который одобрил бы Дэвид.
— Вы не забыли о свободе прессы? — неуверенно спросила она.
— Вы имеете в виду свободу безупречного американского мужчины эксплуатировать, унижать и жестоко обращаться с женщиной! Но от особы с вашей внешностью нельзя ожидать, чтобы она имела понятие о правах женщин, — заявила Кэтрин. Теперь изящное лицо Хоуп залилось такой густой краской, что Энтони Ньютон встал из-за пианино и приблизился к образовавшемуся кругу слушателей. Он поймал взгляд Хоуп и улыбнулся. Благодарная Хоуп набросилась на обидчицу.
— Я знаю, что женщины имеют право выразить собственную сексуальность, — заявила она. — И уж точно больше половины авторов этих изданий женщины.
— Они ненормальны и обмануты. Как это отвратительно. Это надо запретить! — закричала женщина, сильно волнуясь из-за того, что Хоуп упрямо не хотела соглашаться с ней. Глаза Кэтрин Тэкстер-Пик тут же покраснели и затуманились слезами отчаяния. Она ударилась в истерику, продолжая осуждать огромную коллекцию эротической литературы о властных и покорных, которая делала уникальным магазин «Маргерит Александра». Хоуп задыхалась от разочарования, видя, что Кэтрин Тэкстер-Пик не признает ценность никакой другой сексуальности, кроме своей. Она подумала, что Кэтрин Тэкстер-Пик в детстве стала жертвой чудовищного насилия и чувствовала себя так, будто ее саму просят разделить вину за него только потому, что ее наказывают утонченные джентльмены. И тут она поняла, что смотрит в глаза фанатичке.
— Я советую вам почитать Камиллу Палью, — заметила Хоуп, и тут Кэтрин Тэкстер-Пик чуть не заплакала от злости.
Видя, что Хоуп исчерпала запас вынужденных дипломатических выражений, Энтони Ньютон появился на сцене.
— Вы позволите? — сказала он, беря папочку из рук женщин и быстро просматривая петицию.
— Гмммм, — промычал он, озабоченно кивая во время чтения.
— Да, нам нужно одобрение уважаемых членов артистического сообщества! — радостно воскликнула Кэтрин.
— Я знаю много людей, кого это тоже заинтересует, — услужливо заявил он. — Миссис Тэкстер-Пик, позвольте мне снять с ваших плеч эту заботу, — сказал он. — Я знаю, что вас ждут много других кампаний.
— Вы это сделаете? — взволнованно спросила Кэтрин.
— С радостью, — беззаботно согласился он, любовно прижимая петицию к своему фраку фирмы «Донегал».
— Я должна найти мужа и рассказать ему об этом. Он думал, что это никого не заинтересует. Спасибо! — поблагодарила его Кэтрин, покидая комнату в приподнятом настроении.
— Кто ее муж? — с удивлением спросила Хоуп.
— Учитель физкультуры, — доложил Энтони. Пульс Хоуп возвращался к нормальному ритму, и напряжение покидало тело.
— Спасибо, что избавили меня от нее, — пробормотала Хоуп и зачарованно смотрела, как он вырывает первую страницу петиции, на которой уже значилось пять или шесть подписей, смял ее и швырнул в камин.
— Она вас расстроила? — озабоченно спросил он.
— Взгляните, — сказала Хоуп, протягивая свою красивую руку, чтобы продемонстрировать, как та дрожит.
— Вы замечательно справились с этой ситуацией.
— Вы очень внимательны, мистер Ньютон. А я ваша самая большая поклонница.
— А я ваш большой поклонник.
— Мой? — спросила озадаченная Хоуп, но вдруг заметила Дэвида, который смотрел на нее с другого конца помещения.
— Я обладатель четырех ваших видеокассет.
— Вы? — У Хоуп закружилась голова.
— Когда Хьюго Сэндс сказал мне, что невероятно красивое создание по имени Хоуп Спенсер Лоуренс переехала в Рэндом-Пойнт в качестве жены преподавателя школы Браемара, я не мог не прибежать, чтобы убедиться, отдали ли видеокамеры вам должное.
— Вы пришли, чтобы встретиться со мной? — Хоуп сияла и была почти готова от счастья упасть в обморок, став объектом этого неожиданного признания и восхищения звезды Бродвея. — Это означает, что вы играете на Сцене? — тихо спросила Хоуп.
— Глупышка. Зачем же мне тогда хранить четыре ваши видеокассеты?
— Вот это да, должно быть, Рэндом-Пойнт словно магнитом притягивает людей Сцены. Сначала я встречаю Хьюго Сэндса и его подружку Лору, а теперь вас.
— Это лишь вершина айсберга.
— Я в восторге.
— Хьюго говорил, что вы давали сеансы. Это все еще остается в силе?
— А что?
— Я бы с удовольствием встретился с вами как-нибудь.
— Как это чудесно! — воскликнула она, не обращая внимания на пристальный взгляд мужа, устремленный к ней с другого конца комнаты. Хоуп не знала, слышит ли Дэвид их разговор, но в это мгновение ей было все равно. Самое главное, что впервые за всю ее садо-мазо карьеру, которая официально закончилась после замужества, за ней ухаживает очень важная персона! На мгновение она просто опустила голову и купалась в лучах славы, благодаря Бога за такое везение.
Не успела она прийти в себя, как рядом оказался Дэвид и сообщил, что пора уходить. В сладострастном трансе она покинула главный холл и почти не почувствовала, как ее бросили в машину.
— Этот Энтони Ньютон такой любезный, — наконец выдохнула она, когда они проехали полпути к дому.
— Тебе повезло, что идет снег. Иначе я отправился бы в лес за розгами.
— Чтобы выпороть меня?
— Хоуп, черт подери, я специально просил не обсуждать ничего серьезного, и что я слышу — ты споришь с какой-то ярой феминисткой о первой поправке к Конституции.
— Дэвид, ты не понимаешь. Она хотела, чтобы я подписала эту гнусную петицию, что прямо сказалось бы на нашем магазине. А когда я тактично возразила, она буквально начала бредить. Вот тут-то и вмешался Ньютон. Он заметил, в какую беду я попала. Но поверь мне, дорогой, я ни словом не обмолвилась, что была на Сцене. Мистер Ньютон случайно узнал меня по видеозаписям, которые у него оказались.
Дэвид бросил взгляд в ее сторону:
— О чем ты сейчас говоришь?
— Я понимаю. Это поразительно. Похоже, каждый второй в Рэндом-Пойнте является игроком.
— У меня такое впечатление, будто я вижу сон, — признался он. — Я понятия не имел, что все это распространилось так далеко.
— Похоже, мир Сцены тесен.
— Он таким не был, пока я не встретил тебя.
— Да! Я тут самая главная. Ты обязан ценить и обожать меня! — Она заерзала на сиденье. Дэвид был готов улыбнуться. — А вместо этого ты только ругаешь меня!
— Это не все, на что я способен.
— Я изменила твою жизнь!
— Я тоже изменил твою жизнь.
— Это правда. — Хоуп успокоилась и смотрела в окно, пока они ехали к коттеджу по прибрежной дороге. — Если бы не ты, я все еще поднималась бы на пятый этаж дома на улице Фрэнклина в Голливуде и позировала для дешевой съемки в ателье Ван Нииса. Только ты один привел меня сюда.
— Теперь ты дело говоришь.
