— Сиротский приют отчаянно нуждался в ремонте, поэтому кто-то
— Обри Пику помогает
— Я буду очень вам признателен, если вы никому об этом не скажете. Мне же нужно поддерживать репутацию. А не то мои прежние дружки подумают, что я впал в старческий маразм.
— Твой секрет умрет с нами, — пообещала Карсон.
Обри просиял.
— Послушайте, вот что я вам скажу. Я дам вам деньги, и это будет не ссуда. Вы используете их, как захотите, а потом, когда они снова у вас появятся, вернете не мне, а пожертвуете какой-нибудь благотворительной организации.
— Ты думаешь, что обманешь этим Иисуса? — спросил Майкл.
— Возможно. — Выглядел Обри довольным собой. — Получится так, будто я отдал деньги школе для глухих, а директор снял навар и использовал снятое, чтобы оплатить услуги двух шлюх.
— Ты это понимаешь? — спросил Майкл Карсон.
— Для меня это слишком глубоко.
— Речь о том, что деньги, украденные у школы и потраченные на шлюх, — не моя вина. Я давал деньги глухим детям.
— Ты хочешь, чтобы полученные деньги мы не возвращали тебе, а отдали школе для глухих? — переспросила Карсон.
— Это будет здорово. И помните, именно вы в ответе за то, что будете с ними делать после того, как возьмете их у меня, и до передачи школе.
— Ты стал настоящим богословом, — отметил Майкл.
Глава 18
После того как тело Уильяма вместе с отгрызенными пальцами увезли из особняка двое мужчин, которые прибыли из «Рук милосердия», старшая домоправительница, Кристина, и горничная третьего этажа, Джоли, отмыли в холле всю кровь.
Эрика понимала, что не должна, будучи хозяйкой дома, опускаться на колени и помогать. Виктор бы этого не одобрил.
Поскольку различие в статусе не позволяло Эрике принять участие в процессе, она не знала, что ей делать. Просто стояла и наблюдала.
Кровь с паркета из красного дерева оттиралась легко, но Эрику удивило, что никаких следов не осталось ни на крашеной стене, ни на старинном персидском ковре.
— Каким вы пользуетесь пятновыводителем? — спросила она, указав на пластиковую бутылку без этикетки, которую Кристина и Джоли то и дело передавали друг другу.
— Его изобрел мистер Гелиос, — ответила Джоли.
— Он никогда не поступал в продажу, — добавила Кристина.
— Мистер Гелиос изобрел его для нас, — уточнила Джоли.
Эрику это поразило. И когда только Виктор успевал что-то изобретать для домашних нужд, учитывая то, какими серьезными делами он занимался.
— Другие пятновыводители убирают само пятно, — объяснила Кристина, — но оставляют белок крови на ворсинках ковра, который могут идентифицировать полицейские эксперты. Этот пятновыводитель убирает все.
— Мой муж очень умный, не так ли? — в голосе Эрики слышалась гордость.
— Потрясающе умный, — ответила Кристина.
— Потрясающе, — поддакнула Джоли.
— Мне очень хочется во всем доставлять ему радость, — призналась Эрика.
— Дельная мысль, — кивнула Джоли.
— Я думаю, этим утром он остался мною недоволен.
Кристина и Джоли многозначительно переглянулись, но никто Эрике не ответил.
— Он бил меня во время секса.
Поскольку вся кровь была тщательно убрана, Кристина велела Джоли продолжить уборку в главной спальне. Заговорила, когда осталась с Эрикой наедине.
— Миссис Гелиос, уж извините меня за прямоту, но вы не должны говорить о вашей личной жизни с мистером Гелиосом в присутствии слуг.
Эрика нахмурилась.
— Не должна?
— Нет. Никогда.
— Но почему?
— Миссис Гелиос, конечно же, в той информации, которую загрузили в ваш мозг, имелся раздел об этике отношений со слугами.
— Полагаю, что имелся. Если вы так думаете.
— Наверняка имелся. Вы ни с кем не должны обсуждать вашу сексуальную жизнь, за исключением мистера Гелиоса.
— Дело в том, что он бил меня во время секса, один раз даже укусил, обзывал меня всякими словами. Мне было так стыдно.
— Миссис Гелиос…
— Он — хороший человек, великий человек то есть, я сделала что-то ужасное, если заставила его ударить меня, но я не знаю, в чем провинилась.
— Вы опять это делаете, — нетерпеливо бросила Кристина. — Говорите о своей личной жизни с мистером Гелиосом.
— Вы правы, говорю. Но я буду вам так признательна, если вы сможете объяснить мне, чем я вызвала неудовольствие моего мужа.
— Вам известно, что вы — пятая Эрика? — резко спросила Кристина.
— Да. И я намерена стать последней.
— Тогда вам лучше не говорить о сексе даже с ним.
— Даже с Виктором? Но как же мне тогда узнать, почему он был так недоволен мною?
Кристина встретилась с ней взглядом.
— Может, ему как раз все нравилось.
— Но почему он бил меня, дергал за волосы, щипал за…
— Вы опять это делаете.
— Но я должна с кем-то об этом поговорить! — в раздражении бросила Эрика.
— Тогда говорите со своим отражением в зеркале, миссис Гелиос. Разговор о сексе с мистером Гелиосом не чреват для вас опасностью только с этим собеседником.
— Но какая польза от такого разговора? Зеркало — предмет неодушевленный. Если только оно не волшебное, как в «Белоснежке и семи гномах».
— Когда вы будете смотреть на свое отражение в зеркале, миссис Гелиос, спросите себя, что вы знаете о сексуальном садизме.
Эрика обдумала этот термин.
— Мне кажется, что в полученных мною знаниях об этом ничего не говорится.
— Тогда вам следует заняться самообразованием… и терпеть. А теперь, если это все, прошу меня извинить. У меня еще полно дел.
Глава 19
