(б) данных работники Украины стихийно ориентируются на невыполнение плана на 70-80 млн пудов. Такую перспективу считаем неприемлемой и нетерпимой».
26 января 1932 года состоялся суд над арестованным 21 июня 1930 г. ученым-аграрником Александром Васильевичем Чаяновым по сфабрикованному делу так называемой «Трудовой крестьянской партии», который в 1917 году в ранге доцента написал понравившуюся большевикам брошюру «Что такое аграрный вопрос?», а в 1922 году основал Институт сельскохозяйственной экономики и был его директором до 1928 года. Коллегия ОГПУ осудила Чаянова к 5 года лагерей, а в1937 году Советская власть передумала - и учёного расстреляли.
В момент кризиса коллективизации взгляды Чаянова были актуальны, неприятно шли в разрез с политикой властей, и, похоже, жизнь показывала правоту Чаянова, который ратовал за национализацию земли, за сдачу её крестьянам в аренду на длительный срок, за коллективное ведение хозяйства, но в виде кооперативов, интегрированных вертикально: от земли до рынка, минуя государственные заготовительные организации.
У Чаянова была своя классификация крестьянских хозяйств в зависимости от размеров и привлечения наёмного труда: 1) капиталистические, 2) полутрудовые, 3) зажиточные или семейно-трудовые, 4) бедняцкие, 5) полупролетарские, 6) пролетарские. Последние две категории нанимались к первым двум, но к 1932 году первые две категории были уничтожены, а последние две привычно нанялись на работу к государству - в совхозы и колхозы, туда же перешла на работу без особых моральных и материальных потерь четвертая категория - бедняки. К 1931-1932гг. осталась проблемной 3-я категория - крепкие середняки или «зажиточные или семейно-трудовые», которых было большое количество и которые были теперь самые проблемные для власти, ибо они не хотели идти в колхозы и совхозы, цеплялись за свою землю, за свой труд, за свой семейно-трудовой уклад жизни и за свой смысл жизни.
Эту категорию крестьян Чаянов и имел в большей мере в виду, когда подчеркивал, что отличие наших крестьян от западноевропейских в том, что западные стремятся к прибыли, а наши к производству большего количества продукции - чтобы в первую очередь обеспечить достойный сытный уровень жизни нескольким поколениям своей родни, рода и обеспечить им перспективу перехода в вышестоящие категории крестьян и даже в городской служилый класс. Поэтому, подчеркивал Чаянов, наши крестьянские хозяйства имеют «исключительную выживаемость». Вот теперь наступили для этих крестьян самые тяжелые испытания на выживаемость.
В январе 1932 года редакция газеты «Правда» направила бригаду своих журналистов по стопам Василия Розанова - в Молдавию («Са-харну»). В. Розанов в начале 20-го века был потрясен увиденной жесткой эксплуатацией местными еврейскими дельцами молдавских крестьян;
теперь же советские журналисты из столичного «бомонда» были шокированы - увидев в деревне более горестную картину. Будучи уверены, что «на верху» не знают, что вытворяют их комиссары «в низу», вернувшись в Москву, эти журналисты 10 февраля 1932 г. направили Сталину, Кагановичу и Постышеву письмо о кошмарах хлебозаготовки в Молдавии, описав примерно ту же картину издевательств, что и Шолохов Сталину: жестокие обыски, незаконные аресты, пытки, избиения с увечьями и т.п., в результате - многие крестьяне, побросав свои хозяйства, убегали семьями в Румынию. Журналисты переживали, что если жестокие безобразия будут твориться и дальше, то сеять в молдавских деревнях будет некому.
Посевная кампания 1931 года была проведена плохо, а в 1932 году ещё хуже - незасеянными были примерно 20-25% посевных площадей, и эти площади были сильно «натянуты», потому что: 1) зерна на гектар засевалось намного ниже нормы - местами меньше на 40%; соответственно, 2) из-за нехватки хлеборобов и лошадей не только меньше площадей, но и период сева была растянуть вопреки всем аграрным законам. А как подчеркнул Сталин в отчетном докладе на 17 съезде партии (1934 г.) в 1916 году в России было 35 млн. голов лошадей, до 1929 года поголовье восстановилось до 34 млн., а к 1933 году - осталось 16 млн., а ситуация с оставшимся поголовьем коров, свиней и овец была ещё печальней: поголовье к.р.с сократилось к 1933 году с 60,1 млн. голов до 33,5 млн., свиней с 22 млн. до 9,9 млн., овец - с 97,3 млн. до 32,9 млн.
Причем наибольшее сокращение поголовья скота произошло в «богатых» зерновых районах, в которых проводилась наиболее жесткая принудительная заготовка зерна, и в Казахстане, где убой и вывоз скота в больших количествах был смертельным для населения. По данным украинских источников - уже в ноябре-декабре 1931 года на Украине от голода погибло примерно 150 тысяч крестьян, которые уже в 1931 году вырезали для пропитания тягловую силу - волов. А зимой 1932 года на территории РСФСР начали вырезать для пропитания свою тягловую силу - лошадей.
С 1931 года очень мало сохранилось документов о восстаниях крестьян и о голоде, они были засекречены и затем, как нелицеприятные для Советской власти, уничтожены, но и те немногие сохранившиеся документы говорят о многом. Вчитайтесь внимательно в письмо из Украины Косиора Сталину от 26 апреля 1932 года (отрывок):
«В степи имеется 10-15 особенно тяжелых районов, где, как теперь выясняется, были допущены серьезные ошибки в определении плана заготовок и серьезные искривления, и ни с чем несообразный нажим при проведений заготовок.
У нас вскрылось еще 3-4 района очень похожих на Драбовский и АМССР. Пришлось виновных посадить и судить так, чтобы об этом знало все население. У нас есть отдельные случаи и даже отдельные села голодающие, однако это только результат местного головотяпства, перегибов, особенно в отношении колхозов. Всякие разговоры о 'голоде' на Украине нужно категорически отбросить. Та серьезная помощь, которая Украине была оказана, дает нам возможность все такие очаги ликвидировать. В степных районах острые настроения в общем уже ликвидированы (Зиновьевский, Ново-Пражский, Каховский и др. районы). Правда, мне приходилось еще встречать отдельные случаи (колхозы, села), но и это будет, безусловно, ликвидировано.
Характерно, что в колхозах, не обслуживаемых МТС, лошади даже при неудовлетворительной кормежке, как правило, вырабатывают значительно больше и участвуют в посеве в большем количестве, чем там, где есть тракторы. Крестьянин сейчас уверовал в то, что мы действительно дадим тракторы и машины, и слишком поспешно бросает лошадь....
В последние дни у нас несколько неожиданно расширился прорыв по Киевской обл. в районах быв. Белоцерковского и Уманского округов. По рассказам побывавших там товарищей, в этих районах подавленное, а местами очень острое настроение. На днях в Плисковском районе было открытое контрреволюционное выступление открыто петлюровского характера, которое удалось быстро ликвидировать. Из этих районов сейчас больше всего идут сообщения о том, что нечего есть, что сеять не будут. Особенно тревожные данные о плохом состоянии и падеже лошадей...».
Это докладное письмо Косиора говорит о событиях с января по апрель 1932 года, так как уже прошли следствия и суды. Из него видно, что активное сопротивление крестьян продолжалось, то есть «двухсторонняя» Гражданская война продолжалась. Из этого письма мы узнали ещё много интересного: что уже в начале 1932 года на Украине было 10-15 районов и «еще 3-4 района очень похожих на Драбовский и АМССР» - итого в 21 районе, в которых были серьёзные проблемы с голодом и волнениями крестьян, вся вина была сброшена на местные власти, рьяно выполнявшие спущенные им сверху планы продзаготовок.
Из письма мы также узнали, что Украине для голодных районов, чтобы предотвратить массовую гибель крестьян от голода, государством уже была оказана до апреля 1932 года «серьёзная помощь». Любопытно было узнать, что надежда на тракторы не совсем оправдалась, они оказались настолько слабосильными и ненадежными, что лошадьми вспахивали большие площади. При этом оказалось, что лошадей было мало и потому, что в результате отсутствия кормов и большой эксплуатации был большой падеж лошадей.
И важно заметить в этом письме, что, несмотря на то, что «контрреволюционные выступления крестьян... удалось быстро ликвидировать», но «из этих районов сейчас больше всего идут сообщения о том, что нечего есть, что сеять не будут». То есть физически крестьян победили, но они голодные и безоружные, но не сломленные духом перешли к последней возможной форме сопротивления - к отказу работать, к саботажу, даже рискуя при этом умереть с голоду. Они отчетливо поняли, что их превратили в рабов, что благосостояния их семьям и детям больше не видать, и если им и их детям осталось в таких кабальных изуверских условиях жить до конца жизни, то в этом безысходном отчаянии произошла потеря
