— Деньги! Гд? деньги? Подавай деньги!
Бронскій схватилъ его за волосы, оторвалъ отъ задыхавшейся жертвы и отбросилъ головой въ ст?ну.
Тутъ только разгляд?лъ онъ женщинъ. На постел?, возл? полумертвой Юленьки, сид?ла Анна Михайловна; губы у ней посян?ли, но все еще двигались и шептали что-то; рука н?сколько разъ поднималась… Исхудалое, желтое, какъ воскъ, лицо больной р?зко бросилось въ глаза графа; онъ отвернулся…. Горпина, стоя на кол?няхъ у постели, протягивала къ нему краснаго, недвигавшагося ребенка….
— Ось, дивиться! дивиться! кричала она какъ пом?шанная.
Бронскій стиснулъ зубы и молча опустилъ руку на сердце малютки: оно не билось…..
— Не живій, не живій, бормотала Горпина.
Графъ наклонился къ Юліи; она погляд?ла на него, не узнала, и повернулась къ ст?н?…. Авениръ ухаживалъ за матерью.
Бронскій кинулъ имъ вызывающій взглядъ. Никто не сказалъ слова. Онъ опустилъ голову и тихо вышелъ на крыльцо.
— Графъ! кричали ему всадники:- п?хота идетъ! Со вс?хъ сторонъ окружаетъ….
Онъ чертилъ саблей по песку.
— Русскіе! Русскіе! кричали возл? него.
Онъ поднялъ голову, вздрогнулъ, вскочилъ на лошадь, вырвалъ знамя изъ рукъ одного мятежника и съ крикомъ: 'до брони!' помчался впереди конницы.
Страшная, волнующаяся картина зарябила у него въ глазахъ, какъ только онъ выскакалъ за ворота: на улиц? шла р?зня; однообразные мундиры солдатъ перем?шались въ дыму съ пестрымъ платьемъ повстанцевъ; то тамъ, то сямъ мелькали верховые; пальба, крики, стукъ оружія, музыка, стоны…. сливались въ дикій ревъ. Стр?лки выбивали штыками зас?вшихъ по домамъ мятежниковъ; т? палили изъ оконъ, бросались въ рукопашную. Эскадронъ гналъ другую шайку; она остановилась, зашум?ла, передніе ряды пади на кол?ни, протягивая солдатамъ ружья.
— Взмилуйся! Взмилуйся! вопили мятежники.
Бронскій вышибъ изъ с?дла древкомъ знамени перваго подвернувшагося кавалериста и пошелъ косить саблей; толпа, просившая пощады, поднялась на ноги и дала залпъ въ упоръ; схватка закип?ла….
На опушк? рощи паслись три ос?дланныя лошади. На пригорк? Коля и Леонъ лежали въ растяжку. Инна, мрачная, убитая, сид?ла возл?.
— Я совс?мъ измучился, говорилъ Коля:- рука не держитъ сабли, и вотъ — смотрите! онъ засучилъ рукавъ и гордо показалъ ссадину пулей.
— Что жь вы такъ скоро вернулись-то? подтрунивалъ Леонъ.
— Да вы бы посмотр?ли, что тамъ д?лалось! Разв? можно было устоять? Л?зутъ на продомъ безъ всякихъ правилъ! И свои ряды разстроили, да и васъ только спутали!
— Вотъ какъ! усм?хнулась Инна. — Гд? жь вашъ товарищъ?
— Конрадъ? Его убили…. Варварски, безчелов?чно убили! разгорячился Коля.
— Ну, а сами-то вы шли на ночную р?зню въ самомъ гуманномъ расположеніи духа?
— Но, послушайте, кузина… Чу! Это пушечные выстр?лы! вскочилъ Коля.
— Пусть ихъ! остановила она его за руку:- не бойтесь! Побойтесь вы себя самого…. Поглядите вы въ какую яму вы попади….
— Поглядите, мы разбиы…
Она вскочила на лошадь и выскакала на опушку; вдоль по полю въ разсыпную б?жали мятежники, за ними ровно подвигалась п?хота. Бронскій первый прискакалъ съ остатками конницы и поставилъ ихъ около Инны; лицо его было выпачкано въ пороховой копоти, голова повязана платкомъ.
— Намъ изм?нили! еслибъ я звалъ кто, шкуру содралъ бы съ живаго, говорилъ онъ б?шенымъ голосомъ и кинулся въ толпу.
— Трусы! Негодяи! махалъ онъ знаменемъ, — назадъ! Стройся! голосъ его терялся въ сотн? другихъ. Онъ съ размаху повалилъ одного сабельнымъ ударомъ, далъ два выстр?ла по б?глецамъ изъ револьвера…. Одинъ только наддалъ, другой вздрогнулъ и упалъ головой впередъ…. Прочіе бросали оружіе и б?жали безъ оглядки, вязли въ болот?, падали въ изнеможеніи.
— Чортъ ихъ остановитъ! проворчалъ Бронскій, поворачивая лошадь къ хутору.
П?хота, пресл?дуя шайку по пятамъ, прошла почти мимо небольшой кучки конныхъ, очевидно пренебрегая ими; но два полевыя орудія зам?тили ихъ изъ хутора, и картечь завизжала, ломая сучья.
Вдругъ раздался крикъ. Инна едва усп?ла отскочить въ сторону и закрыа лицо руками, узнавъ Русанова. На встр?чу ему разомъ ударило пять, шесть выстр?ловъ, съ него слет?ла шапка, онъ покачнулся назадъ, но ничто не могло удержать б?шеной скачки; привставъ на стременахъ, съ поднятою саблей наскакалъ онъ на графа, сталь звякнула, лошади сшиблись; одна повалилась на бокъ; другая, заржавъ, взвилась на дыбы и опрокинулась, об? исчезли въ клубахъ пыли.
Русановъ поднялся на ноги, и первый, подб?жавшій къ нему, покатился съ разрубленнымъ плечомъ; другой свалилъ его самаго выстр?ломъ почти въ упоръ; водолазъ кинулся ему на грудь, онъ схватилъ собаку за горло…. Теряя сознаніе Инна бросилась возл? него на кол?на, обвила его одной рукой, и отталкивая другой острыя лезвія косъ, не чувствуя боли кричала въ изступленіи:- Пощадите! меня бейте! меня!
В. Клюшниковъ.
Часть четвертая
ГОЛАЯ Д?ЙСТВИТЕЛЬНОСТЬ.[4]
I. Проблескъ сознанія
'Что жь это я въ самомъ д?л?? Куда это я заб?жалъ?' спохватился Коля, приходя понемногу въ себя. Вода холодною лентой обвивала ему грудь, нервная дрожь охватила все т?ло, зубы частили; вокругъ непроглядною ст?ной поднимался очеретъ, а надъ головой син?ла чистая, далекая высь. Перепалка стихала, чуть слышно доносились тревожные голоса, глухо задробили по л?су копыта и стали постепенно затихать….
'У?хали!' встрепенулся Коля и рванулся было за ними; съ хутора неслась другая волна конскаго топота. Кавалеристы въ разсыпную перекликались на опушк?. Челов?къ пять спускались къ самому пруду, поили лошадей, переговаривались въ н?сколькихъ шагахъ отъ б?глеца, а онъ не двигался съ м?ста, вздрагивая при каждомъ шорох?, и ожидая: вотъ-вотъ раздвинутся камыши, увидятъ его солдаты… и тогда прощай! Страхъ отнималъ ноги, а самого что-то тянуло выглянуть изъ уб?жища. Онъ пробрался на конецъ очерета, осторожно выставилъ голову, и проворно спрятался, ничего не разобравъ; ему померещилась кровавая р?зня, истребленіе, бойня… направленное на него дуло!… Однако все было тихо; ободрившись, онъ р?шился еще разъ полюбопытствовать: двое уланъ уносили съ поля Русанова, голова его св?силась на бокъ, руки качались будто плети, съ мертвенною уступчивостью… Въ другой кучк? солдатъ, прихрамывая, упираясь и бранясь, шелъ отставной поручикъ Кондачковъ. Скоро кони скрылись за садомъ. Въ безразличномъ отуп?ніи простоялъ Коля еще съ полчаса въ вод?. Почти подл? него, со дна пруда, поднималась высокая ракита; вокругъ ея пня весенніе наносы образовали пловучій островокъ; волна плескала подъ его окраины и разсыпалась мелкою рябью; на св?тломъ дн? л?ниво поварачивались караси, мелкіе жучки верт?лись по верху, водяные пауки сигали во вс? стороны…
'Пускай ее живетъ,' разсуждалъ Коля, снимая съ платья приц?пившуюся улитку: 'ступай, наслаждайся жизнью… Никого не надо трогать…' Меланхолическое настроеніе бол?е и бол?е овлад?вало имъ, онъ вспомнилъ стихи изъ Лермонтова