какие мог избрать мой отец, и не могу постичь, зачем ему так открыто забирать вашего Ахилия. Его присутствие могло бы объяснить некоторые загадочные моменты, но определённо не этот. Не так действует Инарий…
Хотя Траг’Оул оставался устойчивым, он всё равно также излучал озабоченность.
— И вот, это может значить, что мы все уже обречены, — сын Лилит провозглашал конец Санктуария практически без всякого выражения. — Потому что, если это не Инарий забрал Ахилия, то это мог быть другой ангел…
— Другой ангел? Ты хотел сказать, демон!
— Нет. В этом я уверен. Ни один обитатель Пылающего Ада не смог бы забрать его, не оставив за собой своего нечестивого отпечатка. Только после моего отца я не обнаруживал следов…
Звёзды, которые были Траг’Оулом, становились всё более нервозными, точно так же, как и Мендельн. Они все знали, что означало присутствие другого ангела.
Высшее Небо обнаружило Санктуарий.
Конец мира неизбежен.
Глава девятнадцатая
Ничего не было слышно ни о Мендельне, ни тем более об Ахилии. Ульдиссиан боялся за них обоих, но не мог более задерживаться из-за их отсутствия.
Эдиремы шли. Шли в направлении Истани. Чем ближе подходили они к меньшему городу, тем больше мер предосторожности принимал Ульдиссиан, особенно когда речь шла о разведке. Он не только развернул свои способности в полную силу, но впервые за всё время он осмелился отправить других вперёд. Те поддерживали контакт с ним и ближайшими товарищами, создавая тем самым широкое поле, которое, надеялся Ульдиссиан, помимо своего непосредственного назначения убережёт добровольцев от нападения или похищения.
До Истани оставался всего день, и Ульдиссиан пребывал в напряжении. Главный храм пролегал не так уж далеко оттуда; он не сомневался, что там уже готовятся к его приходу. Чем скорее эдиремы закончат в Истани, тем лучше.
Серентия присоединилась к нему в голове отряда.
— Должны ли мы вообще останавливаться? Я знаю, что ты сомневаешься в этом с тех пор, как мы снова начали двигаться, но главный храм так близко…
— Я знаю. Я обдумал кое-что, — вскоре Ульдиссиан подозвал к себе Рашима. — У меня есть задание для тебя, если согласишься.
— Конечно, мастер! — поспешил ответить хашири.
Поморщившись от такой готовности мужчины выполнить смертельно опасное задание, Ульдиссиан объяснил:
— Я хочу, чтобы ты нашёл четверых помощников и как можно скорее поскакал к Калинашу.
Это сбило с толку одновременно Рашима и Серентию.
— К Калинашу, мастер? — повторил хашири. — Ты хочешь сказать: к
— Нет. К Калинашу. Скачите весь день и просматривайте своим разумом, как я показывал. Я хочу знать, нет ли какого-нибудь движения в этом направлении.
Остальные теперь поняли.
— А, да, мастер, — отвечал Рашим. — Я возьму других, и мы помчимся, как ветер!
— Рашим… Всегда будьте осторожны. Возвращайтесь, как только сможете. Никуда дальше не добирайтесь.
— Слушаюсь, мастер.
Серентия кивнула в знак одобрения.
— Ты опасаешься ловушки.
— Они знают, что мы на подходе. На нас уже может идти с юга целая армия. Зачем им ждать, пока мы станем колотить в их ворота?
Она немного поразмышляла и ответила:
— Затем, что
— Вполне возможно, — согласился Ульдиссиан, — но я не могу допустить, чтобы мы оказались окружены.
— Нет… Ты прав. Рашим хорош; если кто-то идёт, он точно предупредит нас, Ульдиссиан.
— На это я и надеюсь.
Верный своему слову Рашим и его набранный отряд отправились минутами позже. Ульдиссиан не дал остальным своим последователям даже замедлиться по этому поводу. Людей было так много, что их цепочка растянулась по джунглям на целую милю, и впервые Ульдиссиан взглянул на неё как на настоящую армию. Это название периодически влетало и вылетало из его головы по ходу развития событий, но теперь, когда близко было столкновение с Триединым, он решил оценивать своих людей именно так. Дисциплина должна была быть жесточайшей, в противном случае, несмотря даже на прогресс, который продемонстрировали в последнее время многие, — включая новых обращённых, — совместных сил эдиремов могло оказаться недостаточно, чтобы одолеть Лилит и её пешек.
Ульдиссиан и так не был совсем уж уверен в победе.
День шёл своим чередом. Он то и дело ощущал Рашима, соприкосновение с разумом хашири давало Ульдиссиану знать, что у разведывательной группы всё идёт хорошо и пока никто не был обнаружен. Было вполне возможно, что в Калинаше никто ровным счётом ничего не ведал. Ульдиссиан определённо на это надеялся.
Когда настал вечер и эдиремы остановились на отдых, он вызвал к себе Сарона, Тимеона, Йонаса и других разного рода командиров и в разговоре с ними снова подчеркнул теперешнюю важность координации каждого действия во время путешествия. В первых раз детей и слабейших из них было решено отвести назад, где избранная группа более сильных будет защищать их. Остальные эдиремы были разбиты на группы под командованием лиц, пользующихся особым доверием Ульдиссиана.
Только под личным началом его и Серентии не было никого: они вдвоём должны были координировать бо?льшую часть действий. Он всё ещё дивился тому, что дочь торговца была вторым после него лицом в отряде — это была не та Серентия, которую он когда-либо был готов представить в своей жизни.
Но без неё Ульдиссиан теперь не представлял и руководства такой огромной силой.
Незадолго до рассвета он проснулся от ощущения, что Рашим пытается связаться с ним. Ульдиссиан сразу приготовился услышать худшее, но оказалось, что хашири только хотел сказать ему, что он и его напарники поворачивают назад. От Калинаша не исходило ничего угрожающего; оказалось, что город ничего не знает о передвижениях эдиремов.
Эта весть принесла Ульдиссиану громадное облегчение. Он поделился ей с Серентией и остальными. Потом, когда все поели, он приказал эдиремам возобновлять путь.
И едва минуло три часа дня, как они увидели вдалеке башни Истани.
Может, Истани был и меньше Хашири и Тораджи, но он всё равно казался гораздо больше Парты. Ульдиссиан оценил размеры храма, опираясь на то, что он видел в предыдущих городах. Храм был не очень большой, но всё же мог задержать достаточно, чтобы снизить их шансы добраться до конечного пункта назначения, прежде чем Лилит разработает новый план.
Он решил, что на этот раз не станет выступать перед населением; Ульдиссиан ударит прямо по храму сразу, как только сможет, и останется только молиться, чтобы остальные истанийцы поняли, что он делает это для их же блага.
Зная о том, что жрецы могут смотреть в магический кристалл, и будучи уверенным в невозможности утаить эдиремов, Ульдиссиан искал самый открытый путь в город. Скорость была важна.
Рашим и его люди ещё не вернулись, но Ульдиссиан не мог их ждать. Он приказал остальным
